№ 305-ЭС18-11884 и от 21 марта 2019 г. № 305-ЭС18-22569), а для обозначения таких возвратных требований на фоне расторжения использует понятие «реверсивное обязательство» (см., например, Определение СКЭС ВС РФ от 18 августа 2020 г. № 309-ЭС20-9064).
Как бы то ни было, к убыткам сейчас притязание на возврат предоплаты при расторжении договора, нарушенного получателем предоплаты, уже практически никто не относит.
Этот вопрос имеет важное значение. Например, если бы возврат предоплаты при расторжении договора из-за допущенных получателем такой предоплаты нарушений своих встречных обязательств считался взысканием убытков, то мы были бы вынуждены освобождать продавца от обязательства вернуть предоплату, если он освобождается от ответственности за нарушение по правилам ст. 401 ГК РФ (например, имела место непреодолимая сила). Кроме того, «убыточная» квалификация означала бы зачетное соотношение возвращаемой суммы и начисленной в связи с нарушением договора неустойки (ст. 394 ГК РФ), что также противоречит логике. Поэтому квалификация данного притязания в качестве убытков является грубой ошибкой. Требуя возврата уплаченного в связи с расторжением договора, плательщик не привлекает контрагента к ответственности, а просто восстанавливает эквивалентность в отношениях в связи со срывом синаллагматического договора. Убытки могут требоваться отдельно и при наличии ряда дополнительных условий.
Соответственно, если, например, покупатель уплатил 100 руб. за некое имущество, но не получил его и, расторгнув договор, потребовал уплатить ему 120 руб. – рыночную стоимость такого имущества на момент расторжения договора, необходимо выделить в этих 120 руб. два компонента: возврат предоставленного в связи с расторжением (100 руб.) и абстрактные убытки (20 руб.). Удовлетворение первого компонента (100 руб.) требования не зависит от оснований освобождения от ответственности (например, наличия непреодолимой силы, спровоцировавшей нарушение договора), поскольку в этой части данное требование к ответственности в принципе не относится. Второй же компонент (20 руб.) является взысканием убытков, рассчитанных по абстрактной формуле в виде разницы между текущей рыночной ценой и ценой расторгнутого договора (п. 2 ст. 393.1 ГК РФ), и подчиняется общим правилам договорной ответственности, включая правила ст. 401 ГК РФ.
То же касается и ситуации, когда продавец (подрядчик, исполнитель) выполнил лишь часть обусловленного в договоре исполнения, а покупатель (заказчик) в ответ отказывается от договора в части, пропорциональной тому, что не было выполнено (п. 2 ст. 328 ГК РФ), и требует возврата части цены, соответствующей той части встречного неденежного обязательства, которая в связи с таким отказом прекращается. В данном случае требование о возврате части уплаченной цены не является взысканием убытков, а регулируется в соответствии с п. 4 ст. 453 ГК РФ нормами о неосновательном обогащении, если иное не вытекает из специальных норм закона, условий договора или существа отношений.
Таким же образом квалифицируется требование о возврате цены в ситуации, когда в обмен на уплаченную цену был передан некачественный товар, и это спровоцировало правомерный отказ покупателя от договора. В данной ситуации цена подлежит возврату на основании п. 4 ст. 453 ГК РФ в обмен на возврат нарушителю отчужденного им дефектного имущества (определения СКЭС ВС РФ от 18 августа 2020 г. № 309-ЭС20-9064, от 26 марта 2021 г. № 303-ЭС20-20303), но данное притязание не квалифицируется в качестве притязания на возмещение убытков.
В равной степени, если покупатель уплатил цену, а далее обязательство продавца прекратилось невозможностью исполнения, созревает реверсивное обязательство продавца вернуть полученную оплату, дабы восстановить эквивалентность в отношениях сторон. К данному притязанию правила об убытках не применяются. Это все то же реверсивное обязательство, созревающее на ликвидационной стадии: к нему субсидиарно применяются правила о неосновательном обогащении. О взыскании убытков логично говорить в тех случаях, когда покупатель в дополнение к возврату оплаты потребует возмещения иных имущественных потерь, которые у него возникли в результате срыва договорной программы. Взыскание таких убытков возможно, если невозможность исполнения возникла по обстоятельствам, за которые отвечает должник (подробнее см. комментарий к ст. 416 ГК РФ в рамках другого тома серии #Глосса100).1–4.12.5 Убытки и последствия эвикции
Согласно п. 1 ст. 461 ГК РФ, «[п]ри изъятии товара у покупателя третьими лицами по основаниям, возникшим до исполнения договора купли-продажи, продавец обязан возместить покупателю понесенные им убытки, если не докажет, что покупатель знал или должен был знать о наличии этих оснований». Данная норма регулирует ответственность при эвикции.
Согласно п. 1 ст. 454 ГК РФ продавец имеет обязательство передать вещь не просто во владение, а в собственность. Если продавец передает вещь во владение, но собственность не переносит, так как сам собственником в момент передачи владения не является, налицо нарушение договора передать вещь в собственность. Естественно, ни о какой ничтожности договора купли-продажи чужого имущества речи идти не может, вопреки позиции некоторых юристов и нередко встречающейся практике судов, которые считают правильным в данной ситуации признавать ничтожным сам договор купли-продажи. Такой договор создает лишь обязательство перенести собственность, и на момент заключения договора нет никакой необходимости в том, чтобы собственность была у продавца. Статья 454 ГК РФ прямо допускает заключение договора купли-продажи вещи, которая еще не создана на момент заключения договора или которая находится в собственности другого лица и приобретение которой продавцом предполагается в будущем. Распорядительная власть должна быть у продавца не на момент принятия обязательства произвести отчуждение, а на момент самого отчуждения. Иначе говоря, лицо может принять на себя обязательство произвести в будущем отчуждение вещи, которой у него нет в собственности на момент заключения договора (п. 8 Постановления Пленума ВС РФ от 21 декабря 2017 г. № 54, Определение СКГД ВС РФ от 23 апреля 2019 г. № 14-КГ19-1). Если продавец передал покупателю вещь во владение, но распорядительной властью он не обладал, так как вещь принадлежала на праве собственности другому лицу, договор купли-продажи действителен, но переход собственности не происходит (Определение СКЭС ВС РФ от 9 октября 2018 г. по делу № 304-ЭС17-11096). Даже если запись о регистрации перехода права собственности была внесена в ЕГРН или иные подобные правоустанавливающие реестры, право собственности к покупателю не переходит (Определение СКЭС ВС РФ от 9 октября 2018 г. № 304-ЭС17-11096). Соответственно, возврат уплаченных денег осуществляется не на основании норм о реституции, так как ни о какой ничтожности обязательственного договора речь не идет, а по правилам ст. 460–462 ГК РФ (п. 83 Постановления Пленума ВС РФ от 23 июня 2015 г. № 25).
Но какова природа притязания покупателя на возврат уплаченной цены? Статья 461 ГК РФ говорит о взыскании на случай эвикции убытков, но что действительно требует покупатель от продавца в такой ситуации? Передача покупателю вещи во владение в целях исполнения обязательства по ее отчуждению не является надлежащим исполнением при отсутствии у продавца распорядительной власти и необеспечении перехода права собственности. Налицо нарушение договора, и последствием такого существенного нарушения должно являться расторжение договора. Ведь если договор не ничтожен, и он породил обязательства, их надо каким-то образом прекратить и перевести отношения сторон на ликвидационную стадию. Если, например, покупатель не успел еще выплатить всю цену к моменту, когда он узнал, что вопреки программе договора не стал собственником, ему надо прекратить свой долг, а для этого он должен отказаться от договора. По большому счету ситуация, когда продавец не передал покупателю вовсе ничего, и ситуация, когда продавец передал покупателю чужую вещь, которую покупателю пришлось или, вероятно, придется отдать объявившемуся истинному собственнику, мало чем сущностно отличаются. И в первой, и во второй ситуации налицо существенное нарушение договора, и реакцией на нарушение является отказ от договора. Несмотря на то что последствием отказа от договора в обоих случаях будет не только прекращение еще не исполненных основных обязательств покупателя, но и созревание долга продавца по возврату уплаченной цены (если таковая была уплачена). Это необходимо для восстановления эквивалентности в отношениях сторон: если продавец не передал вещь в собственность покупателя, и договор расторгнут, то у него нет оснований удерживать полученный платеж. Возврат уплаченной цены осуществляется по правилам п. 4 ст. 453 ГК РФ, согласно которым к такому реверсивному притязанию применяются правила гл. 60 ГК РФ о неосновательном обогащении, если иное не вытекает из существа отношений, закона или условий договора. Иначе говоря, возврат цены при эвикции не является взысканием убытков.
Но остается место и для убытков. Если нарушение договора продавцом и последовавшее расторжение договора повлекли для покупателя убытки, покупатель вправе требовать их возмещения (в дополнение к притязанию о возврате цены, если таковая была уплачена). Речь здесь идет об убытках, возникших в связи с самим фактом нарушения (например, непокрытые судебные издержки по проигранному покупателем иску о виндикации), а также об убытках взамен реального исполнения договора в соответствии с п. 5 ст. 453 ГК РФ и ст. 393.1 ГК РФ, рассчитанных в связи со срывом всей программы договорных отношений (например, упущенной спекулятивной марже от планировавшейся перепродажи, конкретной ценовой разнице при заключении покупателем заменяющей сделки купли-продажи с другим продавцом, абстрактной ценовой разнице и т.п.). И это уже будет взыскание убытков в истинном смысле данного института.
Естественно, с учетом того, что у покупателя есть право на отказ от договора, сам факт предъявления им продавцу требования о возврате цены и (или) убытков, вызванных срывом договора, свидетельствует о расторжении договора (односторонняя сделка отказа от договора осуществляется в конклюдентной форме).