— Слушай, чем там летом отпрыски Малфоев занимаются? — Джеймс приоткрыл один глаз, глядя на бледное лицо друга.
— Понятия не имею, не знаком с отпрысками Малфоев, — передернул Скорпиус. — Если таким образом ты решил узнать о моих планах на каникулы, то стоило так и спросить, а то мне уже порядком надоело переводить твои глупости на человеческий язык…
— Вот поражаюсь я тебе, Малфой, — гриффиндорец сладко потянулся, поглядывая на дверь купе в надежде, что уже на подходе тележка с едой. Он бы теперь и от моркови не отказался. — Ты строишь такие длинные предложения, а для чего? Чтобы выпендриться, сколько слов ты знаешь? На того, кто рос и живет бок о бок с Розой и Гермионой, впечатления не производит…
— А я тебе поражаюсь, Поттер, — хмыкнул Малфой, — иногда ты говоришь такие фразы, от которых Флитвик бы рухнул с подушек, говори ты у него на занятиях так красноречиво. Иногда мне кажется, что Коротышка даже не догадывается, что ты вообще умеешь говорить…
— Кто, прости? — передразнивая манеру Скорпиуса, спросил с улыбкой Джеймс. — Коротышка — это Флитвик, что ли?
Малфой пожал плечами, садясь и вытягивая ноги на сиденье.
— А что, прикольно… Можно дать клички всем профессорам, — оживился Поттер, тоже садясь и поджимая ноги.
— Заняться нечем?
— А тебе есть чем?
Слизеринец дернул уголком губ: действительно, путь до Лондона длинный, надо как-то коротать.
— Слизнорт… — задумчиво протянул Джеймс, хитро глядя на друга. — Усатик? Пузатик? Ананас в пробирке?
— Гениально, Поттер, особенно последнее, — усмехнулся Скорпиус.
— У него усы моржовые, — отметил гриффиндорец, потирая шею, а потом подпрыгнул:- Морж!
— Тогда Фауст будет Пуделем, — сказал Малфой, доставая палочку и по привычке ею поигрывая.
— Почему? Он же не кудрявый…
— Книги надо читать, Поттер, тем более, о первых великих волшебниках, тем более, о предках собственного декана, тем более, об основателях великих чистокровных фамилий, пусть даже и немецких…
Джеймс таращился на слизеринца:
— Сам понял, что сказал?
— Проехали.
— Нет, объясни, а то потом будешь кричать направо и налево, что самый умный! — настаивал Поттер.
Малфой тяжело вздохнул:
— Книжка есть такая, «Фауст» называется, Гёте написал. Я, правда, всю не читал, но там у главного героя…
— Фауста…
— Точно, у этого мага была собачка. Или не у него была, но рядом бегала, не суть… Короче, пуделек такой черненький…
— Ладно, принято. МакГонагалл…
В желудке Джеймса громко заурчало, и лицо гриффиндорца тут же помрачнело. Скорпиус хмыкнул, чуть помолчал, а потом весело спросил:
— Знаешь, в чем прелесть того, чтобы быть отпрыском Малфоев?
— В том, что вы умеете подчинять себе свои желудки? — мрачно спросил гриффиндорец.
— Неа, — Скорпиус широко улыбнулся, а потом щелкнул пальцами:- Донг.
Посреди купе в движущемся к Лондону «Хогвартс-экспрессе» появился крупный домовой эльф с корзиной, накрытой чистой салфеткой. Он согнулся в поклоне, касаясь пола носом и большими ушами:
— Мастер Скорпиус…
— Свободен, я не соскучился, — сухо ответил на приветствие Малфой, и эльф тут же с громким хлопком исчез.
— Что это? — с надеждой спросил Джеймс, спуская ноги с сиденья и глядя на корзину.
Малфой, не говоря ни слова, красивым жестом откинул салфетку, и желудок гриффиндорца снова заурчал при виде того количества еды, — нормальной еды! — что предстало перед глазами мальчиков.
— Прости, Поттер, гиппогрифов не было, — улыбнулся Скорпиус. — Налетай, а то урчание твоего желудка сведет меня с ума…
— Как думаешь, твои родители уже знают?
— Наверное. Роза каждый день отправляла домой обширные отчеты о школьной жизни.
— И что?
— А тебе не все равно?
— В принципе… Не знаю.
— Малфой, а вот мне все равно, что подумают твои родственнички… Тебе ведь тоже?
— Ну, небольшой скандал только оживит атмосферу в поместье, так что это даже к лучшему.
— Я бы пригласил тебя к нам погостить, но ты вряд ли приедешь.
— Да уж…
— Может, встретимся на нейтральной территории?
— Можно, правда, я еще не знаю, что там у нас в летнем расписании, куда меня зашлют на каникулы.
— Понятно. Ну, ты мне сову пришли…
— А твой отец ее из рогатки не расстреляет?
— У отца нет рогатки…
— А то бы ты ее стащил у него, да, Поттер?
— Нет… Я у него даже карту не смог стащить…
— Ты пытался спереть какую-то карту у собственного отца? А еще что-то о Малфоях и слизеринцах тут лепечешь…
— Это не просто карта! Это точный план Хогвартса и его окрестностей, с потайными комнатами и ходами, с отметками о перемещении любого, кто в данный момент находится в школе или в Хогсмиде…
— Ого.
— Но вытри слюни: я обещал отцу, что больше не посмею даже пытаться ее украсть. А сам он мне ее не отдаст.
— И ты не попытаешься?
— Я дал слово.
— Ну, тогда да. Наверное, он во время учебного года следит за тобой, пока ты в Хогвартсе.
— А это мысль… Хотя вряд ли, если только мама его попросит.
— А там как все показано? В очертаниях? Ну, там люди…
— Не знаю, я не видел, только слышал, как о карте рассказывал дядя Рон.
— Если в очертаниях, то представляю себе, как твои родители были впечатлены, увидев тебя с водорослями вместо ушей…
— Ты тоже был бы не менее впечатляющим: Малфой с рогами. Это картинка для первой полосы «Еженедельного Пророка»… Рогатый хорек! Новое магическое существо!
— Молчи, ежик…
— Скучно… Может, в шахматы?
— Нет, спасибо.
— Ну и выражение лица! Ты же вроде говорил, что хорошо играешь…
— И что?
— Ну, значит, много тренировался…
— Бывало…
— А… Очередная обязаловка «а ля ты сын Малфоя»?
— Что-то типа того.
— Малфой, колись. Продекламируй мне тот кусок из своего великого талмуда правил, где про шахматы…
— … «Любой отпрыск заслуживает наказания, если систематически нарушает священные предписания, данные нам предками. Методы воспитательных наказаний могут включать в себя любое психическое воздействие на наследника…»
— Психическое? Это как?
— Это когда… без физического…
— То есть, бить Малфоев нельзя?
— Нельзя. Потому что боль физическая не воспитывает, лишь озлобляет или ослабляет…
— А психическая — воспитывает? Малфой?
— Ты попросил прочесть, я тебе прочел.
— Надо бы сказать дяде Рону, что есть его любимые шахматы… Уж лучше мы с тобой в квиддич будем играть, там физическое воздействие разрешается…
— Дурак ты, Поттер.
— Я знаю…
Их разбудили голоса школьников, выходивших на платформу. Джеймс потянулся, сладко зевая и поправляя футболку, Скорпиус стал натягивать ботинки.
— Веник свой не забудь, — Малфой кивнул на сову в клетке.
— Договоришься, что выйдешь к родителям с рогами.
Скорпиус лишь хмыкнул. Они вместе в числе последних покинули вагон.
На платформе было еще много детей и их родителей, все обнимались и радостно приветствовали друг друга.
— Джим! Вот ты где! — откуда-то рядом появилась сияющая Лили. Но улыбка ее тут же погасла, когда она увидела рядом с братом Скорпиуса Малфоя.
— Ладно, увидимся, — слизеринец, никак не прокомментировав взгляд Лили, кивнул Джеймсу, подхватил свои вещи и пошел по платформе в поисках родителей.
— Джеймс, что…? — растерянно спросила Лили, а он взял ее за руку и повел в сторону, где уже заметил отца и Гермиону, которые слушали что-то быстро рассказывающую Розу.
— Идем, дома все объясню, — с тяжелым вздохом произнес мальчик, оглядываясь, чтобы увидеть, как Скорпиус исчезает с платформы, держась за руку отца.
Глава 8. В семье
Как приятно проснуться в собственной постели ранним утром, слушая, как теплый летний ветер играет занавесками на распахнутом окне…
Вот больной гиппогриф! А ведь всего лишь на час дольше поспал — и на тебе! Не мысли, а цитаты из девичьих журналов!
Скорпиус сел на кровати, потягиваясь и зевая. Хорошо…
Только тут мальчик заметил, что у раскрытого окна стоит мама. Она смотрела на него, чуть улыбаясь.
— Доброе утро, — чуть растерянно пробормотал Скорпиус, не зная, что стоит за утренним визитом матери. Черт поймет этих женщин… Он усмехнулся своим мыслям (нашелся знаток девчонок) и вопросительно воззрился на все еще молчавшую мать. — Отец не вернулся?
— Нет, он будет к обеду, — произнесла Астерия, подходя к постели сына и садясь на ее край. — Отдохнул?
— Да я и не устал особо, — хмыкнул Скорпиус, чувствуя, что выспался надолго. Вот если бы отец был дома, мальчику бы пришлось подниматься рано и топать к завтраку, но вчера, встретив сына на вокзале и доставив в поместье, Драко Малфой отбыл по каким-то суперсекретным и важным делам, о чем Скорпиус совсем не сожалел. Чтобы объясняться с отцом, у него было еще целое лето впереди. — Что-то случилось?
— Думаю, тебе виднее, — откликнулась мама, протягивая тонкую руку и поправляя простынь на кровати.
Так, вот теперь все понятно. Значит, подготовка почвы — для папенькиного выступления на десерт.
— Шпионская сеть Малфоев распространяется и на Хогвартс? — ухмыльнулся Скорпиус.
— Значит, это правда? — с нажимом спросила Астерия, кладя руки на колени и в упор глядя на сына.
— Что именно? Огласи, пожалуйста, весь список того, что мне вменяется…
— Скорпиус, — неодобрительно сказала мама, покачав головой. — Ты же понимаешь, что я имею в виду.
Мальчик тяжело вздохнул: собственная мать не может изъясняться коротко и по сути. Хотя — женщина… Черт, вот больной нюхлер, что за утро? Или это и называется переходным возрастом? Интересно, а бриться уже скоро придется? А эротические сны? Тьфу, точно переспал…
— Прорицания у меня только в следующем году, так что читать мысли еще не умею. И вряд ли научусь, — мальчик сел, облокотившись спиной о спинку кровати и глядя на поразительно красивую маму. Интересно, почему она не родила второго ребенка? Боялась испортить свою красоту? А с другой стороны: ну, куда им еще один ребенок? Только дополнительные проблемы…