— Картина неутешительная. На том балу погибло очень много благородных семей; Арели убил не только своего отца, но и несколько десятков гостей. А дальше … как-будто у принца был список всех, кто хотел объединения мирным путем. И пусть кому-то удалось бежать или отбиться, но он продолжает планомерно уничтожать причастных.
— А делегация Таларии? — я сглотнула.
Сарлас вздохнул и посмотрел на меня:
— Анна, точных сведений у меня нет. По отдельным фразам я понял, что вашему жениху и брату удалось создать силовой барьер, позволивший им защититься от взрыва самим и защитить часть своих людей — я с облегчением вздохнула — Но на это они потратили слишком много сил. Что было дальше, никто не знает точно — вроде бы они были без сознания, когда их схватили. Зная нынешнего короля и его характер…
— Характер? Да он просто псих!
— Скорее, одержимый властью… И он никогда не отличался логичностью поступков… В общем, изначально он собирался обвинить Таларию в том, что произошло — потворство государственному перевороту и так далее. При этом предполагалось, что вы все умрете на балу. Но Правящий и ваши друзья выжили и он решил этим воспользоваться.
— Как… да как можно этим воспользоваться?!
— Сыграть в благородного и обиженного. Вроде как он прямой наследник, не имеющий отношения к перевороту и смерти отца и многих государственных деятелей, а таларийцы — убийцы или, как стали далее говорить, потенциальные убийцы — и он слишком высокороден, чтобы казнить их и требует теперь компенсации и помощи от других государств.
— Звучит… странно.
— Но это оказалось действенным. Ему нужно отвлечь внимание от себя, чтобы прямо сейчас, пока его власть еще далеко не так крепка, никто не делал попыток его обвинить или сместить, в том числе соседи.
— Соседям ни до чего нет дела… — сказала я горько.
— В этом мире всем нужен только повод, чтобы заполучить себе еще кусочек пирога. — Сарлас покачал головой — А так самоназначенный правитель потихоньку удаляет врагов, обещает всем вокруг расследование, тыкая пальцем в «виновных», и завершает объединение с Ртаном, чтобы напасть, для начала, на Антан.
— Но почему Арий и все наши… не знаю, не сбежали? Я не понимаю — вряд ли они бы спокойно просидели десять суток за решеткой…И я ведь не могла почувствовать его все эти дни!
— Что вы имеете в виду?
— У нас…если не вдаваться в подробности, есть особая связь. Магическая. И всё это время у меня было ощущение, что он… он…
Я всхлипнула и не смогла дальше говорить.
— Я понял… Анна, я не знаю… слишком мало времени провел здесь. У меня сейчас назначена встреча с одним ящером, и я надеюсь, что он хоть что-то сможет объяснить…Если они в тюрьме, мы хотя бы точно узнаем.
— А что вы планируете… вообще дальше делать? Вы и ваши союзники?
— Нас не так много осталось… А те кто остался — боятся. За себя, за семьи. Я не знаю, что будем делать «мы», но я знаю, что буду делать я.
— И что же?
— Драться.
Он слегка поклонился мне и открыл дверь.
— Советую остаться на эту ночь на этом дворе. Я найду вас, как только вернусь со встречи.
Темнота.
Магические искры проникают сквозь стены, несутся в разные стороны, в попытке натолкнуться на знакомое тепло.
Темнота. Ни звука, ни вздоха, ни единой эмоции.
Я снова отправляю в пространство свою жажду. Свою любовь. Свою тоску.
Тишина.
С закрытыми глазами я чувствую себя словно на необитаемом острове. Одна. Без надежды на спасение. Вздыхаю. И пробую снова. И снова.
И когда уже не остается, практически, сил, я что-то чувствую. Татуировка разгорается огнем, а в меня плещет целый поток самых разных ощущений: боль, беспокойство, бешенство, ненависть, любовь.
Я знаю, кому они принадлежат и счастливо смеюсь. Где же ты, Арий? Я пытаюсь понять направление. Осторожно встаю и подхожу к окну, медленно поворачиваюсь, представляя себя стрелочкой компаса. Вправо? Влево? Куда?
Злость, беспокойство, просьба быть осторожной. Все смывает щемящая нежность и надежда.
Как жаль, что мы не можем читать мысли! Помоги же мне, Правящий! Почему я не чувствую, что ты тоже ищешь меня и чувствуешь мои эмоции? Что с тобой?
Я пытаюсь представить этот город сверху. Север… Северная трущобная часть? Это не дворец. Вы сбежали? Ты сбежал?
Я чувствую его тоску и страх за меня. Почти физически я чувствую боль — ему больно? — а потом все обрывается. Так же резко, как и прежде.
Обессиленно я сползаю на пол. Что делать? Прочесывать сейчас трущобы слишком опасно. Надо ждать Сарласа. Снова ждать.
Но первыми приходят эльфы. Мормиэль и Тургон.
Я с надеждой посмотрела на них.
— Удалось кое-что узнать. За соседним столом пили дворцовые стражники и весьма громогласно обсуждали происходящее.
— И?
— Новый король пока так и не сумел подчинить себе войска и всех благородных. Наездники довольно — таки самостоятельные по характеру; они уважают силу и правила и происходящее не слишком им нравится, теперь даже тем, кто изначально и не был против принца. Не думаю, что тот удержит надолго власть. К тому же, судя по тому, как воины из Ртана поглядывали на стражей, можно предположить, что с “союзниками” не все так просто… Правитель Ртана довольно жесткий воин в возрасте, мы изначально были удивлены, что он согласился на условия мальчишки Арели, но теперь думаем, что он планирует руками этого идиота убрать всех сильных и недовольных, а потом прибрать к рукам власть в Сортане, а далее и в Антане…
— То есть, в конечном итоге, страна будет объединена — я потерла руками виски — вот только ценой жизней тех, кто случайно или нет оказался между молотом и наковальней.
Найти бы моих парней и убраться отсюда… Пусть играют без нас!
— Что-нибудь еще?
— Не уверен, но… Один из стражей сказал что-то вроде «из-за этих сбежавших пленников нам теперь спуска не дают». Конечно, мы не уверены, что это может иметь отношение к Правящему…
— Сбежали? Пленников… ищут?
— Вроде бы да. И не нашли пока, хотя я так понял, что за переделы города по каким-то причинам им не выбраться… Дальше на него зашипели, чтобы не болтал лишнего и разговор прервался.
— А мы сможем их найти? — спросила я с надеждой.
— Попробуем. Эльфы гораздо лучшие следопыты, чем наездники. Но вдруг речь не о Правящем?
— Тогда мы поможем кому-то, кто не менее достоин спасения, — сказала я твердо.
Дверь открылась и я вздрогнула.
Никак не могла привыкнуть к чужому лицу Сарласа. Он мне объяснил, что это что-то вроде пластичной маски, меняющей черты лица — магическую иллюзию накладывать он не захотел, чтобы не привлекать внимания.
Наездник выглядел так, будто очень торопился:
— Анна…
Я побледнела. Дурное предчувствие окатило меня с головой.
— Мне удалось узнать… В общем, в руках принца и его сообщников оказались какие-то древние артефакты, способные глушить мага и его магию. Правящий, судя по всему, все время был не просто без сознания, а как-будто … вне этого мира. И без сил…Но два дня назад Рону и твоим друзьям вместе с несколькими дознавателями удалось бежать — и они унесли Ария…Им пришлось остаться в городе — на стенах сейчас сложная магическая защита, позволяющая войти в столицу, но не выйти из нее; межмировой портал блокирован…
Я вскочила:
— Известно, где они?!
— Боюсь, что да… Час назад их нашли в одном из домов, где они прятались… И, Анна, их планируют доставить во дворец. И, боюсь, что в этот раз Гаш Арели не станет оставлять их в живых… Слишком уж боится за свою жизнь и власть.
Я на мгновение замерла.
Теперь понятно, почему меня так тянуло в этот город. Пришло время расставить все точки. Спастись или погибнуть.
Я скривилась в злой улыбке:
— Боится за свою жизнь, говоришь.
Встала, и начала собираться, махнув рукой эльфам, чтобы делали то же самое. Сарлас внимательно смотрел на меня.
— Знаешь — сказала я в ответ на его вопросительный взгляд — У короля Балериана изначально был план — убить Арели…
— И что?
— А то, что я поняла, что этот план не так уж и плох.
Глава 32
Я смотрела на окровавленные ярсины, полученные в Балериане, и меня трясло.
Попав в эти миры, я несколько раз оборонялась магией, и — если вспомнить напавшего на меня паука и наездников — весьма успешно. Но впервые я убила сама. Собственными руками.
С лезвий капала кровь. Красная-красная. Я почувствовала дурноту и сглотнула, продолжая стоять неподвижно. Из ступора меня вывел голос Сарласа, прошипевшего мне прямо в ухо:
— Анна… Мы же знали, что придется прорываться с боем. Но отступать уже некуда, иначе…
Иначе мои близкие погибнут.
Я очнулась, и в уши снова хлынули все окружающие звуки, а в нос — запахи. Запахи смерти. Но Сарлас прав. Я должна была взять себя в руки. Мы уже очень близко от цели, и если я сейчас начну истерить, то мы проиграем. Осторожно, стараясь не наступить на тела, я двинулась вслед за наездником и эльфами. Их осталось восемь. Один, я это точно видела, получив глубокие раны от магического удара, сумел активировать экстренный портал.
Второй лежал прямо возле меня.
Я снова сглотнула, подошла к нему и нажала на выступ артефакта. Он заслужил того, чтобы быть похороненным у себя дома.
Осознание того, что все эти люди умерли из-за заигравшихся властьимущих, от наших рук, стуком и болью отдавалось у меня в голове. И как бы мне не хотелось глобально и мирно решить вопрос, сейчас нужно было действовать до полной победы. Или поражения.
Мы добрались до замковых стен без препятствий, благодаря артефактам невидимости, которые не делали нас прозрачными, но как бы окрашивали одежду и лица в цвет окружающей обстановки. Именно это, и глубокая ночь, позволили нам пробраться через все патрули до входа в тайный тоннель, о котором знал Сарлас.
Тоннель этот проходил под несколькими домами, крепостной стеной, окружавшей замок, под двором, и выходил в одно из внутренних помещений.