Может показаться, что это правило несколько нарушает баланс интересов, позволяя любому из сокредиторов фактически заблокировать уступку. Это становится серьезной проблемой в ситуации, когда солидарный кредитор банкротится и встает вопрос о продаже такого требования с банкротных торгов. Очевидно, что цель пополнения конкурсной массы и интересы кредиторов могут перевесить интерес конкретных солидарных кредиторов в блокировании персонального состава сокредиторов. Поэтому в подобных ситуациях применение комментируемой нормы может быть ограничено.
Комментируемая норма является диспозитивной, и соглашением между солидарными кредиторами может быть установлен иной режим уступки, включая преимущественное право покупки солидарного требования.5.1. Иные варианты преемства
Не вполне проясненным является вопрос о преемстве в позиции солидарного сокредитора по иным основаниям.
Судя по всему, данную норму не следует толковать расширительно и распространять на иные варианты преемства. При реорганизации одного из сокредиторов преемство в солидарном требовании происходит, независимо от мнения других сокредиторов (спорным может быть лишь случай реорганизации в форме выделения). Не зависит от согласия других сокредиторов преемство в солидарном требовании и в случае наследования.
Суброгация также возможна независимо от согласия других сокредиторов. Если поручитель погасил долг должника платежом в адрес одного из сокредиторов, в силу единства погашающего эффекта это влечет утрату солидарного требования и другим кредитором. Последнему следует предъявить иск о выдаче соответствующей части полученного к тому из сокредиторов, который получил платеж от поручителя. К поручителю же требование перейдет в силу суброгации от того из солидарных кредиторов, с кем у поручителя был заключен договор.5.2. Преемство в позиции сокредитора в обязательстве с активной совместной множественностью
Комментируемая норма посвящена уступке солидарного требования. Но возможна и совместная активная множественность лиц. Здесь налицо не несколько параллельных обязательств по числу сокредиторов, объединенных единством погашающего эффекта (как в случае с активным солидаритетом), а единое обязательство, в котором на стороне кредитора выступают несколько совместно действующих лиц, и обязательство исполняется путем осуществления предоставления исключительно обоим сокредиторам (например, обязательство тренера тренировать спортивную пару или обязательство продавца вещи передать ее в долевую собственность двух сопокупателей).
В случае с активной совместной множественностью вопрос о преемстве в позиции одного из сокредиторов сложнее. Здесь при переходе статуса сокредитора в обязательстве к третьему лицу налицо преемство в позиции совместного кредитора, которое не меняет характер обязательственной связи: должник так и остается должным осуществить предоставление нескольким сокредиторам, но меняется одна из фигур таких сокредиторов.
Уступка позиции сокредитора в обязательстве с активной совместной множественностью со всей очевидностью потребует согласия другого совместного сокредитора. Здесь комментируемая норма должна применяться по аналогии. Например, если был заключен договор долевого участия в строительстве с указанием двух лиц на стороне покупателя, имеющих право требовать от застройщика передачи квартиры в общую долевую собственность (такая возможность допускается в судебной практике (см. Определение Судебной коллегии по административным делам ВС РФ от 19 августа 2020 г. № 6-КАД20-4-К2)), но затем один из этих сопокупателей решает уступить свою позицию сокредитора третьему лицу, необходимо согласие другого сопокупателя.
В тех случаях, когда в силу п. 2 и п. 4 ст. 388 ГК РФ необходимо еще и согласие должника, получается, что данная уступка также потребует согласия и другого сокредитора, и должника.
Если в описанном примере один из сопокупателей умирает, его позицию сокредитора в совместном обязательственном требовании занимают наследники, если нет оснований говорить о прекращении обязательства в силу ст. 418 ГК РФ. Согласия на наследственное преемство остающегося сокредитора не требуется. То же и в случае с реорганизацией (за исключением, возможно, выделения, где было бы логично требовать получения согласия сокредитора).
Статья 388.1. Уступка будущего требования
1. Требование по обязательству, которое возникнет в будущем (будущее требование), в том числе требование по обязательству из договора, который будет заключен в будущем, должно быть определено в соглашении об уступке способом, позволяющим идентифицировать это требование на момент его возникновения или перехода к цессионарию.
2. Если иное не установлено законом, будущее требование переходит к цессионарию с момента его возникновения. Соглашением сторон может быть предусмотрено, что будущее требование переходит позднее.
Комментарий1. Общие положения
В прежние времена в рамках европейской цивилистики уступка будущих требований (особенно требований по еще не заключенным договорам и иных требований, для возникновения которых еще не возникло правовое основание) вызывала сомнения, связанные с неуверенностью в разумности допущения продажи «своего будущего». Но постепенно насущные требования рыночной экономики привели к тому, что данные ограничения и сомнения ушли в большинстве стран в прошлое. Уступка будущих прав стала признаваться возможной. Доктрина, закон и судебная практика стали допускать как заключение договоров, обязывающих в будущем совершить распоряжение требованием, над которым на момент заключения договора у цедента еще нет распорядительной власти, так и совершение непосредственных распорядительных волеизъявлений в отношении требований, которых у цедента на момент совершения такого волеизъявления нет: в последнем случае право на основании данного предварительно сделанного распоряжения автоматически перейдет к цессионарию, как только оно появится у цедента или позже (по сути, речь идет о распорядительной сделке цессии, поставленной под отлагательное условие возникновения права у цедента). Допустимость уступки будущих обязательственных прав признается сейчас в большинстве развитых правопорядков и в международных актах унификации частного права (ст. III.–5:106 Модельных правил европейского частного права, ст. 9.1.5 Принципов УНИДРУА).
В современном российском частном праве эта история повторилась. Поначалу суды испытывали сомнения в отношении возможности уступки будущих прав и даже заключения обязательственного договора, обязывающего уступить в будущем право при его возникновении. Но затем данные сомнения были отброшены. Сначала в п. 4 Информационного письма Президиума ВАС РФ от 30 октября 2007 г. № 120 была признана возможность заключения договора, обязывающего совершить в будущем цессию права, которое еще не существует в момент заключения договора. Комментируемая же статья об уступке будущих требований, появившаяся в ходе реформы ГК РФ, закрепляет возможность совершения даже и распорядительной сделки цессии в отношении отсутствующего у цедента на момент уступки права. Впрочем, то, что уступка будущего требования в силу общего принципа свободы договора была возможна и до появления ст. 388.1 ГК РФ в 2014 г., подтверждено в Определении СКЭС ВС РФ от 6 октября 2016 г. № 305-ЭС16-8204.
Наличие у цедента распорядительной власти объективно требуется не для заключения договора, обязывающего к совершению уступки, и даже не для совершения распорядительной сделки уступки, а для срабатывания распорядительного эффекта последней. Если распорядительное волеизъявление предполагает отложенный распорядительный эффект, достаточно того, что право будет находиться в распорядительной власти цедента к оговоренному в распорядительной сделке моменту предполагаемого в будущем перехода права. Отсутствие права на момент совершения такого распорядительного волеизъявления эту сделку не порочит. Данная логика предопределяет и признание законности цессии будущих прав даже до появления ст. 388.1 ГК РФ.1.1. Отличие уступки будущего права от договора, обязывающего совершить уступку пока еще не существующего права или не принадлежащего цеденту права
Следует разделять два явления: заключение договора, обязывающего совершить цессию права в будущем после его возникновения, с одной стороны, и совершение распорядительной сделки цессии под отлагательным условием возникновения права – с другой. Понятие «уступка будущего права» относится только ко второму явлению. Подробнее остановимся на этом различии.
Итак, возможно заключение договора, который будет обязывать цедента совершить распорядительную сделку после возникновения у него соответствующего права. Например, в силу п. 2 ст. 455 ГК РФ возможно заключение сугубо обязательственного договора купли-продажи имущества, которое отсутствует на момент заключения договора у продавца и лишь планируется к приобретению или созданию в будущем. В этом случае продавец обязуется перенести собственность на тот или иной объект в будущем. Такая же модель вполне возможна и при отчуждении обязательственного права: цедент обязуется в будущем заключить с цессионарием распорядительное соглашение об уступке требования; то, что на момент заключения обязательственного договора данного права еще нет (или оно принадлежит третьему лицу), этот договор ни в коем случае не порочит. Главное, чтобы требование возникло и находилось в распорядительной власти цедента к моменту планируемого в будущем перехода права.
Такой договор, обязывающий к совершению распоряжения в будущем, может сопровождаться в силу прямого указания в законе или условиях договора или в силу применения восполняющей функции доброй совести дополнительным обязательством цедента обеспечить приобретение или формирование права, способного к последующей уступке. Например, стороны могут договориться о том, что цедент обязуется приобрести некое требование или сформировать его путем заключения с третьим лицом некоего договора, а затем немедленно или с некоторой отсрочкой уступить это возникшее или оказавшееся в распорядительной власти цедента требование цессионарию отдельным распорядительным соглашением. Также может быть оговорена, установлена в законе или вытекать из доброй совести обязанность цедента приложить разумные усилия к появлению или приобретению соответствующего права. Если такие обязанности будут нарушены, цессионарий может привлечь цедента к ответственности путем взыскания убытков (неустойки) за нарушение обязательства, либо отказаться от договора (с возвратом встречного предоставления, если таковое вносилось) и потребовать возмещения убытков в связи со срывом договора (п. 5 ст. 453 и ст. 393.1 ГК РФ).