При нарушении такой обязанности цедент может быть привлечен к ответственности в форме возмещения убытков, а в некоторых случаях возможна и реализация цессионарием права на отказ от договора (со взаимным возвратом встречных предоставлений в сюжете с куплей-продажей права).1.5. Риск того, что будущее право не возникнет
При уступке будущего права риск того, что уступаемое право не возникнет, по общему правилу лежит на цеденте. Если в течение оговоренного или разумного срока право так и не возникнет, а следовательно, и не перейдет к цессионарию, последний – в сценарии возмездной уступки – вправе отказаться от договора, не вносить положенное встречное предоставление и (или) потребовать возврата уплаченных средств или иного осуществленного встречного предоставления.
Альтернативное решение состоит в том, что в данной ситуации подобный эффект «сворачивания» регулятивной стадии договорных правоотношений наступает автоматически: если до истечения соответствующего срока распорядительный эффект не срабатывает, ispoiure созревает обязательство цедента вернуть полученное встречное предоставление (в сценарии возмездной уступки), а если такое предоставление еще не было исполнено, обязательство по его осуществлению прекращается (условный аспект синаллагмы, см. комментарий к ст. 416 ГК РФ в рамках другого тома серии #Глосса70).
При первом приближении первый вариант с отказом от договора представляется более логичным в ситуации, когда цедент обременен обязанностями обеспечить возникновение или приложить разумные усилия к возникновению права и срабатыванию распорядительного эффекта. Если право в соответствующий срок не возникло и распорядительный эффект не сработал, логично предоставить цессионарию право решать вопрос о прекращении договорных правоотношений. Если срок истек, но имеется перспектива возникновения права, цессионарий может пожелать не отказываться от договора и выждать некоторое время. Вариант же автоматического прекращения состояния ожидания возникновения права и срабатывания распорядительного эффекта уместен в тех случаях, когда возникновение обязательства в будущем становится окончательно и бесповоротно невозможным (п. 1 ст. 416 ГК РФ здесь может применяться по аналогии закона).
Более того, если распорядительный эффект не сработал из-за нарушения цедентом обязанности обеспечить возникновение права, способствовать или не препятствовать его возникновению, цессионарий вправе привлечь цедента к договорной ответственности, в том числе требовать возмещения убытков, рассчитанных по модели защиты позитивного договорного интереса (ст. 393, 393.1, п. 5. ст. 453 ГК РФ), неустойки и т.п.
Спорным является вопрос о том, могут ли стороны соглашения об уступке будущего права переложить риск невозникновения права на цессионария и договориться о том, что осуществленное встречное предоставление не подлежит возврату либо должно быть осуществлено, несмотря на то что в течение разумного срока право так и не возникло и не перешло к цессионарию. В контексте уступки будущего права, для которого к моменту уступки не возникло даже правовое основание, подобное распределение риска не очень характерно.1.6.Понятие будущего требования: очевидные случаи
При применении комментируемой статьи необходимо прежде всего точно определиться с терминами. Согласно комментируемой норме «будущим» является то требование, которое еще вообще не возникло. Именно к таким цессиям применимо правило п. 2 ст. 388.1 ГК РФ об отложенном автоматическом переходе права не ранее момента его возникновения.
Сначала обратим внимание на три очевидных случая.
Во-первых, мы должны говорить о будущем праве и применении комментируемой статьи тогда, когда речь идет о праве, вытекающем из договора, который еще даже не заключен, еще не совершенной односторонней сделки, возможного в будущем деликта или еще не состоявшегося неосновательного обогащения и т.п. В данном случае можно однозначно утверждать, что речь идет о будущем праве для целей применения комментируемой статьи. Таким образом, при совершении цессии такого права последнее перейдет не ранее, чем право возникнет, т.е. в строгом согласии с п. 2 ст. 388.1 ГК РФ.
Во-вторых, если соответствующее право возникает в развитие некоей программы договорных, корпоративных или иных подобных правоотношений в результате тех или иных дополнительных сделок (в том числе корпоративных решений), то правовым основанием обязательства оказывается не только сам договор, формирующий такую программу, но и соответствующая сделка. Таким образом, до накопления полного фактического состава, включающего такую сделку, обязательство не возникает, и право перейдет не ранее этого момента. То же и в случае, когда в фактический состав обязательства попадает преобразовательное судебное решение. Следовательно, цессия требования до формирования всего фактического состава не приведет к моментальному распорядительному эффекту, и право перейдет автоматически, в момент накопления всего состава и возникновения права.
Например, когда сторона договора, которая ранее осуществила оплату, инициирует иск о расторжении договора и возврате уплаченной цены, но до завершения судебных процедур уступает требование о возврате цены, либо эта сторона уступает требование о возврате предоплаты до заявления ею права на внесудебный отказ от договора, налицо уступка будущего права. Хотя на момент уступки уже имеется договорная программа, способная породить реверсивное обязательство по возврату уплаченной цены, для трансформации исходных обязательств продавца по отчуждению вещи в реверсивное обязательство по возврату цены необходима сделка или преобразовательное судебное решение. Соответственно, реверсивное обязательство по возврату полученного возникает (или созревает) не ранее удовлетворения иска о расторжении или отказа от договора, именно эти акты переводят программу договорных правоотношений на ее ликвидационную стадию. Поэтому в момент цессии право на возврат цены перейти не может, так как оно еще не существует, и будет работать правило об отложенном автоматическом переходе права не ранее его возникновения (п. 2 ст. 388.1 ГК РФ). Поэтому при попадании цедента под банкротные процедуры после совершения сделки цессии, но до расторжения срабатывание автоматического распорядительного эффекта может не произойти, и само требование может быть затянуто в конкурсную массу цедента (см. Определение СКЭС ВС РФ от 6 октября 2016 г. № 305-ЭС16-8204).
То же и в случае цессии требования о внесении платы за отказ от договора до заявления самого отказа от договора.
Эту же картину мы наблюдаем в случаях, когда участником ООО до его исключения или выхода из общества уступается требование о выплате действительной стоимости доли, либо акционером до принятия корпоративного решения о начислении дивидендов уступается требование об их выплате (например, при уступке права на получение будущих дивидендов). Данные требования хотя и опираются на некую программу корпоративных правоотношений, не возникают ранее, чем будут совершены соответствующие сделки.
В-третьих, однозначно не относятся к категории будущих те требования, которые вытекают из уже заключенных договоров, совершенных односторонних сделок, произошедшего деликта или иных правовых оснований, по которым все условия для осуществления исполнения наступили, но еще не наступил срок исполнения, если, конечно, таковой установлен. Такие права уже возникли и неминуемо созреют, однако они не могут быть принудительно осуществлены до окончания определенного срока. Например, право требования возврата уже выданного займа не может быть по общему правилу принудительно осуществлено до наступления срока возврата займа, но, уступая данное требование до наступления срока возврата займа, займодавец распоряжается уже существующим требованием. Уступка таких возникших, но еще не созревших требований не подпадает под действие правила п. 2 комментируемой статьи о моменте перехода права, согласно которому уступаемое право переходит после его возникновения, и применяется общее правило о том, что этот переход по умолчанию происходит сразу же в момент совершения распорядительной сделки (п. 2 ст. 389.1 ГК РФ), т.е. до момента созревания. Аналогичная позиция закреплена в п. 6 Постановления Пленума ВС РФ от 21 декабря 2017 г. № 54.
Но возникает и два сложных вопроса: о квалификации 1) требований, вытекающих из обязательств, поставленных под отлагательное условие, а также 2) требований, обусловленных предшествующим встречным исполнением со стороны самого кредитора.1.7. Спорные случаи квалификации: отлагательно обусловленное право
Первый сложный вопрос возникает в отношении квалификации тех случаев, когда уступаемое требование основано на уже заключенном договоре, односторонней сделке, решении собрания, уставе, ином правовом основании, но поставлено под отлагательное условие, которое еще не наступило к моменту уступки (например, требование о выплате бонуса за достижение контрольных показателей энергоэффективности проданного оборудования или премии за объем закупленной продукции, о выплате «гонорара успеха» по договору, оформляющему услуги по судебному представительству, о выплате неустойки или возмещении убытков в случае возможного нарушения договора, о возмещении расходов поверенного в случае их возникновения в будущем и т.п.).
Как отмечалось в комментарии к ст. 327.1 ГК РФ, поставленное под отлагательное условие обязательственное право до наступления условия (pendente conditione) является либо а) особым видом имущественного права (правом ожидания возникновения обязательственного права) с потенцией превратиться в полноценное обязательственное право при наступлении условия, либо б) обязательственным правом в несозревшем состоянии (с режимом, по большинству вопросов принципиально неотличимым от обязательственного требования, в отношении которого не наступил срок исполнения).
В рамках первого подхода до наступления отлагательного условия обязательственного права нет, а есть особое правовое состояние ожидания кредитором и должником наступления условия и возникновения обязательства, но это не простая надежда, так как отношение сторон условной сделки или отдельного условного обязательства предполагает связанность сторон и невозможность избежать возникновения требования и корреспондирующего ему долга в случае наступления условия. Возможность возникновения требования заложена в программу договорных прав