4) если и продавец, и покупатель точно знали об отсутствии уступаемого права, сделка ничтожна по мнимости, а в ряде случаев притворности, если будет обнаружена воля на совершение иной сделки, прикрываемой такой уступкой (ст. 170 ГК РФ);
5) если и продавец, и покупатель не знали об отсутствии права в силу своей неосторожности, у покупателя имеется право на полное или пропорциональное расторжение договора с возвратом уплаченной за право цены. Может покупатель рассчитывать и на взыскание убытков. Вопрос о том, может ли суд при взыскании убытков уменьшить в такой ситуации объем ответственности со ссылкой на правила ст. 404 ГК РФ о совместной вине или митигации убытков, не вполне очевиден;
6–7) если продавец не знал и не должен был знать об отсутствии уступаемого права либо даже не знал об отсутствии права в силу своей неосторожности, а покупатель точно знал об этом, все средства защиты, доступные покупателю, блокируются в силу п. 4 ст. 1 ГК РФ. Как уже отмечалось, в споре мошенника и неосторожной жертвы всегда побеждает последняя. В силу специфики ситуации жертвой здесь является продавец;
8) если и продавец, и покупатель не знали и не должны были знать об отсутствии права, возможность полного или пропорционального расторжения договора не ставится под сомнение, а вопрос о возмещении убытков зависит от того, действует ли продавец в качестве коммерсанта: если да, то он отвечает и за убытки (п. 3 ст. 401 ГК РФ); если нет, то взыскание убытков исключается (п. 1 и 2 ст. 401 ГК РФ);
9) если продавец невиновен (не знал и не должен был знать об отсутствии права), а покупатель хотя и не знал точно, но должен был знать об отсутствии уступаемого права, право на расторжение не блокируется. Вопрос о взыскании убытков зависит от того, в каком статусе действовал продавец. Если продавец действовал не в качестве коммерсанта, то взыскание убытков исключается в силу отсутствия вины. Но если продавец действовал как коммерсант, то он в силу п. 3 ст. 401 ГК РФ по общему правилу отвечает за убытки, но размер ответственности может быть снижен на основании правил ст. 404 ГК РФ о совместной вине и митигации убытков.
Эти выводы с необходимыми адаптациями применимы и к иным недарственным каузам уступки (обеспечительной уступке, инкассо-цессии).1.10. Применимость гарантии действительности уступаемого права при переходе права в силу закона
Согласно п. 2 ст. 387 ГК РФ правила о цессии, включая правила ст. 390 ГК РФ, применимы к переходу требования на основании закона, если иное не следует из закона или существа отношений.
Действительно ли ответственность цедента за существование уступаемого права может применяться к случаям перехода права на основании закона? Как представляется, здесь должен применяться дифференцированный подход.
Правила комментируемого пункта однозначно не могут применяться к переходу права в рамках универсального преемства (наследование, реорганизация).
В контексте суброгации применение п. 1 ст. 390 ГК РФ о гарантии действительности права также кажется невозможным. Если третье лицо осуществило выплату, но к этому моменту долг основного должника отсутствовал, третьему лицу придется предъявлять к получателю платежа (мнимому кредитору) иск об истребовании полученного. В частности, применительно к суброгации по страхованию подобная ситуация урегулирована в п. 4 ст. 965 ГК РФ. Согласно данной норме, «[е]сли страхователь (выгодоприобретатель) отказался от своего права требования к лицу, ответственному за убытки, возмещенные страховщиком, или осуществление этого права стало невозможным по вине страхователя (выгодоприобретателя), страховщик… вправе потребовать возврата излишне выплаченной суммы возмещения». В некоторых случаях третье лицо, с которым у кредитора заключен договор, формирующий параллельный долг, может привлечь кредитора к ответственности за умолчание о том, что требование основного должника уже погашено или не существовало изначально, но речь здесь пойдет не об ответственности по гарантии действительности того требования, на переход которого третье лицо рассчитывало в момент погашения своего параллельного долга, а об ответственности за нарушение обязательства воздержаться от истребования параллельного долга при отсутствии притязания к основному должнику. Например, если заемщик уже погасил долг, но кредитор после этого недобросовестно обратил взыскание на предмет залога, предоставленный третьим лицом, залогодатель не только сможет истребовать от кредитора неосновательно полученное, но и взыскать с него убытки за нарушение вытекающего из договора залога обязательства воздержаться от обращения взыскания при отсутствии обеспечиваемого долга (в силу акцессорности залога такое обязательство со всей очевидностью подразумевается в силу принципа доброй совести).
Более того, в ряде ситуаций мнимый кредитор может быть обязан возместить третьему лицу убытки, если налицо его деликт в форме обмана в отношении третьего лица, погашающего долг за исходного должника, или нарушение мнимым кредитором своих обязательств по договору, связывающему его и третье лицо. Например, если банк потребовал от поручителя погасить долг вместо умершего должника, но не сообщил поручителю о том, что незадолго до смерти долг заемщика был погашен или банк его простил, банк обязан не просто вернуть поручителю, заплатившему в условиях незнания о прекращении обеспеченного долга, полученное, но и возместить убытки поручителя за нарушение вытекающей из доброй совести обязанности (п. 3 ст. 307 ГК РФ).
В случае следования обязательственных прав за абсолютным правом на некий объект (например, при переходе к приобретателю исключительного права или недвижимости прав и обязанностей лицензиара или арендодателя) все зависит от того, происходило ли отчуждение соответствующего объекта абсолютных прав по договору. Если да, то теоретически то обстоятельство, что абсолютное право было переведено на приобретателя, но соответствующее обязательственное право, следующее за ним в силу договоренности сторон, не перешло в силу его отсутствия, может быть расценено как нарушение договора, направленного на отчуждение соответствующего объекта абсолютного права. Это возможно в тех случаях, когда наличие соответствующего требования как звена «обязательственного эскорта» некоего абсолютного права на тот или иной объект было прямо оговорено или подразумевалось сторонами договора об отчуждении объекта абсолютного права, будучи элементом качественной характеристики отчуждаемого объекта абсолютного права. Например, если продавец был обязан продать торговый центр, в котором основные площади сданы в аренду и приносят пассивный арендный доход, но после регистрации перехода права оказалось, что основные договоры аренды либо не заключены или ничтожны, либо эффективно оспорены арендаторами, это может рассматриваться как нарушение договора купли-продажи здания.1.11. Принятие цессионарием на себя рисков неисполнения обязательства должником и исключения из этого правила
Напомним, что в силу комментируемого пункта ответственность цедента за неправомерное неисполнение существующего и перешедшего к цессионарию требования должником по общему правилу не возникает. То же и в случае, когда обязательство после перехода права прекращается невозможностью исполнения в связи со смертью должника, его ликвидацией или по иным основаниям, зависящим от должника, нового кредитора или внешних обстоятельств. Это риск, который лежит по общему правилу на новом кредиторе. Соответственно, в сценарии возмездной уступки цессионарий не может применить в отношении цедента те или иные средства защиты (например, взыскание убытков). Не может цессионарий и отказаться от договора, потребовав возврата осуществленного им встречного предоставления. Более того, если цессионарий сталкивается с неисправностью должника или прекращением обязательства должника по обстоятельствам, риск наступления которых перешел на цессионария, последний не вправе уклониться от осуществления встречного предоставления. Если, например, была согласована рассрочка уплаты цены уступаемого права, а далее до уплаты всей цены уступленное право прекратилось в связи с банкротством должника и списанием его долгов, цедент вправе требовать от цессионария внесения оставшейся части платежа по графику. Ситуация идентична случаю, когда через месяц после продажи доли в ООО последнее просто ликвидируется по иску публичного органа или признается банкротом: риск перешел на покупателя, и это не может оправдать отказ от уплаты согласованной цены, если только не обнаруживаются основания для оспаривания договора или его расторжения.
Если речь шла об инкассо-цессии, неисправность должника не прекращает обязательство цессионария по оказанию услуг, связанных со взысканием долга. Но если уступленное на инкассо требование прекратилось, например, невозможностью исполнения, будет считаться прекращенным и обязательство цессионария по оказанию услуг.
В сценарии обеспечительной уступки нежелание должника погашать долг само по себе вряд ли по умолчанию дает цессионарию возможность использовать против цедента те или иные средства защиты. Но в случае открытия против должника процедур банкротства или тем более прекращения уступленного в обеспечительных целях права возможно применение цессионарием права на акселерацию долга, обеспеченного такой уступкой (ст. 813 ГК РФ).
При этом правило о том, что цедент не отвечает за исполнение должником уступленного требования, диспозитивно. В тексте комментируемой нормы недвусмысленно установлена возможность отхода сторон от правила о том, что цедент не отвечает за исполнение должником своего обязательства, и даже предусмотрена форма такой девиации (посредством поручительства).
Телеологическое толкование этой части нормы наводит на мысль, что стороны могут использовать и иные варианты девиации от данного правила в части риска неисполнения должником обязательства. Например, стороны договора купли-продажи права вместо поручительства могут предусмотреть, что в случае банкротства должника цессионарий вправе отказаться от договора, на основании которого происходила уступка, и потребовать возврата цены, уплаченной цеденту.