1–4.25. Возможность взыскания новых убытков, возникших после вынесения судом решения о взыскании убытков
Нередко возникает ситуация, когда одно и то же нарушение (или иное предусмотренное в законе обстоятельство, дающее право на возмещение) порождает убытки не сразу, а поэтапно. Одни убытки возникают сразу, другие – со временем. Если истец подал и выиграл иск о взыскании тех убытков, которые уже успели проявиться, но впоследствии сталкивается с дополнительными убытками, может ли он подать новый иск об их взыскании? Как представляется, если исковая давность по второму иску не пропущена, подобное развитие событий вполне возможно105.
Но речь идет о таких ситуациях, когда при подаче первого иска истец не мог знать о дополнительных убытках, которые проявили себя позднее, или не мог рассчитывать на то, что иск о взыскании будущих убытков можно будет подтвердить документально с разумной степенью достоверности. Если же убытки истцу очевидны и могут быть доказаны и взысканы уже сейчас, поведение истца, который необоснованно дробит свои исковые притязания и требует взыскания убытков отдельными, последовательно подаваемыми исками (например, пытается взыскать упущенную выгоду в виде выпадающих в течение определенного периода доходов, подавая иски о взыскании такой выгоды помесячно), вряд ли стоит поддерживать. Как минимум в некоторых ситуациях оно может быть расценено как злоупотребление своим правом на защиту.1–4.26. Возможность уступки требования о взыскании убытков и перехода таких требований по иным основаниям
Охранительное требование о возмещении убытков носит обязательственную природу. Поэтому такое требование может быть предметом сингулярного или универсального правопреемства. Оно может перейти к другому лицу в порядке суброгации (например, при погашении поручителем обеспеченного поручительством требования кредитора о возмещении убытков или при выплате страховой компанией страхового возмещения на случай возникновения убытков по причине неправомерных действий третьих лиц). Оно может быть также уступлено, причем в том числе отдельно от основного требования. Кроме того, требование о возмещении убытков переходит к наследникам при смерти наследодателя или к правопреемнику при реорганизации юридического лица.
Эта позиция сейчас разделяется и судебной практикой (см. п. 17 Информационного письма Президиума ВАС РФ от 30 октября 2007 г. № 120, п. 13 Постановления Пленума ВС РФ от 21 декабря 2017 г. № 54).
Кредитор может уступить требование о взыскании убытков после возникновения оснований для их возмещения, т.е. после созревания своего требования. Возможна ли уступка такого притязания до возникновения оснований для их возмещения (например, до нарушения договора или деликта)? Судебная практика это признает (п. 13 Постановления Пленума ВС РФ от 21 декабря 2017 г. № 54), хотя на практике это почти не встречается. В данном случае сделка будет касаться уступки будущего требования, возникновение которого зависит от наступления отлагательного условия – нарушения обязательства. Указанное требование автоматически перейдет к цессионарию после наступления такого отлагательного условия, однако в любом случае это охранительное требование первоначально возникнет в имущественной массе цедента и лишь потом перейдет к цессионарию (п. 2 ст. 388.1 ГК РФ). Распорядительный эффект такой уступки, впрочем, может не сработать при попадании кредитора после заключения соглашения об уступке, но до возникновения оснований для возмещения под конкурсные процедуры банкротства, поскольку речь уже пойдет о распоряжении конкурсной массой.
При этом важно понимать, что при переходе требования о возмещении убытков новый кредитор приобретает право на взыскание с правонарушителя (иного лица, обязанного в силу закона к возмещению убытков) суммы, равной убыткам первоначальногокредитора по такому требованию. Потому новый кредитор должен при возможности позаботиться о том, как он будет в суде доказывать убытки, возникшие у первоначального кредитора. Если к моменту взыскания изначального кредитора уже не будет, а соответствующие доказательства не были получены от него при уступке, у нового кредитора могут возникнуть проблемы с доказыванием.
В силу ст. 386 ГК РФ должник не лишен возможности выдвигать против требования цессионария о взыскании убытков, которое изначально возникло в имущественной массе цедента, все те возражения, которые должник мог выдвинуть против самого цедента (например, об отсутствии вины, о смешанной вине или митигации (см. п. 13 Постановления Пленума ВС РФ от 21 декабря 2017 г. № 54)).
Если кредитор по договорному притязанию уступает основное требование, то в силу п. 1 ст. 384 ГК РФ к новому кредитору по умолчанию переходит и право требования возмещения убытков. И в данном случае, если к моменту перехода основного требования нарушения еще не было и последнее произошло позднее, нарушено будет право уже нового кредитора, и с нарушителя будут взыскиваться убытки нового кредитора. Если основное требование было уступлено после начала просрочки, убытки, которые будут возникать в связи с просрочкой после перехода основного требования, будут причитаться новому кредитору. Спорным является вопрос о переходе по умолчанию требования о погашении мораторных убытков за период до перехода основного требования (подробнее см. комментарий к ст. 384 ГК РФ).
Отдельного анализа заслуживает ответственность цедента за действительность уступаемого требования о взыскании убытков, если цессионарий при попытке взыскания убытков с должника столкнулся с неудачей по причине учета судом возражений должника о недоказанности размера или отдаленности убытков, наличии оснований освобождения от ответственности, смешанной вине, нарушении правил митигации и т.п. (подробнее о данной проблематике см. комментарий к ст. 390 ГК РФ).1–4.27. Начисление процентов на убытки
Обязательство по погашению договорных или деликтных убытков является полноценным гражданско-правовым обязательством, имеющим своим предметом уплату денег. Раз такое обязательство является денежным по своей природе, на сумму договорных и деликтных убытков должны начисляться проценты по ст. 395 ГК РФ.
Применительно к возмещению внедоговорного вреда это однозначно признано в практике высших судов и уже много лет не вызывает сомнений (п. 37 Постановления Пленума ВС РФ от 24 марта 2016 г. № 7; ранее тот же вывод был закреплен в п. 23 Постановления Пленумов ВС РФ и ВАС РФ от 8 октября 1998 г. № 13/14).
В отношении договорных убытков практика колебалась. Сначала ВАС РФ признавал это невозможным (см. Постановление Президиума ВАС РФ от 22 мая 2007 г. № 420/07), но затем по одному из дел закрепил обратный подход (см. Постановление Президиума ВАС РФ от 8 июня 2010 г. № 904/10).
На этот счет следует отметить, что, конечно, нет никаких убедительных причин позволять лицу, причинившему другому лицу не внедоговорный вред, а убытки в связи с нарушением договора (предоставлением недостоверных заверений или по иным основаниям) или нарушением иного обязательства, безнаказанно пользоваться причитающимися кредитору денежными средствами. Никакой сущностной разницы между этими категориями убытков в данном контексте нет. Проценты должны начисляться на любые возмещаемые убытки.
С какого момента кредитору причитаются убытки? Согласно судебной практике, в которой сама возможность начисления процентов на убытки признавалась, проценты годовые исчислялись с момента вступления в силу судебного решения о взыскании убытков (или вступления в силу определения суда о выдаче исполнительного листа по решению, ранее вынесенному третейским судом); получается, что проценты годовые выступают в качестве меры ответственности за задержку в исполнении такого обязательства, подтвержденного судебным решением (п. 57 Постановления Пленума ВС РФ от 24 марта 2016 г. № 7, Постановление Президиума ВАС РФ от 8 июня 2010 г. № 904/10, Определение СКЭС ВС РФ от 12 октября 2017 г. № 309-ЭС17-7211). При этом согласно п. 57 Постановления Пленума ВС РФ от 24 марта 2016 г. № 7 при заключении потерпевшим и причинителем вреда соглашения о возмещении причиненных убытков проценты, установленные ст. 395 ГК РФ, начисляются с первого дня просрочки исполнения условий данного соглашения, если иное не предусмотрено таким соглашением.
По логике высших судов истец, требуя возмещения убытков, может сопроводить свой иск дополнительным требованием о начислении процентов по ст. 395 ГК РФ с момента вступления в силу решения суда (или с момента наступления просрочки в выплате согласованного сторонами размера убытков) и до фактического исполнения решения суда в отношении основного требования (о возможности присуждения процентов на будущее, до фактического исполнения решения суда о взыскании долга, см. п. 48 Постановления Пленума ВС РФ от 24 марта 2016 г. № 7).
Если ответчиком по иску о возмещении убытков являются Российская Федерация или субъект РФ, то с учетом особенностей исполнения судебных решений о взыскании денег за счет казны, предусмотренных в бюджетном законодательстве, расчет процентов на присужденную судом сумму убытков, согласно позиции ВС РФ, начинается при условии предъявления взыскателем исполнительного листа в соответствующий финансовый орган и по прошествии трехмесячного срока (см.: вопрос № 3 из Обзора судебной практики ВС РФ № 1 (2015) (утв. Президиумом ВС РФ 4 марта 2015 г.); Определение СКЭС ВС РФ от 6 августа 2015 г. № 308-ЭС15-3667).
Определение в качестве момента начала расчета процентов годовых момента присуждения судом суммы убытков может быть поставлено под сомнение.
В зарубежном праве иногда встречается иное решение: проценты годовые на сумму убытков начисляются с момента правонарушения, повлекшего возникновение таких убытков (ст. 7.4.10 Принципов УНИДРУА). Данный подход вполне возможен, но имеет очевидный недостаток: может получиться так, что проценты начинают начисляться еще до того, как убытки возникли, ведь нередко убытки возникают позже самого нарушения.