Пули не пропали даром, несколько животных упали на снег, орошая его своей тёмной кровью, но остановить всю массу даже их огонь был неспособен. Первый огромный зверь, приблизившись к стене, прыгнул с расстояния в четыре метра. Когтистые лапы ухватились за край, ещё секунда и он перебросит своё тело внутрь. Но пулемётная очередь в правый бок поставила крест на этих попытках, с хриплым бульканьем раненый волк сполз вниз. Его собрату повезло ещё меньше, прыгнуть он успел, но за секунду до прыжка задел «подарок» Чингиза, поэтому, когда его передние лапы уцепились за кромку стены, задних лап у него уже не было, а из разорванного осколками живота вываливались внутренности. Четыре гранаты синхронно прилетели в гущу волков и своими разрывами сбили волну атакующих, как ни странно, волки оказались далеко не глупыми и отступили, чтобы атаковать снова в другом месте. На снегу осталось восемь волчьих трупов, ещё пять или шесть были серьёзно ранены и оставляли за собой кровавые следы.
Вой повторился, но прежнего эффекта уже не оказывал. Защитники серьёзно приободрились, да и звучало волчье пение уже не так угрожающе, не было в нём прежнего торжества, теперь в голосе сквозили голод и боль. Бойцы торопливо заряжали магазины, Палач заправил новую ленту. Илья сменил магазин и начал заполнять патронами пустой. Док продолжал целиться в туман, но твари теперь были умнее, и отошли дальше, не желая подставляться под дальнобойное оружие. Кнут даже высказал предположение, что они уйдут совсем, но Григор только покачал головой, сказав, что еды им взять больше негде, либо они захватят форт, либо умрут с голоду.
Атака повторилась через полчаса. Теперь цель была далеко от группы и поддержать защитников они не могли, разве что мины, установленные подрывником, были и там, но вряд ли они остановят зверей. Получилось всё как нельзя более плохо. Первые залпы со стены убили двух волков, но остальные, не обращая внимания на ранения, продолжали бежать. Док и Палач, высунувшись за стену, пытались стрелять под неудобным углом, даже так нанося урон, но судьба защитников уже была решена. Сразу три огромных зверя кинулись на стену, разбрасывая стрелков. Всё, враг внутри стен. Отчаянно матерясь, Палач в обнимку с пулемётом спрыгнул вниз и побежал на помощь.
Выпалила пушка от ворот, стрелял артиллерист картечью, при этом навесом, но умудрился не задеть своих, которых в том месте уже не было. Зато отсёк хвост волчьей лавы. Часть волков, не успевшая запрыгнуть, не стала ждать, пока место освободится, и кинулась вдоль стены, но тут их ждали мины, четыре разрыва охладили их пыл. А в месте прорыва уже безостановочно стучал пулемёт. Палач успел угомонить двоих, а третий, сместившись в сторону, совершил невообразимо длинный прыжок, сбивая пулемётчика. Палач откатился на несколько метров, а волк, забыв обо всём на свете, кинулся к добыче. Только к этому времени рядом уже был Илья. Ни на что не надеясь, он просто стрелял. Выпускал один за другим заряды картечи, целясь в голову. Должно быть слабое место. Глаза? Уши? Нос?
Часть выстрелов прошла мимо, один попал в шею, вырвав клок шерсти и окропив окружающий снег кровью. Раздался рёв, волк повернул морду в сторону обидчика и получил горсть рубленого свинца прямо в раскрытую пасть, а следом ещё и ещё. Огромная морда напоминала кусок мяса, но зверь был ещё жив. Он даже кинулся навстречу Илье но прыжок получился смазанный, он просто не долетел. Тяжело упал на все четыре лапы и растянулся на утоптанном снегу. Из горла вырывались всхлипы, похожие на человеческие. Последний выстрел был в шею, из перебитой артерии вылилась лужа крови и зверь, наконец-то, затих.
Но судьба волка мало волновала Илью, он кинулся к лежащему на снегу пулемётчику, удар, который получил тот, вполне мог быть смертельным. Тонна мяса, клыков и шерсти, разогнавшись до огромной скорости, должна была переломать ему все кости.
Каково было его удивление, когда пулемётчик открыл глаза и попытался встать. Переломов определённо не было, но удар не прошёл бесследно. Из левого уха текла струйка крови, а сам он выглядел, как после сильнейшего сотрясения. Опираясь на плечо Ильи, он встал и, подобрав пулемёт, отправился на стену. Там Кнут быстро пристроил его в сидячем положении и отдал свой автомат. Пулемёт пока оставил себе, не забыв сменить ленту. Док, осмотрев раненого, сказал, что страшного ничего нет, но воевать Палач в ближайшие пару дней не сможет.
Волков оказалось больше, чем думали, запасы патронов скоро покажут дно. Араб произвёл нехитрый подсчёт. Получалось, что волков убили двадцать семь, ещё какое-то количество умрёт от ран. Но стая уходить не собиралась, из чего следовало, что такие потери для них приемлемы. Мертвые туши зверей постепенно замерзали, их понемногу присыпало снегом. Новая атака всё никак не начиналась. Звери вроде бы подходили поближе, но потом отходили назад, так и не решившись атаковать. Кроме того, в такие моменты активизировался Док, удачно потративший уже две пули.
Кнут сказал, что хуже всего будет, если они вообще больше не будут атаковать, а просто возьмут форт в осаду. Тогда ещё неизвестно, кто раньше умрёт от голода, волки или люди. Пришибленный Палач предложил сделать вылазку. Его осадили, но идею признали ценной. Если сидение в обороне затянется, так они и поступят.
Снова разнесли еду, время клонилось к вечеру. Атака в темноте будет гораздо опаснее. У них есть приборы, но группа маленькая и на всю стену её не хватит. А волки знали своё дело. Сразу после наступления сумерек, они стали собираться напротив ворот, намереваясь атаковать там. Все планы им спутал Док. Он подошёл к позиции и, оттерев от орудия канонира, стал наводить пушку, используя инфракрасный прицел. Закончив наведение, он знаками велел тому выстрелить. Выстрел пушки в тишине прозвучал оглушительно, зато и результат был вполне приемлемым. Ударный кулак мгновенно распался, а на месте остались несколько убитых и раненых.
Наступила бессонная ночь. Волков было мало, но они не уходили. Периодически, то один, то другой получали пулю, Док своё дело знал. Но остальных это ничему не учило, они просто отходили подальше и продолжали кружить вдоль периметра стен. Подсчитали убитых. Прорыв трёх волков обошёлся в двенадцать человеческих трупов, кроме того, один из них успел разнести в щепки один сарай, где прятались женщины и нескольких покалечил.
— Они едят своих, — сказал Док, вглядываясь в темноту. — Теперь у них будет больше времени на осаду.
Ждём утра, — подвёл итог Кнут, как рассветёт, выдвигаемся и заканчиваем. Всем ясно?
Все угрюмо закивали. С наступлением ночи ощутимо похолодало. Бойцы на стенах поочерёдно отправлялись в дома, чтобы согреться и поесть. Задымились печные трубы, удушливый угольный дым от мороза прижимался к земле.
А последнюю атаку они всё же проморгали. Группа из десяти-двенадцати зверей сумела подойти незамеченной. Они не выли и не рычали. Как и любые хищники, они умели передвигаться бесшумно. Только когда светло-серый силуэт перенёсся через стену, раздались выстрелы и крики. Бойцы группы Кнута не стали ждать. Оставив на стене Палача, который мог худо-бедно отстреливаться из автомата, но в атаку идти был не способен, они кинулись на звук. В отличие от других бойцов, они видели всё происходящее, так что скупые очереди из автоматов находили цели. Беда была в том, что волки уже успели рассыпаться по немногочисленным улицам форта, а потому накрыть их всех огнём не представлялось возможным. Один волк даже выпрыгнул им навстречу, но Кнут, который управлялся с пулемётом не хуже своего огромного коллеги, расстрелял его в упор одной длинной очередью. Клочья шерсти и мяса вместе с каплями крови разлетелись в радиусе нескольких метров. То тут, то там, слушались крики жертв, которых не успели спасти.
С одной стороны, было понятно, что волкам уже ничего не светит. Их остались единицы, да и тех скоро добьют, но также было понятно, что форт дорого заплатил за победу. Число жертв будет исчисляться десятками.
Закончили уже на рассвете, последнего раненого волка зажали в угол и расстреляли из всех стволов. Бояться было больше некого, все расслабленно присели на снег, только Док, сменив снайперскую винтовку на мешок с медикаментами, взял с собой Григора и отправился спасать раненых. А спасать было кого. Кто-то умер сразу, но кому то повезло и раны от волчьих зубов оказались не смертельными. Оказание помощи заняло почти полдня. Кого-то просто перевязали и дали обезболивающего. Троих пришлось зашивать, нескольким наложили шины на сломанные конечности, один остался без ноги. Ещё двое лишились рук, каждый по одной. А одного, чьи травмы были несовместимы с жизнью, а умирать он не хотел, просто обкололи морфием и отнесли подальше. Итого насчитали тридцать восемь погибших. Ещё двое балансировали на грани между жизнью и смертью. Пиррова победа.
Только к вечеру, когда уже никому не требовалась помощь, герои позволили себе уйти в номер, поесть и завалиться спать. Травмы пулемётчика неизбежно задерживали их ещё на два-три дня, так что поневоле придётся отдыхать. Хозяин постоялого двора уже не требовал с них платы ни за номер, ни за еду и выпивку. Все понимали, что эти восемь человек спасли форт от уничтожения. Своим героизмом, продвинутым оружием и воинским умением. Не будь их, все жители стали бы пищей для волчьей стаи.
Ещё несколько дней из стен форта никто не выходил, только когда прибыл караван с продовольствием, стало ясно, что опасности за пределами стен больше нет. Старатели снова потянулись на свои прииски, скупщики распахнули лавки, а в кабаке снова заиграла негромкая музыка.
На четвёртый день после боя Док признал состояние Палача удовлетворительным. Группа собралась отбывать. К этому времени в округе сильно похолодало. По местному календарю наступила зима. Туман уже не стелился по округе, оставаясь только по берегам тёплых местных рек. Хозяин снабдил их провизией на пару дней, предложил собачью упряжку, но они отказались, сказав, что некому будет вернуть её назад, а проводника им не нужно. Как и прежде, пошли пешком.