льно. Не знаю, как объяснить точнее… но разве не экономней, не проще и не практичней было бы иметь дело лишь с одной планетой, но при этом открыто, ничего не скрывая, чтобы люди знали куда они идут, зачем и что им там грозит? Как бы выразиться яснее…
— Будь вы владельцем большой фермы, то предпочли бы нанимать работников с одной биржи труда на трудную работу, но с щедрой честной оплатой — помог я — Это куда проще, чем организовывать похищения с трех разных мест, да еще толком не зная насколько качественного работника похищаете.
— В точку! — воодушевился ученый и, снова вскочив, заходил туда-сюда по небольшому пространству между столами и кроватями — Консерваторы верят, что все надо оставить как есть. Почему? Потому что луковианцы выигрывают эту битву. Или уже выиграли и надо лишь добить оставшийся и пока неизвестный нам отрезок времени до конца.
— Как это выиграли? — не выдержал Касьян — Чем земляне хуже⁈
— Да многим — буркнул третий луковианец — Без обид. Чифф скажет лучше…
— Они куда старательней и спокойней нас — предположил я — Они куда сильнее помогают друг другу. Ценят общность. Ставят общее благо выше личного. Это факт. Если бы я искал послушных старательных работяг — я бы предпочел нанять луковианцев. Это однозначно.
— Вот спасибо тебе, Охотник — пробурчал Касьян — Всю родную планету под задницу подопнул можно сказать…
— Ни в коем случае — рассмеялся я — У нас хватает других сильных сторон. В общем мысль я уловил… испытание идет в тюремных кельях, откуда собирается некая общая статистика и по ее итогам все и решится…
— Верно. После этого обязательно состоится контакт наших цивилизаций. Бывших узников отправят по домам — всех без исключения и, сам собой, включая и землян. Телепорты и похищения на Земле и других планетах исчезнут. Мы луковианцы пример эту ношу на себя. А взамен получим некие технологии, к примеру. Так все жизни похищенных и умерших здесь луковианцев обретут смысл и принесут великую пользу. И посему не стоит пытаться раздвигать прутья клетки. Надо просто ждать и верить.
— И вы верите в эту теорию?
— Отчасти! — Чифф выставил перед собой ладонь — Если брать в процентах, то моей веры хватит процентов на десять самое большее.
— Почему?
— Потому что слишком много хаоса вокруг — просто ответил ученый — Слишком много случайностей. И слишком уж много времени прошло для простого-то испытания на старательность и неприхотливость. Хватило бы и сорока лет, чтобы набрать всю необходимую статистику по любым параметрам.
— Согласна! — встряла Милена — То, что здесь творится… я бы назвала это устоявшимся самотеком каким-то… вяло работающая и пробуксовывающая мясорубка. Мне не нравятся такие глупые эксперименты — слишком маленький КПД! И ни одному нормальному технарю или кодеру такое бы тоже не понравилось. Так что — это все бред и никакого испытания не существует. Где-то выдумают себе богов, а где-то испытания дурацкие — лишь бы жизнь не казалась пустой и бессмысленной. Уф! Угостите меня сигаретой… и еще чаю хочу.
На ее зов устремился кивающий и заулыбавшийся «шкипер». А я задал главный вопрос:
— Этот Эрло такой важный?
— Недавно стал — проворчал Чифф, тяня в рот полоску медвежьего мяса с прожилками жира — Он всегда имел вес в нашем небольшом мире. А с тех пор, как его избрали на один из высоких постов, он стал быстро обрастать правильным окружением и наращивать власть…
— И теперь уже отдает вам приказы и во главе экспедиции движется сюда, чтобы…
— Нет-нет. Он не во главе. Так… третий помощник второго секретаря — удивительно по земному пошутил Чифф — Но раз поступило распоряжение пока что затянуть все и не двигаться дальше, то… ожидать от проверяющих можно всякого. К тому же я знаю еще пару человек из их числа и все они отличаются мягким неприятием любого союза с другими расами… — выдержав паузу, он повторил — Мягким неприятием… вежливым таким. И после того, как некий предприимчивый молодой человек сбежал с важным образом здешних технологий, они получили дополнительный козырь в руки…
— Все в этой жизни имеет свои последствия — тяжко вздохнул я, ероша отросшие сальные волосы — Получается, к нам едет тот еще коктейль из ревизоров и у каждого имеется на нас зуб…
— Да.
— А на вас? Вы в чем-нибудь перед ними провинились?
— Мы все сюда в какой-то мере сосланы — ответил все еще безымянный для меня луковианец — Чифф у них на хорошем счету. А мы… нас…
— Я понял. С глаз долой из сердца вон — хмыкнул я — Затерянная во льдах тупиковая станция с неудобными упрямыми стариками. Я верно все понял?
— Вернее уж некуда — проворчал тот.
— И какие предложения? — спросил я — Ждем высоких гостей? Или…
— Или! — отрезал «шкипер», а остальные закивали.
— А есть уверенность, что они едут именно что запрещать? — спросила Милена.
— Нет — ответил Чифф — У нас нет такой уверенности. И это одна из главных причин нашего спора. Вездеход может ехать не только с проверкой, но и с помощью. Но я уже нашел способ выяснить истинную причину скорого визита.
— И как, если не секрет? — мы все как один выжидательно уставились на Чиффа, а тот широко улыбнулся и развел руками:
— По числу и составу пассажиров. После того как они доберутся до небольшой станции перед ледяным ущельем, останутся там на ночлег. Даже если решат идти без остановок, все равно передадут почту и продукты. На станции везде наши. Те, с кем мы бок о бок годами трудились ради этой мечты. Они по рации сумеют сообщить мне нужное и не выдать себя. А я хочу знать количество и имена идущих по наши души. Если там только мудрые чинуши… то можно поверить, что они просто хотят демонстративно возглавить этот проект. И в этом случае в наблюдательном пункте просто добавится глаз с биноклями. А вот если там те, кого мы знаем как опытных разведчиков и обученных оружию людей…
— Ясно — кивнул я с уважением — Хитро. А если не дадут заглянуть в вездеходы?
— Это тоже скажет о многом.
— Тогда два последних вопроса. Первый вопрос будет сложным для ответа — подняв глаза на Чиффа, я спросил напрямую — Почему вы все рассказали нам? Мы не луковианцы.
— Но вы люди — просто ответил Чифф — И мы все здесь в одной клетке. Я уже очень стар и мне очень не нравится здесь многое. Мы все устали откладывать. Устали ждать. Дело даже не в том, что мы хотим перед смертью увидеть небо родины — а мы хотим! — но и в моей вере в то, что некоторые дела возможно совершить лишь действуя сообща, не примешивая сюда разногласия и национальные признаки. Быть может за такие вот взгляды большую часть моих коллег и разослали по стылым тупикам этих пустошей… Я ответил на твой первый вопрос?
— Вполне.
— Тогда задавай последний вопрос.
— Чем займемся в ожидании гостей? — спросил я.
— Как чем? Продолжим движение вперед! — твердо ответил Чифф — Метр за метром! Шаг за шагом! Такой ответ тебя устраивает?
— Устраивает — кивнул я, поднимая стакан с остатками чая — Тогда я начинаю собираться…
Глава 5
Глава пятая.
Как найти слабину в ледяном движущемся хаосе?
Как отыскать пусть узкую, но надежную лазейку между беспощадными ледяными жерновами?
Как понять, когда можно двигаться вперед, а когда надо затихнуть в неподвижности и переждать опасность?
Ответ прост — надо наблюдать и изучать. Причем делать это долго и постоянно, подмечая закономерности и постоянности.
Откуда наблюдать?
А вот это самый правильный вопрос, если речь идет о зубастом ледяном капкане, страдающим цынгой в последней стадии — проклятые «зубы» то и дело падают, нанося страшные удары соседним колоннам, заиндевелым стенам самого «рта» и разлетаясь десятками острейших осколков.
Для наблюдения место нужно особенное — располагаться оно должно как можно ближе, но при этом быть безопасным, удобным для самих наблюдателей, с возможность добраться до него быстро и спокойно, а еще с максимально хорошим обзором. Дополнительное пожелание, уже мое личное, свойственное моему складу характера — место должно быть стационарным.
И такое место на вертикальном и даже чуть наклоненным в сторону сераков склоне ледника я все же отыскал, хотя ради этого открытия мне пришлось проработать в адском холоде на несколько часов больше.
Когда после того памятного и максимально откровенного разговора я понял, что времени в обрез, то решил чуть ускорить события, для чего пришлось сократить отдых и по возможности проводить эти часы на склоне, свернувшись клубком в спальном мешке. Вот только спать там было просто негде и после первых двух изматывающих рабочих вылазок в ледник, где я сменял столь же упорно работающих стариков, я всегда возвращался в прогретую базу и позволял себе несколько часов сна. Пока я спал, остальные продолжали прорубать узкий лаз в покрывшей каменный бок толстенной ледяной корке, образовавшейся здесь за десятилетия. И корка продолжала нарастать на обоих склонах, что непреклонно сужало зев нисходящего ледника. Ширины пробитого «муравьиного» лаза, как они выглядят за прозрачными стенками муравьиных ферм, вполне хватало чтобы отчасти защитить от злого ветра и, само собой, от самого ледника, рокочущего внизу. С правой стороны зубастая пропасть, а с левой крепчайшая промерзлая скала. Вдоль нее мы и ползли, удлиняя наш лаз, но не имея возможности его расширить — до тех пор, пока я не наткнулся на забитый снегом скол. Прочистив его, обнаружил, что он расширяется кверху и, пробив лаз чуть дальше, перевернулся на спину и принялся долбить лед прямо над собой, прикрыв глаза защитными очками, а лицо и так было спрятано за высоким воротником куртки и намотанным шарфом. Вскоре мне удалось продолбить достаточно, чтобы я смог усесться. Еще через час, когда плечи горели адским огнем, а в локтях втройне ощущалась отдача каждого удара, я поднялся в полный рост, от середины бедра и дальше вверх прикрытый верхней частью сохраненной коркой ледяного покрова. Повернувшись, я уронил дрожащие от перенапряжения ноющие руки, прижался шапкой к матовому полупрозрачному льду, посмотрел сквозь эту толстую линзу и ожидаемо не увидел ничего кроме серого мрака. Зато теперь я точно, как выставленный на всеобщее обозрение рядовой муравей-рабочий за стеклом.