шена, но не согласована с покупателем, или если салон в принципе возразил против принятия на себя такого риска, последний на продавца не переносится. Если нарушение сроков далее случится, и это произойдет без умысла или грубой неосторожности со стороны продавца, покупатель не должен иметь возможность взыскать все свои убытки от срыва участия в автопробеге, а может рассчитывать лишь на взыскание той части таких убытков, которые не превышают тот уровень убытков от задержки доставки автомобиля потребителю на несколько дней, который салон мог предвидеть в момент заключения договора с опорой на обычное, среднестатистическое развитие событий.
Кроме того, возможно, стоит двинуться, в принципе, несколько иным путем и признать, что в данном вопросе не стоит искать стройный алгоритм, а логично реализовать более гибкое решение. В рамках этого пути мы оставляем данный вопрос о пределах справедливого вменения на откуп судейскому усмотрению и просто пытаемся закрепить некий набор релевантных факторов, которые должны учитываться при определении справедливого предела вменения убытков. В рамках такого альтернативного и гибкого решения и фактор предвидимости убытков на момент заключения договора (или на момент нарушения), и фактор наличия и (не)удовлетворения запроса должника о корректировке цены при появлении после заключения договора информации о необычайно высоких убытках кредитора в случае возможного в будущем нарушения, и некоторые иные факторы оказываются элементами многофакторного и комплексного теста на справедливость вменения.
Так, помимо вышеуказанных факторов, при определении вопроса о пределах справедливого вменения подлежит учету не только степень отдаленности и предвидимость возникших убытков, но и множество иных обстоятельств. Например, может и должна приобретать значение степень вины правонарушителя: очевидно, что было бы справедливо указанную планку отсечения не подлежащих вменению правонарушителю убытков устанавливать выше при умысле, чем при простой неосторожности или при отсутствии вины (когда ответственность носит безвиновный характер). Как было показано, это обстоятельство учитывается во многих странах при применении теста на предвидимость. Но очевидно, что умысел не должен влечь тотального снятия всех барьеров на пути вменения, но просто должен поднимать уровень барьера такого вменения
Кроме того, сложно игнорировать и характер того права и той нормы закона, которые были нарушены: например, чувство справедливости может взывать к тому, чтобы «планка вменимости» оказывалась выше при причинении вреда здоровью, чем при причинении чисто имущественных потерь.
Впрочем, вся эта проблематика требует дополнительной проработки.1–4.18. Момент определения цен при расчете убытков
Согласно п. 3 ст. 393 ГК РФ, при определении размера убытков принимаются во внимание цены, которые существовали в день добровольного погашения убытков, а если они не были погашены добровольно – в день предъявления иска, но суд может принять в расчет цены на момент вынесения решения, если это соответствует обстоятельствам дела. Например, если рассмотрение спора затянулось, цены выросли, а истец просит принять в расчет цены на момент вынесения решения, суду следует пойти истцу навстречу. То же, если в течение затянувшегося периода рассмотрения спора цены упали, и ответчик просит суд рассчитать убытки по цене на момент вынесения решения.
Это положение актуально прежде всего в двух случаях.
Во-первых, оно применимо, когда погашаются не понесенные, а предстоящие расходы. Для определения размера таких предстоящих расходов необходимо определить, по какой дате определить цены на товары, услуги или работы, оплата которых и будет представлять собой те самые предстоящие расходы кредитора. Данная норма позволяет адекватно определить эту дату.
Во-вторых, указанное положение применяется при взыскании будущей упущенной выгоды, т.е. доходов, которые, не случись нарушение, кредитор получал бы за период после добровольного погашения убытков или их присуждения судом. Сами доходы нередко образуются в результате реализации кредитором товаров, работ или услуг третьим лицам. Но какие цены брать в расчет при таком «авансовом» способе погашения этих упускаемых доходов? Ведь мы не знаем, какие цены взимались бы в будущем. Также данный вопрос может иметь значение для определения величины переменных издержек, которые кредитор экономит, но которые он бы понес в будущем, если бы не нарушение. Напомним, что величина этой экономии подлежит вычитанию из суммы выпадающих за будущие периоды доходов. Комментируемая норма позволяет решить названную проблему.
Рассматриваемое положение носит общий характер, и в специальных нормах может быть установлена иная дата определения цен. Так, например, комментируемая норма могла бы теоретически применяться в сценарии взыскания абстрактных убытков за срыв договора по обстоятельствам, за которые отвечает одна из сторон, в виде разницы между ценой сорванного договора и текущей ценой на соответствующие товары, работы или услуги. Это означало бы, что мы определяем данную разницу с опорой на текущую цену на момент добровольного погашения, предъявления иска или вынесения решения в строгом соответствии с п. 3 ст. 393 ГК РФ (как это и принято в некоторых странах). Но российский законодатель пошел иным путем и в п. 2 ст. 393.1 ГК РФ в такой ситуации предписал учитывать текущую цену на момент прекращения договора. В силу правила lex specialis названное положение имеет приоритет перед общим правилом п. 3 ст. 393 ГК РФ. В то же время судебная практика может в ряде ситуаций, когда в еще более специальной норме закона указано на учет цен на момент присуждения или это следует из существа отношений, использовать здесь ту формулу, которая вытекает из п. 3 ст. 393 ГК РФ. Такие случаи встречаются (подробнее см. комментарий к п. 2 ст. 393.1 ГК РФ).
Наконец, нельзя не сказать, что комментируемая норма о моменте определения цен в силу прямого в ней указания диспозитивна и допускает согласование в договоре иного момента определения цен при расчете убытков.1–4.19. Инфляция и убытки
Одним из проблематичных вопросов применения принципа полного возмещения убытков является учет инфляционных процессов. Инфляция снижает внутреннюю ценность денег. В условиях волатильности финансового рынка и относительно высоких темпов инфляции эта проблема стоит особенно остро.1–4.19.1. Возмещение инфляционных потерь
Главный вопрос, который здесь возникает, состоит в том, что, с одной стороны, просрочка в погашении денежного долга влечет падение ценности денег, и это однозначно убытки, которые должны возмещаться, но, с другой стороны, в российском гражданском праве господствует так называемый принцип номинализма, согласно которому денежное обязательство, выраженное в определенной сумме денежных единиц, остается неизменным по своей сумме, несмотря на изменения в покупательной силе денежной единицы, в которой исчислена сумма денежного долга. Проблема решается за счет начисления процентов за просрочку платежа, одна из функций которой состоит в том, чтобы возместить кредитору инфляционные потери. Поэтому, как представляется, взыскание каких-либо убытков от инфляции за период просрочки платежа можно представить, только если коэффициент инфляции выше, чем уровень ключевой ставки ЦБ РФ, по которой рассчитываются проценты за просрочку по ст. 395 ГК РФ: здесь можно помыслить взыскание соответствующей разницы.
Но могут возникать ситуации, когда взыскание инфляционных убытков может быть куда более востребованным.
Так, в судебной практике высших судов есть примеры того, что в ситуации, когда применение ст. 395 ГК РФ к просроченному денежному долгу судам казалось по ряду (надуманных, как представляется) причин формально невозможным, они присуждали к возмещению инфляционных убытков (см.: Постановление Президиума ВАС РФ от 18 октября 2011 г. № 5558/11; Определение СКГД ВС РФ от 6 июля 2007 г. № 41-В07-25).
Если в договоре согласованы пени, расчет которых приводит к сумме меньшей, чем причиталась бы кредитору при начислении процентов годовых по ст. 395 ГК РФ, кредитор не вправе отринуть применение неустойки и потребовать взыскания процентов по ключевой ставке, как это прямо следует из п. 4 ст. 395 ГК РФ. Но если неустойка носит зачетный характер (а это в силу ст. 394 ГК РФ – общее правило) и кредитор не лишен возможности взыскать убытки в части, превышающей размер неустойки, и вместе с тем образовавшаяся в связи с просрочкой в оплате сумма пеней оказывается меньше уровня инфляционных потерь (определяемых с учетом коэффициента инфляции), то, как представляется, взыскание разницы в виде убытков вполне возможно. Впрочем, можно обсуждать то, насколько это будет соответствовать подразумеваемой воле сторон. Легко предположить, что стороны, спроси их об этом при заключении договора, немедленно бы пояснили, что, конечно, исключая начисление процентов по ключевой ставке и устанавливая более низкий размер пени, они не имели в виду, что кредитор может добиться взыскания разницы между уровнем пени и коэффициентом инфляции. На это можно было бы возразить, что если стороны хотели путем установления таких пени ограничить ответственность, то им следовало бы согласовать исключительный характер такой неустойки и заблокировать в принципе взыскание убытков. В целом данный вопрос пока в судебной практике не прояснен.
Возникает также вопрос об инфляционных потерях и в связи с тем, что российская судебная практика пока не допускает начисление процентов годовых на суммы уже материализовавшихся убытков (уже понесенных до момента присуждения расходов или уже упущенных доходов, которые кредитор получил бы, не случись нарушение) до момента присуждения. Соответственно, проценты не покрывают падение покупательной способности денег в период с момента возникновения убытков и до момента вступления в силу решения суда об их взыскании. Это приводит к тому, что в течение данного временного разрыва, который может растянуться на годы, могут возникнуть инфляционные потери. Если понесенные кредитором расходы в 2014 г. будут возмещены на основании судебного решения лишь в 2020 г., это не приведет к полному возмещению, так как покупательная способность денег за указанные годы сильно упала. Выходом является либо смещение начала начисления процентов к дате возникновения убытков или дате предъявления нарушителю расчета убытков с требованием их погашения (см. подробнее п. 1–4.27 комментария к настоящей статье), либо добавление к сумме доказанных убытков инфляционных потерь за период с момента материализации убытков до момента их присуждения. Но пока ни одно из этих решений в полной мере не подтверждено в практике ВС РФ.