Боггарт на миг замер, будто решая, чего же боится стоящий перед ним мальчик с серебристыми глазами. А потом волк будто рассыпался в пыль, окутывая все впереди туманом. Скорпиус сделал шаг назад, не зная, что там, в тумане. Он опустил глаза и увидел у своих ног черную бездну. Малфой покачнулся, но крепкая рука схватила его за мантию и потянула чуть назад.
— Ридикулус, — эта рука придала сил и вернула мальчика к реальности. Бездна исчезла, оставив возле ног слизеринца ежика с малиновыми иголками.
— Очень остроумно, — за плечом Скорпиуса фыркнул Джеймс, отпуская мантию друга. Малфой обернулся и чуть дернул уголком губ. Мальчик был еще более бледным, чем обычно.
— Интересный урок, ничего не скажешь, — мальчики вывалились в коридор, Джеймс рассеянно пригладил волосы, ожидая, что Малфой как-то прокомментирует тот страх, что, оказывается, жил в душе гриффиндорца, скрытый даже от него самого. Но Скорпиус молчал. — Интересно, а ты бы мог упасть в ту пропасть?
— Что же ты не дал мне проверить? — слизеринец взглянул на бледного (в кое-то веки) друга, потом остановился и закатал рукава мантии и рубашки, показывая предплечья. Джеймс чуть испуганно смотрел на Скорпиуса.
— Зачем?
— Стараюсь избавить тебя от страхов, — хмыкнул Малфой, приводя себя в порядок. — Пусть в следующий раз твой боггарт станет обнаженным Слизнортом…
Мальчики дошли до окна и там остановились, глядя за приоткрытое стекло, откуда уже привычно доносился стук дождя.
— На Прорицания идем? — Скорпиус поежился.
— Сначала предлагаю все же пообедать… Не хочу слушать предсказания моей смерти на голодный желудок, — Джеймс потрепал друга по плечу и уже направился к лестнице, но тут застыл. Рука его тут же потянулась к шее, и Скорпиусу даже не надо было смотреть, кого же увидел Поттер.
— Попроси Фауста перевести тебя на Рейвенкло, — хмыкнул слизеринец, подталкивая Джеймса.
— Привет, ребята, — мимо них прошла Конни в сопровождении своих вечных спутниц — племянницы Фауста и третьей девчонки, Скорпиус не помнил, как ее зовут. — В субботу за нас болеть будете?
Джеймс кивнул, видимо, забыв, что еще умеет разговаривать.
— Болеть?
— Поттер, в субботу матч Хаффлпафф с Рейвенкло, — Малфой гадко ухмыльнулся. Он чуть нахмурился, а потом повернулся к третьей, забытой по имени, девчонке:- Ты же ловец, насколько я помню?
Девчонка кивнула, чуть улыбнувшись.
— Я болею за Рейвенкло, — наконец, к лохматому вернулся голос, и он произнес просто грандиозно гениальную фразу. Кошмар, Поттер не умеет общаться с девчонками. Еще один пункт для образования, но Скорпиус не собирался быть учителем, самому еще предстояло многое постичь, не зря же Томас все время краснеет, когда он ей нахально улыбается…
Конни рассмеялась:
— Пока мы не играем с Гриффиндором…
— Идем, а то не успеем поесть, любезничая, — племянница Фауста окинула мальчиков наглым взглядом вызывающе красивых глаз. — Все равно Поттер долго еще будет думать над следующей фразой, мы как раз пообедаем…
Джеймс будто очнулся — усмехнулся (кажется, он перенял эту презрительную гримасу у Малфоя, потому что было в их лицах определенное сходство в этот момент) и чуть отошел в сторону, делая пригласительный жест рукой:
— Не смею задерживать, — (Скорпиус даже опешил, услышав подобное: он определенно положительно влияет на Поттера), — не дай Мерлин, дядюшка узнает, что любимую племянницу морили голодом двое третьекурсников…
Конни попыталась спрятать улыбку, а Гретта Фауст лишь фыркнула:
— Труппа шутов…
Девчонки пошли к лестнице. Конни несколько раз обернулась, улыбаясь, пока не скрылась за поворотом.
— Так им и надо, — Скорпиус ухмыльнулся.
— Что?
— Да они ступили на лестницу, которая в обеденное время зависает в воздухе. Ни туда, ни сюда.
Джеймс рассмеялся, и они с чистой совестью пошли к боковой двери.
Нет, определенно, лохматый был прав, выбрав Прорицание для третьего курса. Такого удовольствия и веселья не бывало ни на одном из занятий.
Скорпиус открыл учебник, лениво листая его, пока Поттер с серьезным видом изучал очередной рисунок чаинок на дне чашки. Вообще гриффиндорец был в этом кабинете самым старательным учеником. Вот если бы еще серьезного отношения к предмету — цены бы ему не было, у него бы открылось Око, он смог бы Видеть и все такое.
— Ну, что ты там высмотрел, гений Предсказаний?
— Тише, не мешай, я тут твою судьбу готовлюсь предсказать, а ты… — со смешком прошептал Джеймс, не отрывая взгляда от чашки, на дне которой он спичкой (откуда он взял спичку?) подправлял рисунок из чаинок. — Нужно же как-то Стрекозу обрадовать…
— На этот раз умру я?
— Для разнообразия, — пожал плечами гриффиндорец, изучая свою работу. — Итак, тут тебе Гримм, коса, фестрал и нож… Я старался…
— И от чего же я именно умру?
— О, от воспаления копчика, — фыркнул Джеймс, взглянув в учебник. — Судя по тому, что весь мой рисунок — задница тролля…
— Гениально, — фыркнул Скорпиус, закрывая учебник и глядя, как к ним медленно плывет Трелони. — Готовься…
Они уже привыкли, что, как только в поле зрения профессора Прорицаний попадал Джеймс, то та «впадала» в транс и начинала предрекать ему страшные смерти. Поттер даже предложил записывать предсказания Стрекозы и выпускать стенгазету, принимая ставки «Как же все-таки погибнет Джеймс Поттер-младший?».
— Какая трагическая аура, — зашептала Трелони, встав у их столика. За спиной профессора тут же захихикали. — О, мой юный друг, мне так жаль…
— Что? Что? Скажите мне! — Поттер даже подался вперед, прикусывая губу для пущей убедительности. — Я хочу знать!
— О, мой смелый мальчик, храбрый мальчик, — трагически шептала Трелони, а Малфой старательно под столом щипал себя за руку, чтобы не расстроить драму комическим смехом. — Я вижу кровь на твоей груди, много крови…
— Как? Как я погибну? — подбадривал профессора Джеймс без тени насмешки или улыбки.
— Нож, я вижу сверкающий нож…
— Кто?
— Тот, от кого не ждешь, — и Трелони повернулась с Малфою, который подобно другу сделал большие и испуганные глаза.
— Когда? — Поттер буквально вываливался со своего места.
— Я не знаю, не знаю… — Трелони помотала головой, «выходя» из транса. — Бедный мальчик…
— Я погибну, сражаясь! — патетично закончил свой спектакль Джеймс, незаметно подмигивая Малфою и доставая из сумки кетчуп. Скорпиус нахмурился: нетрудно догадаться, что задумал лохматый.
К вечеру дождь все еще не прекратился, тренировки были отменены. Команды Рейвенкло и Хаффлпаффа очень переживали, что послезавтра будет такое же ненастье, и игра окажется довольно сложной.
После ужина, вполне обычного для Хогвартса, студенты начали разбредаться по гостиным или комнатам для занятий. Никто, кроме нескольких человек, не заметил, что в Большом зале так и не появились Малфой и Поттер.
Но многие гриффиндорцы были только рады, что эта пара, от которой они не знали, куда деваться, хоть раз дала спокойно поесть. Эмма и Мэри, сытые и усталые, втроем шли к Башне Гриффиндора, обсуждая последнее занятие по Защите от Темных искусств, когда из коридора впереди раздался крик. Девочки переглянулись и бросились бежать.
— Мама… — прошептала Мэри, а Эмма приложила ко рту ладошку, с ужасом глядя на лежащего на полу Джеймса Поттера, рубашка которого была вся в крови. Над Джеймсом, с окровавленным ножом в руке, склонился бледный Скорпиус Малфой… — Мерлин…
Эмма подскочила и бросилась бежать прочь.
— Малфой… Что ты наделал? — прошептала Мэри, а потом тоже побежала назад, надеясь привести мадам Помфри, пока еще не поздно.
— Поттер, быстрее, — прошипел Скорпиус, толкая друга. Джеймс открыл глаза и широко улыбнулся, слизывая с подбородка капнувший с ножа кетчуп. — Быстрее, тут сейчас вся школа будет!
Малфой подал руку гриффиндорцу, и вскоре вдвоем они скатились по боковой лестнице в подземелья, влетели в комнату, где Скорпиус иногда экспериментировал с зельями, привалились к стене и захохотали.
— Быстрее переодевайся, — Малфой кинул другу чистую рубашку, а сам достал из-под стола их рюкзаки. — Быстрее, надо успеть в класс, пока не начали искать…
Меньше, чем через две минуты, мальчики уже сидели за партой в Классе для совместных занятий и старательно писали ответы на вопросы по Зельеварению. Благо, что после ужина здесь еще было пусто.
В напряженной тишине, иногда ухмыляясь друг другу, мальчишки пробыли недолго. Минут через пять в класс вошла миссис Норрис, фыркнула и тут же скрылась.
— Жди гостей, — пророчески заметил Скорпиус. Прошло не более двух минут, как в класс буквально влетели Фауст и Флитвик, а с ними с десяток взбудораженных учеников.
— Ой, — Джеймс поднял удивленно голову и посмотрел на делегацию, заметив взволнованное лицо Лили, которая так и порывалась подойти к брату, но сердитая Роза ее не пускала. — Это что за посольство?
Фауст внимательно с ног до головы осмотрел обоих мальчиков, потом подозрительно оглянулся на притихших тут же Мэри Смит и Эмму Томас, которые вытаращили глаза так, будто увидели фестрала. Интересно, а они теперь смогут видеть фестралов, подумал Малфой, с ленивым вопросом глядя на присутствующих.
— Где вы были? — наконец, нарушил тишину Фауст.
— Мы? Здесь, — Джеймс старательно изображал недоумение.
— И вы не были на седьмом этаже, в переходе к портрету Полной Дамы?
— Я был, — пожал плечами гриффиндорец. — Учебник брал…
— А потом вы все время были здесь?
Мальчики кивнули одновременно.
— Одни? И никто не может подтвердить этого? Почему вы не были на ужине?
— Были, почему не были? — Скорпиус поднял бровь, сложив руки на груди. — Самыми первыми поели и пошли сюда…
— Кто-нибудь может подтвердить, что вы были в Большом зале?
— А нас в чем-то подозревают? — холодно спросил Малфой. — Пропала чья-то метла? Горгулья? Домовики перебиты в кухне?