Перекрестья — страница 10 из 82

Эти истины оставались неизвестными человечеству до 1968 года, когда они стали открыты Куперу Бласко у Черного Камня в пустыне Невада, где перед ним предстал блистающий путник Хокано. Имя его было Ноомри, и он принес в жертву свою жизнь, когда пересек Стену Миров, чтобы принести на нашу сторону Благую Весть: все обитатели Хокано пробудили свои кселтоны и, полные волнения, ждут связи со своими двойниками в этом мире.

Но Ноомри сказал, что укрепление контактов через Стену Миров требует усилия с обеих сторон. Хокано озабочены и прилагают все усилия, дабы укрепить эти связи, но мир нашего Дома не озабочен этим. Без стараний с нашей стороны эти связи так и не оживут.

Ноомри открыл, что имеется десять уровней контактов и что если старательно пройти их один за другим, то в результате разделенные половинки кселтонов сольются. И человека, давшего им приют, ждут неслыханные благодеяния — успех, счастье, долгая жизнь, довольство и магическое могущество.

Но все это — лишь малая часть вознаграждения за слияние. Ноомри предсказал, что, как только кселтоны воссоединятся и произойдет слияние с потерянными половинами, как только две части превратятся в единое целое, Неведомая Сила преисполнится радости и уберет

Стену Миров. Произойдет Великое Слияние — когда две половинки Творения соединятся в Вечном Раю.

Ноомри предупредил, что те создания по обеим сторонам, равно во плоти или кселтоны, кто не соединится со своим двойником Хокано во время Великого Слияния, будут выброшены из существования и лишены Вечного Рая.

Ноомри печально добавил, что за это тысячелетие определенное количество половинок кселтонов пришли в такое состояние, что уже не могут пробудиться. Эти несчастные кселтоны и люди, в которых они обитают, именуются Ноли, и им никогда не испытать слияния. Сам Ноомри был Нолем, и, поскольку ему было не суждено увидеть Вечный Рай, он отважно пожертвовал собой ради своих соплеменников Хокано и людей из Мира Дома. Его время подходило к концу, ибо никто не может долго жить после того, как пересек Стену Миров.

Прежде чем он погиб во вспышке пламени, Ноомри попросил Купера Бласко донести его слова до всех людей, что обитают на стороне Дома.

Купер Бласко в точности исполнил его просьбу. Отказавшись от всех личных потребностей и целей, он создал церковь дорментализма, дабы нести в мир священную миссию.

Джек устало откинулся на спинку стула и медленно покачал головой. Как могли люди — десятки, а может, и сотни тысяч — поверить этому набору ерунды? Это не более чем плохая научная фантастика.

Он понимал, что ему надо вчитаться, но у него закрывались глаза.

Завтра... завтра он попробует еще немного...

Понедельник

1

В день Хеллоуина Джек проснулся рано. У него остались лишь слабые воспоминания о каком-то сне, в котором были кселтоны и Хокано... и все они имели странное сходство с Эйбом и Мамой Амалией.

Он уже направлялся к дверям, надеясь перехватить чашку кофе в гастрономии на углу, как зазвонил телефон. Код района 305 дал понять, кто ему звонит.

— Привет, пап.

После их встречи во Флориде они общались едва ли не еженедельно. Связь, которая тогда между ними установилась, не ослабла, несмотря на месяцы и мили, что разделяли их.

— Джек! Я так и надеялся, что успею застать тебя.

— Как раз вовремя. Еще тридцать секунд — и я бы ушел. Как дела?

— На следующей неделе я еду на север, чтобы подыскать себе приличный кондоминиум.

— Вот как? И где же?

Джек закрыл глаза. Пожалуйста, только не говори, что в Нью-Йорке, — пожалуйста, только не в Нью-Йорке.

В той же мере, как он радовался вновь обретенной близости, он не хотел, чтобы отец жил в том же квартале... и вообще ни в одном из пяти районов города. Он был хорошим человеком, но его слишком интересовал образ жизни младшего сына и чем он зарабатывает себе на существование.

— Я подумываю о Трентоне.

Джек рубанул кулаком воздух. Да!

— Чтобы быть поближе к Рону и детям.

Рон Айверсон — бывший муж Кейт, сестры Джека. Развод прошел мирно и спокойно, и отец продолжал поддерживать тесные связи с внуками, с Кевином и Лиззи. Они стали еще теснее после смерти Кейт.

— Ты меня понимаешь. И я буду всего в часе езды на «амтраке». — Отец откашлялся. — Во всяком случае, пора искать новое место. Тут срок аренды кончается меньше чем через месяц.

— Кажется, во вторник перед Днем благодарения, да?

— Верно. И я не могу дождаться, когда вернусь.

Джек слышал, что его голос полон ожидания.

— Я думаю, — добавил отец, — что мы все вместе сможем пообедать в Трентоне. Там есть несколько прекрасных ресторанов. Кевин будет в колледже, но Лиззи на месте. Может быть...

— Может, тебе лучше приехать сюда, папа. У нас лучшие рестораны в мире.

Он сомневался, что сможет выдержать несколько часов за столом с Лиззи. Поскольку Джек был последним членом семьи, который видел Кейт живой, девочка задавала самые разные вопросы о матери, вопросы, на которые он не мог честно отвечать — ради самой же Кейт.

— Ты говоришь так, словно не хочешь видеть Лиззи. А ты ведь толком так и не знал ее, Джек. Она прекрасная девочка и...

— Она слишком напоминает мне Кейт... и я к этому не готов. Пока еще...

— Когда-нибудь ты мне расскажешь, что случилось с Кейт.

— Когда-нибудь. Но смогу рассказать только то, что знаю сам. Позвони мне, когда ты вернешься к благам Садового штата[10], и мы что-нибудь придумаем.

— Обязательно.

Джек повесил трубку и перевел дыхание. Порой его просто мутит от необходимости врать. С незнакомыми еще куда ни шло, но со своими близкими...

Что же до темы вранья... надо что-то придумать для Джейми Грант. Удастся ли так рано застать ее в офисе? — подумал он. Но попробовать не мешает.

Из беглого просмотра «Книги Хокано» он понял, что она не рассказывает о внутреннем устройстве церкви дорментализма. Вся книга — сплошная доктрина. А ему нужен человек, который поможет заглянуть под ее покров.

У него оставался при себе вчерашний номер «Лайт». Он снова нашел номер редакции и позвонил Грант.

Его несколько раз переключали с номера на номер, и наконец он услышал хрипловатый голос:

— Грант.

Она оказалась на месте. Ночует, что ли, в редакции?

Прежде чем Грант повесила трубку, Джек торопливо объяснил ей, что он частный сыщик, нанятый семьей пропавшего дорменталиста, чтобы найти их сына.

Не такое уж большое вранье. Почти правда.

— Дорменталисты все время исчезают, — сказала Грант. — Их посылают в МС, то есть в миссионерское служение к еще не верующим в дорментализм, но не сообщают семьям, куда именно. Большинство из них появляются спустя пару лет.

— Большинство?

— Кое-кто из них так и исчезает.

— Эта женщина говорит, что ее сын все еще в Нью-Йорке. Рассказывала, что он как-то странно ведет себя.

Грант фыркнула.

— Дорменталист странно ведет себя — а что еще ей оставалось говорить?

— Она рассказывает, что он начал требовать, дабы его называли другим именем и...

— Ага. Это значит, что он добрался до второй половины ЛС.

— Чего?..

— Лестницы Слияния.

— Послушайте... Думаю, что мне придется проникнуть внутрь, и я хотел бы задать вам несколько вопросов. Первым делом об организации церкви.

— Что я с этого буду иметь?

Он догадывался, что дойдет и до этого.

— Передам в ваше распоряжение все, что я там найду. А если вы захотите узнать что-то специфическое, постараюсь это для вас выяснить.

Она не торопилась с ответом, но Джек слышал, как она затягивается сигаретой.

— Как вас зовут?

Джек посмотрел на бизнес-карточку, с помощью которой звонил по телефону.

— Джек Робертсон.

Робертсона он встречал несколько лет назад и с тех пор не только сохранил его карточку, но напечатал еще несколько таких же.

— Вы лицензированы?

— Конечно.

Что ж, подлинный Джек Робертсон существовал. В каком-то смысле. Сейчас он был мертв, но Джек возобновил его лицензию частного сыщика.

— Лучше, чтобы так оно и было, потому что мне придется проверить вашу лицензию. Появляйтесь к полудню. Если у вас все в порядке, я расскажу вам, с чего начинать.

— Великолепно. Большое...

— У вас есть право на ношение оружия?

Он сомневался, имелось ли оно у подлинного Робертсона.

— Почему вы хотите это знать?

— Просто хочу честно предупредить: оставьте свою артиллерию дома, а то вам придется ответить на кучу вопросов, когда вы застрянете в металлодетекторе.

— О'кей. Конечно. Благодарю. Металлодетектор? Неужели в газетных редакциях

сейчас стоят металлодетекторы?

2

Было примерно десять часов утра, когда Джек появился в квартире Рассела Тьюта. Он виделся с ним несколько лет назад — до его отсидки, — когда еще не умел правильно произносить его фамилию. Она звучала у него как Туит. «Тьют, — поправил его Расс. — Как птичье щебетание».

— Привет, Джек, — сказал он, открывая дверь. Джек предварительно позвонил, так что Расс ждал его. Но явно не предполагал увидеть Джека в таком обличье. — Bay! Только глянь на себя. Надеюсь, ты не для меня так расфуфырился.

Джек облачился в синий блейзер в сочетании с серыми брюками, в синюю оксфордскую рубашку, украшенную полосатым галстуком, — все для встречи с Джейми Грант.

— О, черт! Значит, не стоило? Ты хочешь сказать, я должен был явиться в джинсах! Проклятье!

Расс засмеялся:

— Заходи.

Его маленькая двухкомнатная квартирка на третьем этаже многоквартирного дома выходила на Вторую авеню в районе Восточных Девяностых. Это пятиэтажное здание смахивало на перестроенный доходный дом — железные пожарные лестницы и все остальное. Пусть даже бар «Текс-Мекс» по соседству днем не работал, в комнате Расса стояло благоухание жареного мяса и древесного дымка. Снизу с улицы доносился ровный гул уличного движения.