Подробнее о соотношении вида взыскиваемых убытков и сохранения обязательства в силе см. комментарий к ст. 396 ГК РФ.1–4.10. Полное возмещение убытков и недопущение неосновательного обогащения пострадавшего
Наряду с тем, что принцип полного возмещения убытков определяет нижнюю границу компенсации, он же является по общему правилу и верхним ограничителем. Компенсация убытков направлена на восстановление коммутативной (корректирующей) справедливости и не должна приводить к неосновательному обогащению потерпевшего. Если проводить данную идею последовательно, следует признать, что кредитор по общему правилу за счет возмещения убытков не должен оказаться в положении лучшем, чем он находился бы, если бы договор был надлежащим образом исполнен.
Из этого следует не только очевидный вывод о том, что при взыскании убытков надо проявлять внимательность и не пропускать необоснованно раздутые калькуляции, но и то, что побочные выгоды, которые кредитор получил в результате нарушения своего права, должны вычитаться из доказанных сумм убытков. Это правило обозначается как зачет выгод к убыткам (compensatio lucri cum damno). Как мы покажем ниже, оно основано в целом на здравых соображениях, но может вызывать споры и, безусловно, может проводиться далеко не во всех случаях.
Приведем несколько примеров возможного применения данного правила.1–4.10.1. Получение кредитором выгоды в результате самого факта нарушения
Первая категория случаев налицо тогда, когда кредитор, понеся некоторые убытки, получает в силу того же нарушения и некоторую выгоду.
Как уже отмечалось, при доказывании упущенной выгоды следует дисконтировать из суммы неполученных доходов те расходы, которые пострадавший понес бы, если бы нарушения права не было, но сэкономил в связи с нарушением (п. 1–4.7.2 комментария к настоящей статье). Например, если из-за нарушения договора завод простаивал в течение дня, упущенная выгода должна считаться как доход от реализации того товара, который был бы собран на конвейере в течение этого дня, за вычетом тех переменных расходов, которые завод понес бы, если бы конвейер работал, и соответствующая продукция изготавливалась, но не понес из-за простоя. Получается, что нарушение права повлекло убыток, но и сэкономило заводу издержки – последние должны быть учтены при расчете убытков, подлежащих возмещению. Эта ипостась правила compensatio кажется очевидной и бесспорно признается в судебной практике.
Другой пример: если покупатель из-за задержки поставки понес расходы, связанные с ожиданием поставки, которые он не понес бы, если бы товар был отгружен на корабль покупателя вовремя, данные расходы, казалось бы, подлежат возмещению в рамках позитивного интереса, но представим следующую ситуацию: заключен договор на условиях поставки «FOB, порт Санкт-Петербург (Инкотермс 2020)», и риск случайной гибели товара переходит на покупателя с момента погрузки товара на судно, поставщик просрочил доставку товара, и судно ушло в рейс без его груза, а в пути попало в шторм и затонуло. Поставщик отправил груз на следующем судне, которое благополучно прибыло в порт назначения. Если бы поставка была осуществлена в срок, убытки покупателя составили бы полную стоимость груза. При этом, исходя из условий поставки (в частности, положений о переходе риска случайной гибели товара), покупатель не смог бы в таком случае взыскать убытки с поставщика. Соответственно, нарушение договора поставщиком в силу случайного стечения обстоятельств привело к тому, что сумма убытков покупателя оказалась несопоставимо ниже тех убытков, которые покупатель понес бы при отсутствии нарушения. Следуя принципу недопустимости обогащения за счет возмещения убытков, должны ли мы учитывать ту выгоду, которую получил покупатель в результате просрочки поставщика, и вычитать ее из суммы расходов покупателя, связанных с просрочкой? Если ответить утвердительно, в большинстве случаев покупателю не будет причитаться никакое возмещение, так как обычно стоимость всего груза выше любых возможных расходов покупателя в связи с просрочкой. Однозначного ответа в нашей практике нет. Принцип compensatio lucri cum damno и строгое проведение принципа защиты позитивного интереса склоняют к тому, что убытки в подобной ситуации возмещению не подлежат, но такой ответ здесь представляется куда менее очевидным, чем в предыдущем примере, с учетом того, что выгоды кредитора в случае с затонувшим кораблем куда менее тесно связаны с убытками.
Еще один пример: продавец нарушил договор и не смог отгрузить покупателю (нефтяному трейдеру) партию нефти. Последний, прождав пару месяцев, отказался от договора и предъявил к взысканию свои расходы, связанные с тем, что с него взыскал пени конечный приобретатель, которому трейдер намеревался отгрузить эту партию. Казалось бы, такие убытки вполне могут быть взысканы в составе позитивного расчета убытков, если требования к митигации не нарушены. Но что, если нарушивший договор продавец докажет, что к моменту отказа от договора цена на нефть резко упала, и трейдер-покупатель заключил замещающую сделку, купив тот же объем нефти у другого поставщика, по упавшей цене, т.е., по сути, выиграл от срыва первого контракта, и при этом размер такой образовавшейся экономии превосходит понесенные им в связи с просрочкой по первому, сорванному контракту расходы в виде уплаченных конечному покупателю неустоек? Диктуемое правилом compensatio вычитание данной экономии из суммы расходов может привести к выводу о том, что наличие подлежащих возмещению убытков в такой ситуации в принципе отрицается (если выигрыш от заключения замещающей сделки выше размера расходов трейдера в связи с просрочкой). Этот вопрос тоже носит дискуссионный характер.1–4.10.2. Выгода в результате получения возмещения из иного источника
Другая группа случаев имеет место тогда, когда пострадавшее лицо сумело возместить все или часть своих убытков из иного источника.
В самой типичной ситуации такого рода – в случае получения страхового возмещения по договору имущественного страхования – ситуация разрешается относительно просто: страховщик, покрыв убытки страхователя, приобретает само требование к причинителю вреда в порядке суброгации, а сам страхователь утрачивает данное требование (ст. 965 ГК РФ). Это касается как случаев страхования имущества, так и страхования риска столкнуться с нарушением своих обязательственных прав. В принципе, та же суброгация должна срабатывать и в ситуации личного страхования убытков, которые могут возникнуть в связи с посягательством на здоровье страхователя (например, по полису ДМС), хотя это пока не является универсально признанным в российском праве (подробнее см. комментарий к ст. 383 ГК РФ).
Но могут быть ситуации, когда закон суброгацию не предусматривает либо суброгация может быть прямо исключена договором страхования (что не такая уж редкость на практике), а часть убытков потерпевшего или пострадавшего в результате нарушения обязательства кредитора оказывается покрыта третьим лицом или даже публичным образованием, и здесь встает вопрос о том, следует ли осуществлять соответствующий вычет. Недавно принцип compensatio был в этом контексте прямо поддержан ВС РФ по следующей категории споров. СКЭС ВС РФ исключила из размера взыскиваемых убытков сумму НДС в составе понесенных в связи с нарушением расходов, указав, что потерпевший имел возможность учесть этот «исходящий» НДС в своей налогооблагаемой базе по данному налогу, снизив ее соответствующим образом (см. определения СКЭС ВС РФ от 13 декабря 2018 г. № 305-ЭС18-10125, от 31 января 2022 г. № 305-ЭС21-19887, от 31 марта 2022 г. № 305-ЭС21-24306, от 14 апреля 2022 г. № 305-ЭС21-28531). По сути, здесь часть убытков была возмещена за счет казны путем уменьшения налогового платежа. Ранее такой же подход был озвучен в Постановлении Президиума ВАС РФ от 23 июля 2013 г. № 2852/13 (см. подробнее о налоговых аспектах расчета убытков п. 1–4.22 комментария к настоящей статье).
ВС РФ в указанных выше определениях высказал абстрактную правовую позицию: «По общему правилу, исключается как неполное возмещение понесенных убытков, так и обогащение потерпевшего за счет причинителя вреда. В частности, не могут быть включены в состав убытков расходы, хотя и понесенные потерпевшим в результате правонарушения, но компенсируемые ему в полном объеме за счет иных источников. В противном случае создавались бы основания для неоднократного получения потерпевшим одних и тех же сумм возмещения и, соответственно, извлечения им имущественной выгоды, что противоречит целям института возмещения вреда». Как мы видим, пассаж выглядит сформулированным универсально.
Представим также, что пострадавшее лицо смогло покрыть часть своих убытков за счет пожертвований благотворителей. Суброгация здесь не предписана, и мы встаем перед тем же выбором. Если руководствоваться вышеуказанной позицией ВС РФ, размер убытков должен быть уменьшен, дабы пострадавший не получил двойное возмещение. Но справедливо ли это? Данный вопрос может вызывать и вызывает дискуссии.1–4.10.3. Оценка
Следует сказать, что принцип compensatio затрагивается в международных унификациях частного права.
Так, согласно п. 1 ст. 7.4.2 Принципов УНИДРУА применительно к договорной ответственности утверждается следующее: «Потерпевшая сторона имеет право на полную компенсацию ущерба, возникшего в результате неисполнения. Такой ущерб включает любые понесенные стороной потери и всякую выгоду, которой она лишилась, учитывая любую выгоду потерпевшей стороны, полученную ею в результате того, что она избежала расходов или ущерба» (курсив наш. – А.К., В.Б.).
В Модельных же правилах европейского частного права рассматриваемый вопрос решается следующим образом. В контексте договорной ответственности этот документ молчит по данному вопросу, но в официальном комментарии к ст. III.–3:702 указано, что выгоды, возникшие у кредитора в результате нарушения, должны вычитаться из суммы расходов или упущенной выгоды во имя избежания неосновательного обогащения. В контексте же деликтной ответственности ст. VI.–6:103 прямо закрепляет подход, суть которого в делегации судом компетенции решать данный вопрос с учетом специфики конкретных ситуаций. Здесь указано, что «[в]ыгода, извлеченная лицом, понесшим юридически значимый вред, в результате наступления вредоносного события, не признается значимой, за исключением случаев, когда принятие ее в расчет будет справедливым и разумным», и отмечено, что «[п]ри решении вопроса о справедливости и разумности принятия в расчет указанной выгоды должны учитываться вид причиненного вреда, природа ответственности причинителя вреда и, если выгода предоставлена третьим лицом, цель предоставления такой выгоды».