Полковник Небогатов, вместе с особой командой жандармов и взводом парашютистов попал в самый центр подготовленной немцами огневой ловушки. Из его отряда в сотню человек, удалось спастись только четырнадцати остальные были убиты либо еще в воздухе или уже на земле. Несколько раненных замерзли насмерть, но остальные прорвались и даже выжили чудом пережив зиму в гомельских лесах. Весной, жалкие остатки команды соединились с партизанами и развернули диверсионную войну в тылу 4 полевой армии группы армий «Центр».
Вторая попытка прорваться на запад на центральном участке фронта была предпринята поздней осенью и зимой 2006 года. Германское наступление на Москву генерала Унгерна, захлебнулось в крови у Юхнова, потом немецкий фронт рухнул под ударами отсекающими с флангов отдельных механизированных корпусов и покатился на запад. На плечах, отступающих за Днепр германцев русские прорвали линию «Брунгильда», захватили стратегические плацдармы у Орши и Гомеля, но дальше наступление опять застопорилось. Теперь, наученные горьким опытом танковые бригады никто не гнал через мерзлые топи, они наступали по дорогам, обходя германские «шверпункты», но немцы пользуясь редкой и слабой дорожной сетью легко отсекали прорвавшиеся и лишенные широкого маневра, оперативно-мобильные корпусные группы и уничтожали их. Вторая попытка оказалась не менее кровавой и жестокой чем первая, но удалось хотя бы вбить два клина у Орши и Гомеля в линию «Танненберг». Положительным итогом стало развернутое в 2006 по всей Литве и западной Руси массовое партизанское движение здорово досаждавшее немцам и особенно коллаборационистам. Именно игнорирование военными, партизанских соединений и почти полное отсутствие взаимодействия, во многом привело к провалу второго стратегического наступления на запад и стоило должностей двум командующим армий и начальнику штаба Западного фронта.
Все изменилось летом 2007 года, когда немецкая стратегическая операция «Фестунг», нацеленная на окружение разгром двух армий Юго-западного и Южного фронтов и прорыва к черноморскому побережью и промышленным областям Причерноморья закончилась полным фиаско. Небогатов знал, что основную роль в срыве германского наступления сыграл 65 ОМК(1) генерал-майора Димы Громова, его старого товарища ещё по пограничной охране. Именно его механизированный корпус, провел смелый рейд по тылам германской танковой армады и внезапной атакой захватил Ободовку, стратегический узел дорог и ближайшую тыловую и ремонтную базу лишив атакующих германцев и топлива и боеприпасов. Надо отдать должное Верховному главнокомандованию и командованию фронта, что они мгновенно оценили ситуацию и бросили на поддержку Громова, все имеющиеся под рукой силы. Бои в на Уманском выступе шли еще с неделю, германцы чудом избежали полного истребления прорываясь по степи отдельными боевыми группами без всякой организации. В германской обороне появилась зияющая брешь, куда хлынули русские дивизии. В итоге летней- осенней компании, немцы были оттеснены к границами Галиции, Волыни и Бессарабии и с наступательной стратегией на Восточном фронте было покончено навсегда.
Небогатов ждал, что вот-вот придет приказ наступать, уже была тщательно продумана и отработана совместно с фронтовой разведкой и отделом специальных операций, массированная диверсионная операция, но приказа, все не было.
Утром первого сентября, его срочно вызвали в штаб фронта, где его встретил адъютант командующего, полковник Петров и безымянный здоровяк — фельдъегерь который под роспись вручил ему запечатанный старомодный пакет с сургучными печатями.
Вскрыв пакет, Небогатов погрузился в чтение документа. В грозном приказе, подписанном новым шефом Корпуса жандармов, генералом Гартунгом и его заместителем, новым заместителем и начальником Бюро «С», генерал-майором, князем Васильчиковым — предписывалось срочно прибыть в штаб Отдельного горнострелкового корпуса, расквартированного в персидском городе Тебриз. Вот и все. По военному коротко и ясно.
Прочитав приказ, Небогатов аккуратно, положил бумагу в конверт и открыв дверцу крошечной чугунной печки используемой для уничтожения документов, кинул конверт в пламя. Уже через пару секунд, плотный конверт таял и чернел охваченный огнем.
— Господин полковник. Заметил Петров. Мне предписано, оказывать вам всю возможную помощь. Включая соблюдение мер секретности.
— Мне нужен самолет. С пилотами, любящими летать и не любящими болтать. И придется обойтись без путевой документации.
Петров кивнул и потянулся к трубке полевого телефона.
Едва громоздкий транспортник вырулил на запасную ВВП, и с лязгом подали трап, так в лицо Небогатову ударил непривычный для европейца, жгучий зной.
Осторожно выглянув на раскаленное марево, Небогатов увидел с десяток стоящих армейских «Татр» и «Уральцев», пару вездеходов РМТ и непонятно как затесавшийся между ними, белоснежный «Рейндж Ровер». Дверь роскошного британского внедорожника открылась и из него на солнцепек выбрался…Ильнур Уразович Хайдаров, наставник и первый учитель Небогатова, знаток востока и мастер агентурной работы.
Облаченный в потертый армейский камуфляж с полковничьими погонами ВВС, Небогатов торопливо спустился по трапу и устремился вперед чуть ли не бегом, лишь бы быстрее оказаться внутри кондиционируемой машины.
— Здравствуйте, И…
— Просто советник. Не надо имен, полковник. Садись в машину и поедем быстрее, нечего здесь светится..
Небогатов кивнул и уже через секунду оказался внутри «англичанина». Там было прохладно и приятно радовал глаз обтянутой светлой кожей салон. Тяжёлая дверь и толстые стекла, намекали на то, что эта машина не только шикарная, но и еще защищена, не хуже броневика. Первое, что бросилось в глаза Небогатову, когда "Рейндж ровер' лихо развернувшись прямо на взлетно-посадочной полосе, помчался к ближайшему бекету (2) на выезде с аэродрома, то это расположенные на высотах, скрытые в капонирах под желто-коричневой маскировочной сеткой угрюмые ЗСУ-57/2 с орудиями, непривычно направленными вниз, параллельно к земле, в сторону города.
— Зачем это? Небогатов показал на бронированные самоходные зенитки.
— Это? Предупреждение местным. Что бы не совались в нашу сторону.
Небогатов важно кивнул, делая вид, что он все понимает. На самом деле — он не понимал ровным счетом ничего.
Хайдаров, здорово сдал, за эти два с небольшим года, когда он посещал его на петербургской конспиративной квартире в рамках операции «Цепь», волосы поредели и поседели, резко обозначились нос и скулы. глаза как бы выцвели и утратил прежний задорный блеск.
— Это трофей? Небогатов погладил бархатную кожу сиденья.
— Нет, Женя. Просто сказал Хайдаров. Это подарок местного губернатора, для штаба русских экспедиционных сил в Персии. Как принято здесь говорить — бакшиш.
— Это сильно. Такая машина стоит, вернее стоила до войны тысяч триста…не меньше.
— У губернатора остана Зуфара Аскер- Заде целый гараж люксовых авто. Это очень важная вещь для статуса здешней элиты. Тут совершенно африканский уровень коррупции и каждый губернатор — фактически самодержавный правитель на вверенной ему шахиншахом территории. До тех пор, пока не проявляет политической активности и исправно платит налоги в казну и мзду чиновникам шахской канцелярии.
— Насколько я слышал, при операции «Варан», все прошло отлично во многом благодаря коррупции.
Хайдаров, покачал поседевшей головой.
— Скорее страху. Здесь, в Персии и вообще на востоке, очень сильно прислушиваются к внешним факторам. Когда белые слабы — их начинают резать. Когда сильны — всячески выслуживаются. После падения Сингапура и Гонконга и вторжения японцев в Индокитай, акции Британской империи упали слишком низко. У нас с немцами, был высокий рейтинг, но в нашу пользу сыграл фактор общей границы. Берлин при всем желании, ничем Персии не помог бы. Шахиншах, Кир Реза Пехлеви — прекрасно понимал, что если мы решили вторгнутся в Месопотамию — то персидская армия, нас точно не остановит. К тому же, у персов отвратительные отношения с Багдадом. Были данные, что шах даже хотел присоединится к нашему Особому корпусу и ударить по Басре. Но его отговорили от прямой войны с англичанами. Несмотря на нынешнюю слабость англичан их все равно здесь побаиваются. Кир внял совету, но все равно держит это в уме.
— Смотрю Кир, неглупый человек.
— Чрезвычайно умен, блестяще образован. Закончил факультет бизнеса и экономики в Базеле, потом летную школу в шотландском Шобери, квалификация- пилот вертолета. Больше двадцати лет служил в отдельном вертолетном полку, дослужился до его командира. Звание — полковник шахской гвардии. Потом да дипломатической работе, четыре года был послом в Италии. После смерти отца в 1980 взошел на престол. Пережил шесть покушений, последнее в октябре 2001 когда нападали на его летнюю резиденцию в Казвине. Помимо этого, раскрыто минимум два десятка заговоров с целью организации дворцового переворота и отстранения его от власти. Причем никто не может сказать, какие из заговоров и покушений были реальны а какие- спровоцированы шахскими спецслужбами.
Небогатов вздохнул.
— Зачем меня вызвали, Ильнур Уразович?
— Затем, что ты нужен здесь. А не в белорусских топях. Ты вырос на Кавказе, жил в Баку — так какого хрена ты оказался в болотах под Оршей?
Небогатов опешил.
— Я выполнял приказы. Развёртывание диверсионной борьбы и партизанского движения на оккупированных территориях, зачистка от предателей и вражеской агентуры…Потом операция «Очищение» в Москве
Хайдаров сморщился.
— Наслышан, как же…Москву и Питер, до сих пор трясет…Аресты каждый день…Но делеко, не все полковники жандармерии владеют тремя-четырьмя восточными языками… А вот мои люди — владеют…И где они теперь? Подполковник Ячменев — погиб зимой 2005 под Одессой, командуя эскадроном полевой жандармерии. Ротмистр Реут, как и ты, стал партизаном и сгинул в Литве. Под Двинском, погиб полковник Черепанов, Илья Павлович…один из лучших оперативников-агентуристов проживший на востоке двадцать лет…горько сказал Хайдаров.