А самолёты сделали второй вылет и разбомбили химическую фабрику неподалёку от Парижа, где были заготовлены баллоны с газом для ещё одной атаки. Беда французов заключалась в том, что они успели раструбить на весь мир о предстоящем наступлении и о подготовленных боевых газах. А тут их попотчевали их собственной отравой. Обидно получилось.
Александр командовал этим ударным соединением из тридцати тяжёлых самолётов от начала до конца: сначала тренировал в бомбометании управляемыми бомбами, а это очень трудно. Операторам приходилось управлять по проводам, что накладывало массу ограничений, как по скорости реакции, так и по сосредоточенности. Но обе бомбардировки прошли на высшем уровне, хотя бы потому, что подготовлены и обеспечены они были в ходе почти полуторалетней подготовки. Александр, используя послезнание, предложил эту комбинацию Игорю Константиновичу, а тот, зная о подготовке к химической войне всеми сторонами, согласился с планом. Смысл операции был в том, чтобы сделать применение химического оружия не то чтобы бессмысленным, а опасным для того, кто решит им воспользоваться. В самом деле: Европа заселена весьма густо и простая бомбёжка складов с химическим оружием отравит близлежащие города и веси, что и было продемонстрировано.
Немедленно собранная конференция, собранная в нейтральной Швейцарии, объявила о незаконности химического оружия: уж очень показательны оказались результаты ответных ударов. Заодно француза попытались запретить и управляемые бомбы, но над этим предложением посмеялись даже англичане и шведы.
Вторым видом оружия, разработанного здесь, принятого на вооружение русской армии, но пока не применявшегося в боевой обстановке, были реактивные системы залпового огня. Общим решением военно-государственной верхушки в виде Юденича, Ивана Седьмого и ещё трёх особ, оружие было признано совершенно секретным. Его даже показывали далеко не всем генералам. Впрочем, это не помешало сформировать три ракетно-артиллерийские дивизии, что сейчас усиленно тренировались на границе с Монголией.
Третий вид оружия, тоже принятый на вооружение, но оставленный в тылу «на чёрный день» были самолёты-снаряды. Когда-то среди рассказов и баек о военной экзотике он наткнулся на систему «Мистель», представляющую собой тяжёлый самолёт под завязку загруженный взрывчаткой и топливом. «Верхом» на нём находился лёгкий самолёт, пилот которого и управлял системой. Конструктора, по заявке Александра стали разрабатывать систему и добились немалых успехов. Сложность была лишь в том, что до радиоуправления было ещё далеко, поэтому ударный самолёт управлялся по проводам, ну да двухкилометровый кабель мог выдержать напор потока воздуха и удар получался довольно точным. Настолько точным, что систему названную «Гарпун», можно было бы использовать даже для атаки крупных кораблей. Второй рейх не заинтересовался этой системой, а вот японцы от неё пришли в восторг и стали усиленно тренировать своих пилотов. Но война на Дальнем Востоке уже угасла сама собой и японцы просто не нашли для столь сложной и дорогой системы вооружения достойной цели.
Англия начала эвакуацию своих граждан из Азии, впрочем, многие решили остаться: наверняка их профессиональные навыки понадобятся новым властям, ведь не могут же богатые земли остаться без административного, военного и полицейского управления? Впрочем, до тех мест далеко, и Александра заботили свои, местные проблемы.
Ещё одной приятной особенностью Верхнеправоторского Колодезя оказались отлично мощёные улицы. Зелёные, улицы.
— Как же вы это организовали? — спросил он у провожатого.
— Довольно просто, хотя и дорого. Наш химический завод производит продукцию всего одного вида: решётки из… Вот много раз говорили мне название, а я его каждый раз забываю, в общем, из пластмассы, а пластмассу делают из угля. Словом, с дороги сначала снимают плодородный слой, потом отсыпают дорожной смесью. Поверх идёт дренажный слой. Или-таки наоборот? Потом укладывают вот эти решётки, а в них обратно засыпается чернозём. И засевается травой. Наши ботаники бьются над специальной дорожной травой, но пока до результатов далековато.
— А как же по экономике дорожного строительства? — спросила Агата.
— Здесь всё необыкновенно интересно. С одной стороны разовые затраты довольно велики, а с другой стороны, дорожники уже дают на свои сооружения гарантию в двадцать лет.
— Но позвольте, а как же замена подземных коммуникаций?
— Нормально. Коммуникации прокладываются в бетонированные туннели и всё. Скажем, нужно поменять кабель или трубу — открываешь ревизионный люк и меняешь. Я же говорю: первоначальные затраты велики, зато потом почти никаких расходов.
«Да! — подумал Александр — А ведь это самая настоящая технология будущего, которой в том будущем нет, и не предвидится».
— Денис Ахмарович, я увидел, что вы умолчали о каких-то обстоятельствах, видимо, чтобы не расстраивать Агату Юрьевну. Примите мою благодарность за проявленные вами такт и заботу. А теперь можете раскрыть свои тревоги.
— Как пожелаете, Александр Вениаминович. У меня имеются связи в самых различных слоях нашего общества. Вы понимаете, таков стиль и смысл моей службы… Да, пожалуй, с момента окончания кадетского корпуса.
— Прекрасно понимаю. Так что сообщили ваши информаторы?
— А вот извольте выслушать некоторое рассуждение. Дело в том, что имеются различные намёки и разрозненные сведения, порой крайне сомнительного свойства.
— Я понимаю из какого мусора порой добывается жемчуг.
— Отлично, в таком случае слушайте: от трёх чиновников, работающих в министерстве юстиции и в министерстве финансов я получил сведения, что лично против вас князь, затевается серьёзная игра, имеющая целью ваше разорение. Или, по крайней мере, серьёзное ослабление вашего влияния на деловые круги России. При этом один мой конфидент упомянул, что его руководитель искал знакомства среди Иванов. Вы знаете, что это за публика?
— Знаю. Так именуют верхушку преступного сообщества. Так сказать, аристократия уголовного мира.
— Верно. У меня есть кое-какие связи и в этой среде, так что довольно скоро со мною побеседовал такой Иван. Он сообщил, что за вас живого обещано полмиллиона золотом, а за голову — полтораста тысяч. Впечатляет?
— Да уж… Надеюсь уголовники понимают, что такие деньжищи и пообещать-то нелегко, а уж отдать — почти невероятно.
— Вообразите, Иван сотоварищи решил именно так. Они решили сыграть в собственную игру. Вам интересно?
— Денис Ахмарович, как это может быть неинтересно?
— Дальше было так: два десятка отчаянных бандитов привели к месту встречи, назначенному у заброшенного лесного хутора, труп человека, одетого в дорогой костюм. Осматривать труп, и якобы расплачиваться, приехала группа вооружённых людей на двух легковых автомобилях.
— Они поняли, что имеет место подлог?
— Всё намного интереснее. Они не стали рисковать, а просто перебили всех бандитов.
— Как?
— Там заранее была оборудована засада с двумя пулемётами. У злосчастных бандитов не было ни малейших шансов.
— В таком случае, как выжил ваш Иван?
— Он необычайно хитрый, подозрительный и предусмотрительный человек. Иван с ближними соратниками заподозрили неладное и он отправил на встречу своего подручного, тем более что тот почувствовал силу и возмечтал захватить место Ивана.
— Суровые у них нравы. — усмехнулся Александр — Почти как во властных коридорах столичных ведомств.
— Именно так. Всё происходящее Иван видел со стороны, и не собирался прощать коварного нанимателя. Посредника подстерегли в безлюдном переулке, обездвижили и уволокли в один из притонов на Хитровке. Под пытками этот человек признался во всём: и в том, что не никто собирался отдавать немыслимых денег простым уголовникам, и в том, что на вас, Александр Вениаминович, нацелены, как минимум, пять бандитских шаек. Цели всё те же: попытаться взять живьём, а если не получится то убить.
— Чьи же интересы представлял этот человек?
— Всё те же: финансовые воротилы из Лондона и Нью-Йорка.
— Тогда такой вопрос: вполне ли безопасно нам с супругой находиться здесь?
— Вполне безопасно, и уж во всяком случае, спокойнее, чем в столицах и крупных городах. Не стану скрывать: у меня имеются некоторые основания внимательно присмотреться к нескольким субъектам, поселившихся здесь в течении трёх лет. Инженеры они невеликого калибра, в биографиях имеются небольшие лакуны да и контакты они поддерживают несколько странно.
— То есть?
— Публично они почти не здороваются, но несколько раз были замечены на совместных рыбалках и пикниках.
— Да уж… Яснее и не охарактеризуешь. Что же вы собираетесь с ними делать?
— Обычное дело. Постараемся спровоцировать на однозначно враждебные действия или заставим иным образом выдать себя, затем возьмём и дотошно расспросим.
— Действительно, что ещё с ними делать.
Александр откинулся на спинку скамейки и сквозь ажурную деревянную решётку, увитую девичьим виноградом, вгляделся в небо.
Небо было неимоверно синим, прозрачным и безмятежным. В нём не витали вулканические газы, не смердело серой, не ощущалось вибрации от движения подземных каменных пластов. И слух не воспринимал никаких тревожных звуков. Но вулкан, у подножия которого расположился такой уютный, почти райский городок учёных, и не думал засыпать. В любой момент он может зайтись в пароксизме тряски, грохота плевков вулканических бомб и излияния огненной лавы. И этому вулкану нет никакого дела до того, что Верхнеправоторский Колодезь расположился на старой и малоподвижной литосферной плите. Природа этого вулкана к геофизике не имеет вообще никакого отношения.
Глава 14.
Глава 14Проблемы великих мира сего
Этот замок был построен в четырнадцатом веке в долине Луары, и уже тогда прославился своей красотой. Потом замок неоднократно улучшали, модернизировали, укрепляли, всякий раз прилагая огромную меру таланта, вкуса и инженерного мастерства. А в последней четверти девятнадцатого века, когда американские нувориши посчитали себя ровней аристократам крови, замок был выкуплен. Последний в некогда блистательном роду воинов и монарших советников, результат вырождения нескольких поколений ничтожеств, человек, пропивший не только честь и совесть, но и разум, продал дивное творение за какие-то гроши. Впрочем, мизерабль радовался недолго — во время пьяной оргии он захлебнулся собственной блевотой, впрочем, история совсем е о нём. Лучшие каменщики, под руководством лучших архитекторов и историков, разобрали замок по камешку, погруз