— Он ушел. Потом пришел некий Бурбон.
Галли подпрыгнул.
— Бурбон?
— Свинарь сэра Грегори. Тоже увидел свет, подумал, что тут Биффен. Они с адмиралом пили пиво.
Галли кивнул.
— Да, Рожа это любит, а вот друзей выбирает плохо. Ваш Бурбон — негодяй из негодяев. Вы его впустили?
— Сам вошел.
— Сюда? Кухня же рядом!
— Он свинью не видел.
— Но слышал. Разве она не хрюкала?
— Еще как! Я даже удивился, почему он не слышит.
Галли встал, немного скривившись, как кривятся в час поражения.
— Слышал, — твердо сказал он. — Хороший свинарь узнает свою свинью за десять миль, что там — еще и в бурю, мало того — среди тысячи других свиней. Слышал и узнал. Странно другое: почему он вас не обличил? Что было дальше?
— Я от него отделался.
— Как?
— Наплел всякого.
— Чего именно?
— Ну, всякого.
Галли фыркнул.
— А он не поверил?
— Вроде бы поверил.
— Издевался. С него станется. Сейчас стучит сэру Грегори. Что ж, это конец. Увезу ее туда, к ним. Секрет счастья и покоя в том, чтобы знать, когда закругляться. Неприятно признать, что тебя победили, а надо, ничего не поделаешь.
Джерри замялся.
— Вам не помочь?
— Со свиньей? Нет, управлюсь.
— А то я как-то развинтился.
— Сидите здесь, ждите Биджа.
— Он идет сюда?
— Едет, на велосипеде. Ах, жаль, я не увижу! Ну, пока. — Он шагнул на кухню; а минут через десять у парадного входа раздался тяжкий грохот.
Было время, когда Себастьян Бидж прекрасно ездил на велосипеде. Что там, он победил в гонках мальчиков, у которых не сломался голос ко второму воскресенью после Пасхи. Да, такое время было — но ушло.
Только феодальная верность и мысль о том, что мистер Галахад положился на него, помогли ему взять велосипед у Ваулза и выехать на дорогу. С самого начала его терзали предчувствия, и они оправдались. Полагают, что, если ты ездишь на велосипеде, ты на нем ездишь. Бидж узнал на опыте, что это — предрассудок. Джерри встретил и отвел в гостиную едва живого человека.
— Как доехали? — спросил он, чтобы начать беседу. Дворецкий трепетал, словно поле под летним бризом.
— Не очень хорошо, сэр, — отвечал он. — Давно не катался. Ножные мышцы устают.
— Главным образом, икры?
— Да, сэр.
— Падали?
— Да, сэр.
— Неприятно упасть с велосипеда.
— Да, сэр, — сказал Бидж и закрыл глаза.
Резонно рассудив, что тему можно закрыть, Джерри стал думать о том, что бы еще выдумать, повеселее.
— Мистер Трипвуд забрал свинью, — сказал он наконец. Он не ошибся. Глаза у Биджа открылись, в них светилась надежда.
— Неужели, сэр?
— Да. Решил, что так лучше. Слишком много здесь бродит народу — полисмены, свинари. Уехал он примерно четверть часа назад, так что она уже дома.
Бидж облегченно вздохнул.
— Я очень рад, сэр. Я ужасно нервничал.
Джерри удивился, что такой человек может нервничать, но и приободрился. Значит, под шарообразным жилетом таятся человеческие чувства.
— Вы давно знаете мистера Трипвуда? — беспечно спросил он.
— Лет двадцать, сэр.
— Ну? Занятный тип…
— Сэр?
— Носится повсюду, свиней крадет. Странновато, а?
— Простите, сэр, я бы не стал обсуждать семью моего хозяина, — сдержанно сказал Бидж и снова закрыл глаза.
Краска стыда просто окатила Джерри. Он чувствовал то, что почувствуешь, если наступишь в саду на грабли, а они стукнут тебя по носу. Следующую тему выбрать было нелегко.
Погода? Урожай? Будущие выборы? Здоровье лорда Эмсворта?
Тут он с облегчением заметил, что это и не нужно, Бидж заснул. Джерри встал и пошел на цыпочках к выходу, подышать немного.
Дышалось в садике неплохо, он понемногу успокаивался, когда зашуршали шины и подъехал Галли. С ним была большая свинья.
Трудно сказать наверняка, лунный свет неверен, но Джерри показалось, что она кивнула ему. Тут бы кивнуть в ответ, но в такие минуты как-то забываешь о вежливости. Хрупкое спокойствие, о котором мы только что говорили, совершенно исчезло. Ведь оно стояло на том, что при всех аффектах и обидах все-таки не надо больше думать о свиньях. И вот, пожалуйста, свинья, да какая!
— Ы-ы-ы?… — проговорил он.
Галли вопросительно сверкнул моноклем.
— Ы-ы-ы?..
— Именно такой звук издавала моя собака перед тем, как ее вырвет, — сказал Галли. — Кстати, Парслоу обкормил ее перед боем, я вам как-нибудь расскажу. Сейчас главное — втащить в дом Императрицу, пока враг не пронюхал.
— Не понимаю, — признался Джерри, — при чем тут Императрица?
— То есть как при чем? А, ясно, ясно! Вы еще не знаете? Это — Императрица. В Матчингеме я первым делом увидел ее. Парслоу держал ее у себя. Никто и не подумал бы там искать. Какое коварство, а? Поневоле восхитишься. Тот же принцип, что у Эдгара По. Да, умный человек этот Парслоу… Словом, я ее забрал и привез. Что мы время тратим? Бидж здесь?
— Да, спит в гостиной.
— Не будем ему мешать. Поведем через черный ход.
Через несколько минут (хотя Джерри думал иначе) Галахад потирал руки и улыбался.
— А теперь, — сказал он, — спешим к Кларенсу. Хотите поболтать с Пенни — я подвезу.
Что бы ни сказал изысканный критик о недостатках «Солнечного Склона», сколько бы он их ни нашел, ему все равно пришлось бы согласиться с тем, что одно достоинство у него есть — вилла эта недалеко от Бландингского замка. Какая-то миля прекрасной дороги разделяет их; а потому через очень короткий срок Галли вернулся, уже с лордом Эмсвортом.
Потрясенный вестью граф трепетал от возбуждения и радости, и прекратилось это лишь тогда, когда вместо Биджа он увидел сэра Грегори. Владелец Матчингема сидел в кресле и глядел на фотографию подрядчика, но думал не о нем. Если бы его спросили, он бы ответил, что в жизни не видел такой морды, и, надо сказать, был бы прав. Подрядчик, как и все подрядчики, не отличался красотой.
Когда братья вошли, он перевел взгляд на них. Взгляд этот мало чем отличался от того, каким полицейский поначалу глядел на Джерри.
— А, — ехидно проговорил он. — Король воров! Так я и думал, что вы придете за своим подручным! Что ж, опоздали.
Лорд Эмсворт вернул на место пенсне, слетавшее в минуты волнения, словно птица небесная.
— Парслоу! — воскликнул он. — Что вы здесь делаете?
— Да, — поддержал его Галли, — кто вас пригласил? Это незаконно. Вейл подаст в суд, я же ему и посоветую.
— Какой еще Вейл?
— Он тут живет.
— А, этот тип! В суд? Интересно. Это я его посажу, как Биджа.
— Биджа? — удивился Галли. — Бидж не в тюрьме. Вы что-то спутали.
— Сейчас запирают камеру, я так думаю, — со вкусом произнес сэр Грегори. — К счастью, констебль Ивенс был у меня, когда Бурбон вернулся и все нам открыл.
— Что именно?
Сэр Грегори немного раздулся, как раздувается человек, который сейчас расскажет отменнейшую историю.
— Сижу в кабинете, — начал он, — курю сигару, беседую с невестой, и тут Бинстед, мой дворецкий, докладывает, что пришел Бурбон. Я ответил, что предпочитаю говорить с ним на воздухе, вышел в сад, и он рассказал мне поразительные вещи. По его словам, он был здесь, разговаривал с вашим Вейлом, но вдруг услышал Королеву…
— Да это…
— Постой, Кларенс, — сказал Галли. — Пускай объяснится. Я ничего не понимаю.
— Поначалу он подумал, что ему кажется, — продолжал сэр Грегори, — но она хрюкнула снова, и сомнения рассеялись. Он даже определил, где она — на кухне.
— Но это…
— Кларенс!
Да?
— Он думает: «Ого!»
— Простите?
— Ого.
— Понятно. Итак?
— Этот ваш Вейл все время ерзал, а тут совсем рехнулся. Он стал рассказывать Бурбону какую-то чушь. Видимо, неопытные злодеи всегда теряют голову. Стойкости нет. Выдержки. Понятия не имею, кто этот Вейл…
— Мой секретарь, — пояснил лорд Эмсворт.
— Наняли, а? Так я и думал. Платите ему, да?
— Нет, — поправил его девятый граф, — Конни его выгнала.
— Ну, секретарь, не секретарь, это к делу не относится, — нетерпеливо сказал сэр Грегори. — Относится к делу то, что он ваш пособник. В общем, этот чертов Вейл порол какую-то чушь, а Бурбон, человек неглупый, делал вид, что клюнул. Потом, естественно, доложил мне, мы с констеблем выехали сюда, услышали свинью, увидели Биджа, констебль увез его в участок. На следующем заседании суда припаяю ему срок, сколько там положено свинокрадам. Полгода, не меньше, а то и год. Это не все. Вы, Эмсворт, и вы, Трипвуд, тоже покрутитесь. Вот так. — И сэр Грегори бросил острый взгляд на обоих братьев. — Не удивляюсь, что вы дрожите.
Галли удивленно покачал головой.
— Ну, ничего не понимаю! Вроде бы я тоже неглуп, а тут — ничего. Чушь какая-то. Мне даже показалось, что вы обвиняете нас в свинокрадстве.
Сэр Грегори удивился еще больше, чем он.
— У вас хватает наглости отпираться?
— Конечно.
— Вы хотите меня убедить, что в этой кухне нет свиньи? Да вы послушайте! Я же ее слышу.
— Естественно. Мы тоже слышим. Глухой аспид услышал бы. Только это Императрица.
— Что?!
— Вам это странно? Сейчас объясню. Кларенс подумал, что она осунулась, и решил переменить обстановку. Он попросил Вейла, тот ее перевез на день, на два. Вот как все было. Верно, Кларенс?
— А?..
— Он говорит «да», — перевел Галли.
Сэр Грегори кинулся в кухню, но его обогнал лорд Эмсворт. Радостные крики смешались с восторженным хрюканьем. Галли целомудренно прикрыл дверь.
Но ненадолго. Из кухни, отдуваясь, вывалился сэр Грегори.
— Это не моя свинья! — воскликнул он.
— Конечно, — мягко отвечал Галли. — Я же вам и говорю. Не ваша. Наша. Теперь вы видите, как беспочвенны эти обвинения. Не хотел бы обидеть вас, Парслоу, но придется сказать: когда вы обвиняете в свинокрадстве цвет аристократии и ссылаетесь на свидетельство такого человека — это уж бог знает что! Поистине, дальше некуда. Нет, как вам в голову пришло, что Королеву украли! Так и просится слово «смехотворно». Должны бы знать, что она не покидала своего обиталища.