Если право переходит независимо от отсутствия регистрации, право выходит из имущественной массы изначального кредитора и переходит в имущественную массу нового кредитора, а значит, изначальный кредитор не имеет распорядительных правомочий на повторное отчуждение данного права, и само право с формальной точки зрения не может перейти последующему конкурирующему приобретателю. Более того, уже уступленное третьему лицу на основании незарегистрированного договора право не может перейти от исходного кредитора другим лицам также и в силу закона (например, в порядке наследования или в силу суброгации). Но если так, то каким образом второй по времени приобретатель права, позаботившийся о регистрации своего договора с цедентом, получит право при возникновении конкуренции с первым по времени, но незарегистрированным приобретателем? Согласно позиции ВС РФ, незарегистрированный цессионарий проигрывает в конкуренции за право требование последующему добросовестному претенденту, но как последний мог приобрести требование от цедента, если мы исходим из того, что распорядительный эффект ранее сработал на основании незарегистрированной цессии?
Теоретически этот феномен можно попытаться объяснить доктриной добросовестного приобретения права. Право после первой уступки принадлежит первому цессионарию и более не принадлежит цеденту, но поскольку в реестре продолжает числиться именно цедент, это по обстоятельствам, относящимся к зоне рисков первого незарегистрированного цессионария, создает для других потенциальных приобретателей видимость принадлежности права исходному кредитору, которую мы защищаем таким образом, что позволяем второму приобретателю приобрести право у неуправомоченного, но учтенного в реестре лица. Как только это добросовестное приобретение происходит, первый, незарегистрированный приобретатель теряет право. Примерно так работает добросовестное приобретение права собственности на вещь по правилам ст. 302 ГК РФ. Применение последней статьи по аналогии потребует учета возмездности приобретения требования вторым цессионарием и осуществления им встречного предоставления до момента, когда он узнал или должен был узнать о первой уступке и отсутствии права у исходного кредитора.
Поскольку право перешло цессионарию по незарегистрированному договору, в случае банкротства цедента или цессионария право будет считаться находящимся в конкурсной массе такого цессионария. В рамках такой модели непротивопоставимость незарегистрированной уступки защищает добросовестных приобретателей (залогодержателей), полагавшихся на видимость права с опорой на сохранение реестровой записи о наличии права у цедента, но не направлена на защиту интересов кредиторов цедента.
Впрочем, эта модель заслуживает более серьезной проработки. Например, представим, что требование о передаче квартиры по итогам долевого строительства было уступлено третьему лицу на основании договора, который не прошел регистрацию. Застройщик, уведомленный о переходе права, согласно описанной модели, обязан передать помещение тому, кто был указан в уведомлении, и не может ссылаться на отсутствие регистрации договора. Но представим, что исходный участник долевого строительства после уступки требования по незарегистрированному договору совершил вторую уступку того же требования другому цессионарию, которую он уже удосужился опубличить путем регистрации. Первая уступка на основании незарегистрированного договора не может быть противопоставлена второму цессионарию, и право будет считаться перешедшим к этому второму, зарегистрированному цессионарию в силу добросовестного приобретения, если только он был субъективно добросовестен и не знал и не должен был знать о более ранней незарегистрированной уступке. Получается, что для субъективно добросовестного второго цессионария первой, неопубличенной уступки как бы и нет, в силу добросовестности приобретения у первого, незарегистрированного цессионария право исчезает. Но как в такой ситуации быть должнику? По общему правилу должник может и должен ориентироваться на первое уведомление о переходе права и игнорировать второе, если оно направляется исходным кредитором. Ведь для него цессионарием стало лицо, указанное в первом уведомлении. Кому должник должен осуществлять предоставление, если он получает извещение о второй, зарегистрированной уступке и осознает, что в силу защиты добросовестного приобретателя второй цессионарий, скорее всего, если не был субъективно недобросовестен, стал новым кредитором, а лицо, указанное в уведомлении, более кредитором не является. Мыслимо решение, согласно которому в таком случае должник должен ориентироваться на полученное от цедента повторное уведомление, касающееся зарегистрированной уступки, и данные реестра, подтверждающие регистрацию. Но проблема в том, что должник не может точно знать о субъективной добросовестности зарегистрированного цессионария и определить отсутствие или наличие у него приоритета в споре за первым незарегистрированным цессионарием.
Возможно, стоит говорить о том, что в подобной ситуации налицо объективная неопределенность в фигуре кредитора, и должник либо вправе на свой риск учинить исполнение в адрес одного из конкурентов, рассчитывая на то, что угадает того из них, кому право принадлежит, либо, не желая рисковать, вправе приостановить исполнение своего обязательства до прояснения вопроса о принадлежности права, а в случае с деньгами – депонировать их у нотариуса по п. 1 ст. 327 ГК РФ. Но может быть высказана и та точка зрения, что в подобной ситуации до получения уведомления от первого, незарегистрированного цессионария о том, что он признает приоритет за вторым по очереди цессионарием, либо до вынесения и вступления в силу судебного решения, в котором будет признан приоритет второго цессионария, должник защищен от претензий, если осуществит исполнение в пользу лица, указанного в первом уведомлении, к кому бы на самом деле ни перешло право и какая фигура цессионария ни была бы указана в реестре. Наконец, еще одно решение состоит в том, что для должника первое уведомление теряет силу, как только он получает уведомление о втором переходе, подкрепленное записью в реестре.
Если признавать за должником право на исполнение в адрес первого, незарегистрированного цессионария даже после того, как он узнал о появлении зарегистрированного конкурента, первый, получив предоставление от должника, должен будет его выдать зарегистрированному конкуренту, если тот был субъективно добросовестен в момент заключения договора, влекущего приобретение данного права, так как получается, что именно последнему принадлежало на момент исполнения должника соответствующее право.2.5.4. Переход права, отменяемый как добросовестным последующим приобретением, так и банкротством цедента
Четвертая модель полностью повторяет предыдущую с той лишь особенностью, что незарегистрированная уступка не может противопоставляться не только конкурирующим приобретателям права (или залогодержателям), но и кредиторам цедента. При банкротстве цедента право будет считаться возвращенным в конкурсную массу цедента. Кредиторы цедента могут обратить взыскание на право требования, несмотря на то что оно было уступлено цессионарию, либо потребовать от незарегистрированного цессионария выдать все, что он успел получить от должника в счет исполнения обязательства, либо обратить взыскание на это кондикционное притязание к такому цессионарию.2.5.5. Промежуточные выводы
Какая из описанных выше моделей реализации идеи непротивопоставимости перехода права более достойна развития в российском праве – вопрос дискуссионный и заслуживает более глубокого анализа.2.6.Возможное расширительное толкование
Комментируемая норма касается случаев, когда требование вытекает из сделки, которая в силу закона подлежала регистрации (например, требование, вытекающее из договора долгосрочной аренды недвижимости, договора участия в долевом строительстве и т.п.).
Формально она не применяется в тех случаях, когда осуществление предоставления по сделке требовало регистрации, но сама сделка не подлежала регистрации. Например, не подлежит регистрации соглашение, на основании которого происходит уступка требования о передаче недвижимости по договору купли-продажи такой недвижимости (не являющемуся договором участия в долевом строительстве), ведь сам договор купли-продажи не подлежал регистрации.
Но в ряде случаев может напрашиваться или поддерживается в практике ВС РФ расширительное толкование.2.6.1. Распространение на уступку требований, вытекающих из договоров, которые предусматривают возникновение обременения, подлежащего регистрации
В контексте долгосрочного найма жилья (п. 2 ст. 674 ГК РФ), ссуды некоторых категорий недвижимости (ч. 9 ст. 51 Закона о государственной регистрации недвижимости), передачи недвижимости в доверительное управление (п. 2 ст. 1017 ГК РФ), предоставления лицензии на регистрируемый объект исключительных прав (п. 2 ст. 1232 и п. 2 ст. 1234 ГК РФ) закон говорит не о регистрации договора, а о регистрации возникновения самого обременения (правового эффекта соглашения). Но здравый смысл подсказывает распространять в отношении всех этих договоров по аналогии правило п. 3 ст. 433 ГК РФ о последствиях отсутствия регистрации договора (подробнее см. комментарий к п. 3 ст. 433 ГК РФ в другом томе серии #Глосса72). Иначе получается нарушение системной логики регулирования. То, что в случае с арендой обременение регистрируется посредством регистрации сделки, а при регистрации найма жилья регистрируется возникновение прав нанимателя, но сама сделка не регистрируется, – это пример бессистемности российского регулирования. Вряд ли здесь оправданно применение различных правовых последствий отсутствия регистрации.
Но должна ли эта аналогия заходить настолько далеко, что и соглашения об уступке требований, вытекающих из таких договоров, должны регистрироваться, как если бы речь шла о требованиях, вытекающих из подлежащих регистрации договоров?