— Малфой… — с отвращением произнес Джеймс. — Мало тебе того, что…
— Не надо опять напоминать мне о том, что тебя «клеймили голубым», забыть уже пора, а ты как гоблин с галеоном, — отмахнулся Малфой, направляясь к дверям. — Идем?
— За сравнение с гоблином можно и по голове получить.
— Посмей только испортить мне прическу, — фыркнул Скорпиус, выходя из Зала Наград. — Не хочешь с гоблином, пусть будет как «еж с пихтой»…
— Очень смешно…
— Поттер, что случилось с твоим чувством юмора? Тупым, но все же… — они медленно шли по полутемному коридору. — С тобой в таком состоянии еще хуже, чем в обычное время…
— Лили… — чуть помолчав, сказал Джеймс.
— Лили? Это… сестра твоя, что ли? — они свернули на лестницу. — Она перекрасила волосы?
— Нет, она какая-то странная…
— Ты хочешь сказать: еще более странная, чем обычно? — уточнил Скорпиус. Они спускались все ниже и вскоре вышли на первом этаже, у потайного прохода, что скрывал гобелен с павлином. Правда, он был потайным только, кажется, для Граффа и еще парочки хаффлпаффцев…
— Нет, просто странная, — огрызнулся Джеймс, заходя за гобелен и останавливаясь у одной из стен. Сестра действительно казалась какой-то загруженной. Или замкнутой. Или грустной. Хотя почему, мальчик понять не мог: отметки у нее замечательные, учиться ей, судя по всему, нравится…
— Может, неразделенная любовь? — со смешком предположил Скорпиус.
— Малфой, ей одиннадцать!
— И что? — пожал плечами слизеринец, глядя, как друг ощупывает стену.
— Ничего… О, вот, — Джеймс, наконец, нашел выпуклость на стене, в углу, нажал на нее всей ладонью, и стена чуть отошла в сторону, открывая узкий и темный проход куда-то в промозглый сумрак. Мальчик обернулся, доставая палочку. — Идем?
— Побольше энтузиазма в голосе, — попросил Скорпиус, втягивая запах, что шел из-за стены. Как из склепа.
— Как думаешь, это один из потайных выходов из замка, о которых говорили мои родные?
— Вряд ли, — Малфой чуть приблизился к проходу. — Такое ощущение, что эту стену не отодвигали лет сто, если не больше…
— С чего ты взял?
— Ни с чего, просто предполагаю. Мы так и будем тут стоять или все же пойдем?
— Как в склепе, — прошептал Джеймс. Лицо Скорпиуса в свете палочки было неестественно белым.
— Оптимистично звучит, — фыркнул Малфой, чувствуя, как его пробирает озноб.
— Черт!
— Что?
— Я задел что-то… Больно…
— Что-то? А посмотреть слабо?
— Малфой, не зуди, — Джеймс нагнулся и увидел какой-то рычаг.
— Не трогай, — предостерег Скорпиус, оглядываясь. — Это, скорее всего, блокировка двери…
— Проверим?
— Поттер, заткнись и пошли. Только смотри под ноги…
— Кто еще стал бы заботливой женой, — чуть улыбнулся гриффиндорец, начиная спускаться по лестнице. Глаза его мерцали от предвкушения и шального восторга. Он высоко поднял палочку, чтобы осмотреть лестницу. — Как ты думаешь, куда ведет этот проход?
Их шаги гулко отдавались в тишине подземелья. А что это подземелье, Скорпиус был почти уверен. Почему они ни разу не задумались о том, есть ли в школе казематы и тюрьма, что можно было найти под каждым уважающим себя замком…
— Думаю, что никуда. В лучшем случае — в тюрьму, — Скорпиус вспомнил малопритягательные подземелья под Малфой-Мэнором. — Но у нас есть шанс проверить… Надеюсь, ты не боишься скелетов?
— Слушай, Малфой, какая тюрьма? — они спускались все глубже под замок. — Хогвартс построили четыре волшебника, чтобы учить детей!
— Удивительные познания в Истории Магии, — фыркнул слизеринец, высоко держа палочку, чтобы видеть стены. Ничего примечательного — темный, влажный камень, трещины… — Думаю, Гриффиндор и Слизерин не были наивными розовыми барышнями, чтобы не понять, что замок будет не только школой, но еще и форпостом в любой из магических войн. А раз война — значит, пленные. Ну, или же очень хорошее место, чтобы спрятать учеников, типа МакЛаген, которые в магии не особо-то и сильны…
— Думаю, тюрьма — для Слизерина, схрон — для Гриффиндора, — хмыкнул Джеймс. Через мгновение он споткнулся и полетел бы вниз, если бы Малфой не был готов к этому.
— Ну-ка дай я пойду первым, — рыкнул Скорпиус, чувствуя, как дрожит рука испугавшегося падения Поттера. — Бравый Гриффиндор бы удавился, увидев тебя, Поттер…
— А иди ты! — но Джеймс позволил другу пройти вперед и теперь уже смотрел на спину Скорпиуса, медленно идущего впереди. — Холодно как…
— Еще бы, мы, наверное, глубоко под замком… Стой!
— Что?
Скорпиус молча указал на стену. Где-то в футе от пола торчал острый железный кол.
— Ни… себе, — пробормотал Джеймс. — Вот тебе и школа…
— Если бы я был Граффом или Уизли, я бы посоветовал вернуться, — Скорпиус осторожно перешагнул кол и спустился еще на пару ступенек, чтобы дать Джеймсу возможность миновать ловушку.
— Это становится все интереснее…
— Поттер, может, послушаем голос разума?
— Не трусь, Малфой…
— Трусость и здравый смысл — разные понятия, — в свете палочек глаза слизеринца были очень блеклыми. — Хотя когда мы слушали разум…?
Мальчики улыбнулись друг другу. Скорпиус снова пошел вперед. Внезапно он резко остановился: ступени закончились. Угрожающий сумрак расстилался за раздвинувшимися стенами. Впереди вообще ничего не было видно. Затхлый воздух навел Скорпиуса на мысль, что другого выхода здесь нет, или же он так же спрятан и плотно закрыт.
— Приятное местечко… — прошептал Джеймс, поднимая палочку повыше, но все равно ничего не разглядел.
— Думаю, здесь… — и вдруг слизеринец буквально испарился, исчез.
— Малфой!!! — заорал Джеймс и кинулся вперед, но сделал лишь шаг — и почувствовал под ногами бездну.
Глава 7. В подземельях
Джеймс медленно открывал глаза, ощущая под собой что-то сырое и твердое. Лишь потом пришла боль, и он вскрикнул.
— Поттер, я надеюсь, что у Гриффиндора есть запасной ловец, — прозвучал насмешливый голос справа.
— Что? — Джеймс попытался подняться, отрывая лицо от сырого пола, но тут же в глазах помутилось.
— Не дергайся, — Малфой говорил как никогда спокойно и даже заботливо.
Гриффиндорец решил послушаться, ожидая, когда приступ головокружения пройдет. Было неприятно лежать в луже мутной воды, вдыхая затхлый запах, но двинуться снова он не решался.
Рядом присел Малфой, — под его ногами что-то хрустело — чуть коснувшись плеча Джеймса:
— Потерпи.
И голос друга очень насторожил гриффиндорца. Он поднял голову, стиснув зубы, и взглянул на Скорпиуса: в свете палочки было видно исцарапанное и запачканное лицо слизеринца.
— Где мы? — выдохнул Джеймс. — Что со мной?
— Еще вопросы? — чуть насмешливо спросил Малфой. — Можешь потерпеть?
— Зачем?
— Затем, что мне надоело разговаривать с твоим затылком…
— Что со мной, у меня все болит…
— Не знаю, как насчет всего, но ноги твои точно сломаны…
Джеймс шумно выдохнул и понял, что и ребра, наверное, тоже.
— А ты цел?
— А ты жалеешь? — Скорпиус осторожно подсунул руки под мышки другу. — На счет три, старайся не двигать ногами…
— А я могу? — ответил гриффиндорец, а потом стиснул зубы, стараясь самостоятельно подняться…
Он потерял сознание. Малфой даже обрадовался, потому что представлял себе, что бы мог почувствовать друг, имея открытый перелом правой ноги и закрытый левой. Вот что значит — хрупкие кости.
Сам слизеринец лишь подвернул ногу (он чувствовал, как та распухает в ботинке), но считал, что легко отделался. Сказались, наверное, тренировки по квиддичу, что с детства входили в его расписание. Первое, чему научил мальчика инструктор, — это падать, чтобы не разбить голову и не сломать ноги. С целой головой и ногами ты еще жив и можешь сражаться за себя, даже если обе руки и пара ребер сломаны.
Скорпиус с трудом, но подтащил друга к каменной стене, опер его спиной и отошел, переводя дыхание и в очередной раз оглядываясь. Шахта, в которую они провалились, глубиной была футов семь-восемь, с гладкими и скользкими стенами. Наверху темно и не понятно, остался ли люк-ловушка открытым, или вернулся в исходное состояние. На полу — мутная вода и кости каких-то мелких животных или рыб, что настораживало.
Малфой поднес к глазам руку с часами: полночь. Они здесь уже полчаса. Хватятся ли преподаватели, а главное — найдут ли? Вот это вряд ли…
Джеймс застонал, и Скорпиус присел перед ним на корточки, чуть морщась от боли в лодыжке. На лбу гриффиндорца был кровоподтек — да, совсем не умеет Поттер падать и приземляться.
— Ты как? — слизеринец дотронулся до мокрой и грязной руки друга.
— Болит, — Джеймс открыл глаза и поморщился. — Пить хочется…
— Прости, могу тебе предложить лишь ту чачу, что тут на полу за века скопилась… — усмехнулся Скорпиус, развязывая галстук. — Сейчас будет больно, но я ничем другим тебе помочь не смогу…
Джеймс кивнул. Малфой продел под ногу гриффиндорца галстук, вызвав этим движением судорожный вздох друга, а потом крепко завязал на бедре.
— И что это? — выдавил Джеймс.
— Сиди и молчи, — попросил Скорпиус, палочкой распарывая и так порванные брюки друга в том месте, где из раны торчало что-то неприятно белое. Джеймс даже не стал сосредотачиваться на том, что же это такое, хотя догадаться было несложно. — У тебя платок просить, конечно, бесполезно… Ты им только полы еще не помыл… Вообще, Поттер, скажи мне, почему ты такой неряха? Мама тебя не учила содержать вещи в порядке?
— Малфой, ты стукнулся головой? — пробурчал Джеймс. — Лекцию решил мне читать?
— А что такого? Самое время, заняться-то все равно нечем, — Скорпиус судорожно соображал, что же еще сделать, а главное — как отвлечь друга от ситуации, в которую они попали.
— А как насчет выбраться отсюда?
— Поттер, мне почему-то казалось, что если ты истечешь кровью, то выбираться отсюда тебе будет уже ни к чему…