И Новый год! Кукареку!
Завистник, трепещи!
Не быть тебе счастливым!
Петух не гож во щи –
С лазоревым отливом,
Со шпорой рыцарской и клювом короля,
Спешит петух в поля,
Поет не «тра-ля-ля»,
Но гордою трубой зовет судьбу на бой.
Померяться с судьбой, – твоей, моей, любой! –
Топтать ее, топтать…
Пусть победит любовь!
Новый год не без изъяна,
Новый год не без греха –
Опустили Обезьяну,
Превратили в Петуха…
То ли синяя птица мечты,
То ли жилистый кочет для студня…
Не пеняй на засилие будней,
Если с праздником ты не «на ты».
2007-й
Гляжу-ка я – оба-на!
Год Красного Кабана!
Ай, год, знать, он молодец –
Нальем же под холодец!
Ай, год, радуй всю страну –
Нальем же под ветчину!
Румянец во все лицо –
И стопочку под сальцо!
Сударочку за бочок,
Под чарочку – шашлычок!
Гляжу, значит – вот он я,
Прекрасен свиньей-свинья!
Пришедшему январю
Горланю лихое: «Хрю!»
СЦЕНА У БАЛКОНА(Шекспир, "Ромео и Джульетта", адаптировано Тарантино)
Ромео (размышляя).
Анально? – банально.
Орально? – аморально.
Джульетта (мечтательно).
Ах, если б виртуально!
Ромео (подводя итог).
Жениться? – нереально…
На улице два киллера, Тибальд и Меркуцио, спорят из-за заказа.
ПРО РАК
«…и шестикрылый серафим…»
Испив безденежья фиал,
На книжном рынке я влачился,
И шеститомный сериал
На перепутьи мне явился.
Моих ушей коснулся он,
И их наполнил денег звон:
И внял я евро колебанье,
И горний долларов полет,
Рублёвый полунощный ход,
И южной гривны прозябанье.
И он к устам моим приник
И вырвал русский мой язык,
Литературный, яркий, стильный, –
И клизму мудрыя попсы
Мне под кровавыя усы
Вложил десницей меркантильной,
Кишечный распоров мне тракт,
Он массу трепетную вынул
И долгий фьючерсный контракт
В кишки отверстые водвинул.
Как труп, на рынке я лежал,
И сериал ко мне воззвал:
"Восстань, чувак, как в ж…пу ранен,
Духовный свет в сердца пролей,
И от столицы до окраин
Руби бабло с читателей!"
ХОРРОР
У попа была собака,
Поп ее любил –
Пес загрыз попа, однако,
Попадью, попенка, дьяка,
Трех гусей, хавронью, хряка…
Песик был большая бяка,
Ну а поп – дебил!
МАНТРА
Шам-бала, Шам-бала, Шам-балалайка,
Шам-бала, Шам-бала, Шам-балала,
Ом-балалайка,
Хум-балалайка,
Шам-балалайка, Шам-балала!
СИЕСТА
Было, не было, не помню,
Комариный звон в ушах,
У реки сырая пойма
И лягушки в камышах.
Возле речки три овечки
Блеют блеклым тенорком,
Черту – в рыло, Богу – свечку,
Сострадания ни в ком.
Ты не вейся, желтый овод,
Над моею головой,
Был бы мертвый, был бы повод,
Только я пока живой,
Я живее всех животных,
И овец, и комарья,
И лягушек беззаботных –
Вот он, самый главный я,
Не разбит, не пьян, не пойман,
Царь, диктатор, падишах…
У реки сырая пойма
И лягушки в камышах.
* * *
Прошла любовь, увяли розы,
Окончен бал, идут дожди,
Читатель ждет стихов, не прозы,
Но для стихов нужны неврозы,
Поэт не должен бегать кроссы,
А значит – жди, приятель, жди…
ПОХВАЛА ДУРАКУ
О дурак, властитель дум,
Ты прекрасен, как Печорин,
Лоб твой низок, фрак твой чёрен,
Черенок могуч, как дуб!
О дурак, звезда небес,
Ты – законодатель моды!
Кто не с нами – дать им в морды,
Кто с апломбом – станет без.
О дурак, моя строка
Каждым неказистой буквой
Воспевает сук и бук твой!
Худо мне без дурака…
КАК ТРАГИК ТРАГИКУ
Прилетает по ночам ворон…
Прилетает по ночам птица…
Прибегает по ночам страус,
Он трагичен, как Максим Рыльский,
Говорит: пойдем со мной, фрау,
По пустыням оба-два рыскать!
Сунем головы в песок,
Покумекаем часок.
Приползает по ночам полоз,
Он печален, как верблюд в Гоби,
Говорит: какая нам польза
От горба, когда весь мир сгорблен?
Нет у полоза горба,
Знать, поэзии – труба.
Приплывает по ночам щука
И тоскует до утра в ванной:
Где Геннадий, голосит, Жуков?
Где Коденко, плещет, Диана?
Я по-щучьи повелю
Выть цепному кобелю.
Прибегает по ночам кредо
(У поэтов этих кред – уйма),
И долдонит: обманул, предал,
Плохо кончил, умер и шмумер.
Я трагическим пою хором,
И белеет от тоски ворон.
ЦИНИЧНО-ПАТРИОТИЧЕСКАЯ ПЕСЕНКА
Лунный свет над равниной рассеян,
Вдалеке ни села, ни огня.
Я сейчас уезжаю на Север,
Я спешу, извините меня.
Лунный свет над страною рассеян,
Вдалеке ни села, ни огня,
Я сейчас покидаю Расею,
Я спешу, извините меня!
Говорю вам, как старому другу,
Вас нисколько ни в чем не виня:
Мне – в Нью-Йорк, вам – к Полярному кругу…
Я спешу, извините меня!
Мы когда-нибудь встретимся снова,
Кто – копейкой, кто – центом звеня,
Я – проездом с Канар, вы – с Ростова…
Я спешу, извините меня!
Над равниной прохладою веет,
В зарубежные дали маня,
Патриоты в цене на Бродвее…
Я спешу, извините меня!
Может быть, вы раскаетесь позже,
На карьере лопатой звеня,
Слыша эхо из Бельгии с Польшей:
«Я спешу, извините меня!»,
Замолчите, не надо, не спорьте,
На судьбу уже поздно пенять…
Я звоню вам из аэропорта,
Я спешу, извините меня!
ВОЗВЫШЕННО-ПАТРИОТИЧЕСКАЯ ПЕСЕНКА
Не пашу я и не сею,
Все страдаю за Расею,
От ее забот лысею,
От ее скорбей грущу.
Не вагоны разгружаю,
Не детишек я рожаю –
Беспокойство выражаю
И в грядущее тащу.
Не по шучьему веленью,
Не по волеизъявленью,
Я борюсь с душевной ленью,
С надругательством судьбы –
Я бы как бы весь бы встал бы,
Я бы как бы всем бы дал бы,
Я бы надолбы да дамбы,
Я бы эх бы да кабы,
Мне бы, значит, зов трубы –
Уж я вам бы напахал бы!
ФАНТАСТИЧЕСКОЕ ДОПУЩЕНИЕ
Допустим, ты – пришелец жукоглазый,
Со жвалами, в хитиновом покрове,
Рожденный на планете Ыбламаунт
В созвездии Нелепо-ли-намбяше,
И, ветром галактическим несомый,
На био-крио-трио-звездолете
К нам в мегаполис тупо залетевший,
Как залетает дура-малолетка,
Поверив ослепительному мачо.
Допустим, ты родился при Иване
Не Грозном и не Третьем – Годунове,
Хоть никаких Иванов Годуновых
В истории отнюдь не наблюдалось,
А тут, гляди, взяло и наблюлось.
И с этой исторической развилки,
Чудес в ассортименте стартовало:
Отечество без каверз процветает,
Америка накрылась медным тазом
И в космос полетели москали.
Допустим, ты – король подземных эльфов,
Гномья лесного принц и канцлер орков,
Ты – посох мага, ты – топор героя,
Ты – болт из потайного арбалета,
И артефакт чудесный – тоже ты.
Вокруг тебя империи трясутся,
На кладбищах пируют некроманты,
Сражаются друг с другом кто попало,
А ты им и руки не подаешь,
Поскольку и велик, и бесподобен.
Допустим, ты – фантаст-недописатель,
Который допускает то и это,
Воображает множество безделиц,