— Ну вот чего ты вздыхаешь? — отвернувшись от телевизора, передающего очередной футбольный матч, поинтересовался Шак.
На чердаке, куда его перетащили после телефонного звонка — Рос утверждал, будто некромант мог «увидеть» местонахождение квартиры, а потому лучше бы выбрать другое помещение — было серо, на удивление чисто и скучно. Для устранения этой неприятности метаморфы притащили небольшой переносной телевизор, сделанный, похоже, еще в прошлом веке: пластиковый корпус грязно-голубого цвета с закругленными краями, серый экран, выносная антенна, кругляш-переключатель и множество рычажков-настроек. Самое забавное, раритет работал вполне прилично. Принесший моток проволоки Рос воткнул куда-то в нутро телевизора один конец, а со вторым ушел к лестнице и, возможно, на крышу, после чего помехи, время от времени мелькавшие на экране, прекратились. Теперь Шак сидел, вперившись в экран и почти не обращая внимания на пленника. Женьку это вполне устраивало, жаль к спорту он был абсолютно равнодушен.
— Жить хочется, а умирать — нет, — честно ответил он.
Метаморф фыркнул и то ли специально, то ли по привычке, приподнял верхнюю губу, обнажая зубы — этакий оскал в людском исполнении, поначалу пугающий, но теперь воспринимающийся совершенно обыденно. В конце концов, метаморфы — люди лишь наполовину и звериные повадки нет-нет, а проскальзывают в мимику и жесты. Шак любил пугать — это стало ясно почти сразу, а потому Женька всеми силами старался не поддаваться, и вот же чудо — получалось. Сам от себя не ожидал подобного, но разговаривать с похитителями оказалось интересно, наблюдать за ними, выискивая животные черты, — тоже.
Рос любил схватить что-нибудь и теребить, сильно напоминая в такие моменты енота-полоскуна. Пусть зверь и далек от росомахи, но не слишком. Шак скалился и сверкал глазами, но при этом выглядел безобиднее остальных. Пес же… Наверное, определи Женька его породу, стало бы проще. Пока же мысленно окрестив вожака собакой Баскердвилей, он старался как можно меньше привлекать его внимание. Ни Шак, ни Рос не казались способными на убийство, а вот Пес мог перегрызть ему глотку из одного лишь желания поразвлечься.
— Чудак-человек, кто ж режет петуха с золотыми яйцами?.. — Шак на секунду запнулся, хихикнул и поправился: — То есть курицу. Тут дело верное и расчет умный. Некру, само собой, твоя смерть не нужна, но ведь и нам — тоже.
— Почему?
— Потому! — оскалился Шак. — Мы ж не дураки какие. Деньги получим — отпустим тебя, но заставим Некра поклясться жизнью перед Навью, что нам он никак вредить не станет: ни помыслами, ни действиями, ни с помощью знакомых и прочих потусторонних сил. Более того: мы тебя не то что убивать или обижать, охранять станем. Как перспективы? Когда бы ты еще мечтал о таких телохранителях, а?
Женька предпочел промолчать. По его мнению, с подобными телохранителями никаких врагов не надо.
— Крайне глупо лишаться тебя, знаешь ли, — продолжал Шак. — Некроманты — хищники стайные, они друг за друга глотки грызут. Вот представь: ты где-нибудь убьешься на ровном месте. Некр, угробится следом. А его приятели найдут нас и не помилуют. Как думаешь, нам такое надо?
— Вряд ли, — буркнул Женька. План казался на удивление неплох. Если бы Некр действительно был заинтересован в его жизни и благополучии.
— Согласен с тобой полностью, — сказал метаморф, мазнул взглядом по экрану телевизора и заорал: — Гол! Го-о-ол!!! Из-за тебя чуть не пропустил!
Радость его выглядела искренней и захватывающей. Шак вскочил с табуретки и, потрясая руками над головой, запрыгал на одной ноге. Сделав сальто назад, прошелся на руках, глянул на Женьку радостно и приветливо, словно на закадычного приятеля, а потом обнял.
— Сам не пойму, почему некроманты не перегрызлись еще между собой за первенство или силу, или артефакты, — договорил он, чуть успокоившись и снова усевшись напротив телевизора. — Одно слово — нечисть. О! Смотри! Смотри, чо делают! — на экране двое игроков, боровшихся за мяч, сцепились ногами и вдвоем повалились на газон.
«Кто бы говорил», — подумал Женька, но, разумеется, озвучивать не стал, сказав другое:
— С чего вы взяли, будто я сдался самому главе Гильдии? Ведь ни спасение, ни устройство на работу не говорит ни о чем. Может, меня в ученики готовят, откуда вы знаете?..
Шак застыл, улыбка медленно стекла по худому, побледневшему лицу, а глаза вспыхнули недобрым огнем. Женька успел мысленно обругать себя последними словами — действительно чудак… на букву «м», убеждающий похитителей в том, что его проще убить, чем возиться, — однако метаморф очень скоро пришел в себя и даже подмигнул ему.
— Так к ученикам некроманты относятся не хуже, чем к «якорям», — заявил он, подхихикивая каждому слову. — Некроманты — те еще наседки, потому мы своего не упустим, паря. Даже не сомневайся.
Женька пожал плечами. В последнее время этот жест входил у него в привычку.
— Ну, допустим.
По шее пробежал холодок, а внутри все сжалось. Женька еще не успел понять, что произошло, а страх сковал тело.
— Лучше бы тебе говорить пореже да поменьше, — прошептал Пес, опалив ухо горячим дыханием. На чердак он проник абсолютно бесшумно и незаметно, а двигался так быстро, что отвлеченный разговором Женька его не заметил. Зато почувствовал.
— Хайл! — поприветствовал подельника Шак.
— Сам Хайло, — беззлобно рыкнул тот и осклабился.
Женька поморщился. Дыхание метаморфа сложно было назвать свежим. Интересно, кого он успел сожрать по дороге, раз у него так воняет изо рта? Хотя нет, не очень. Крысу помоечную, скорее всего.
— Вот так и сиди, — одобрил Пес и зевнул, специально щелкнув зубами у Женьки над ухом.
— Но очевидно же, что разруха существует в головах тех, кто кричит: «Бей разруху!», а война за иерархию — тех, кто ею сильно озабочен. И потому, кстати, на каждом углу кричит, будто никакой иерархии не существует и в помине, — донеслось с лестницы.
— Рос, ты чего?! — немного испуганно спросил Шак, явно не ожидая от приятеля и подельника подобных речей. — Какой-то онлайн курс проходишь, да?
— Нет. Я применительно к ситуации, — ответил тот. — Вы разве не замечаете, что человечек пытается нас запутать? И у него даже выходит… эм… с Шаком.
— А чего сразу Шак?! Крайний я что ли?
— Менее смелый, — фыркнул Пес.
— Потому он раз за разом и заводит разговор: я не я, некроманту безразличен, никому не нужен. Но мы не поддадимся, поскольку знаем правду!
— Интересно, от кого, — прошептал Женька и дернулся.
Пес, уже отошедший от него на десяток шагов, возник рядом снова, словно соткавшись из воздуха. Метаморф не принимал животный облик, но в человеческой форме выглядел еще жутче: горели глаза, а волосы встали дыбом, верхняя губа приподнялась, обнажая самые настоящие клыки.
— От того, кто знает, — прорычал он и, ухватив Женьку за плечи, одним рывком поставил на ноги. — Пойдем. Время!
Глава 23
Ночь затянула небо серой пеленой облаков. Вид на город с высоты сорок третьего этажа открывался потрясающий, и если над головой не выходило разглядеть ни одной звезды, то внизу их было хоть отбавляй. Слева переливался драгоценный кристалл Москва-сити; Университет утопал во мгле зелени; устало змеилась Москва-река; переулки-проспекты-шоссе-бульвары разлиновывали город, как дошкольник, добравшийся до набора геометрических инструментов, чистый лист бумаги.
Женьку связали обычными веревками и посадили в центр четырехугольной пологой крыши. У бортов поставили фонари. Похитители заняли места возле них, отбрасывая на пленника длинные хищные тени. Метаморфы находились в человеческой форме, но тени их человеческими не являлись.
Тень Роса была массивной, но небольшой. Шак выглядел худым и мелким щенком. Зато пес — огромным хищным и лохматым.
— Вот полночь близится, — изрек Рос, но подельники не оценили юмора. Для них он оказался слишком тонким и литературным.
— Ничего, — хрипло проговорил Пес. — Когда нечисть появится, мы сразу увидим.
Кажется, он подбадривал себя. Начал сомневаться в реализуемости их плана? Наконец сообразил, что действуют они не так и движутся не туда? Возможно, искал повод для отступления, но не находил? Женька понять не мог, он лишь сидел и наблюдал, раз уж ничего другого ему не оставили.
Вот пролетело над крышей крупное и черное — птица, скорее всего. Хотя им носиться в небе по ночам не положено, если не совы. Отдельный вопрос: обитают ли эти хищницы в черте Москвы? Женька пока не встречал ни одной. Ветер играл волосами. Автомобильные выхлопы прибились к земле и здесь — на огромной высоте — воздух оказался чистым и свежим, словно в горах.
Тени, отбрасываемые метаморфами, наползали на Женьку с трех сторон, а вот его собственной почему-то не было. Видимо, светильники установили особым образом, а может использовали артефакты. Похитители озаботились проводкой электричества, хотя звериное зрение позволяло видеть ночью даже лучше, чем при свете дня.
Решили, чем светлее, тем сложнее будет к ним подобраться? Женька имел весьма смутные представления о возможностях некромантов. Может, они способны исчезать в темноте?
Устроенные метаморфами декорации выглядели красиво и слегка сюрреалистично: когда еще увидишь торшеры на крыше, причем старые, чтобы не сказать древние, с мутными трапециевидными плафонами различных цветов? Ближайший — светло-зеленый — особенно приковывал взгляд. Женька не понимал отчего, пока не посмотрел вниз. От светильника к нему ползла еще одна тень, для разнообразия человеческая, но не совсем: слишком худая и угловатая с длинными изящными пальцами на одну фалангу больше, чем положено.
«С ума сойти…» — он точно подумал, а не сказал это вслух, однако, стоило новой тени коснуться Женькиных ступней, рядом встал Пес в образе алабая, ощерился, присел на всех четырех лапах, втянув ноздрями воздух.
«Красавец!» — восхищенно подумал Женька. Вряд ли опасный метаморф мог превратиться в кого-то еще. Ему идеально подходила древняя порода собак из регионов Средней Азии. Алабаи не являлись результатом искусственного отбора, их предки сопровождали народы с незапамятных времен.