зом ответчика от исполнения договора поставки б/у вагонов были приобретены новые вагоны, стоимость которых значительно выше.
Обстоятельства того, что истец мог купить сопоставимые вагоны дешевле, чем он это сделал, и таким образом уменьшить размер убытков, судами не устанавливались.
<…>
…Даже если риски изменения цен на сопоставимые товары возлагаются на сторону, неисполнение или ненадлежащее исполнение договора которой повлекло его досрочное прекращение… размер убытков должен быть определен с учетом всех обстоятельств дела исходя из принципов справедливости и соразмерности ответственности допущенному нарушению обязательства».
Не вполне ясно, имела ли Коллегия в виду указать нижестоящим судам на то, что им на новом круге рассмотрения дела нужно выяснить, действительно ли покупатель не мог купить на рынке аналогичные б/у вагоны, и если это будет установлено, а не принято на веру со слов покупателя, то тогда взыскание всей ценовой разницы оправдано без оглядки на то, что купленные вагоны объективно лучше, чем то, что должен был передать ответчик? Или он хотел сказать, что, даже если покупатель был вынужден покупать новые вагоны, так как б/у вагоны на рынке отсутствовали, взыскивать всю ценовую разницу нельзя и соображения справедливости требуют уменьшить сумму убытков пропорционально тому, насколько новые вагоны лучше б/у? Полной ясности по данному вопросу это Определение не вносит.
Как представляется, в такой ситуации необходимо исходить из следующего. Заключение замещающей сделки – одна из очевидных разумных мер, которые кредитор, выполняя свою обязанность по митигации (ст. 404 ГК РФ), может и должен предпринять. Не вызывает сомнений тот факт, что условия замещающей сделки должны быть разумными, исходя из той обстановки, в которой оказался потерпевший. При безупречности поведения кредитора и вынужденном характере того улучшения его положения, к которому он был принужден в результате срыва договора, уменьшение размера компенсации вступает в противоречие с правилом о митигации. Более того, если в вышеуказанном споре о покупке б/у вагонов суд не взыщет всю ценовую разницу и уменьшит размер возмещения с применением той или иной пропорции, то получится, что покупателю будет навязана ситуация, при которой ему придется купить новые вагоны частично за свой счет, но покупатель не собирался этого делать. Допустим, что для его целей новые вагоны просто не нужны. Та же ситуация и в примере с юристом и отелем: снижение размера убытков будет означать, что юристу будет навязано проживание в роскошном отеле частично за его счет, но если бы он любил роскошь или мог себе это позволить, он бы сразу забронировал номер в таком отеле. Если он этого не сделал, значит, данное благо ему не нужно. И «неисправный» отель не должен навязывать клиенту такой «апгрейд» условий проживания за счет самого клиента.
Впрочем, справедливое решение может оказаться иным, если речь шла о ситуации, когда кредитор в результате обращения к более качественной и дорогой альтернативе смог извлечь непосредственный денежный доход, размер которого выше, чем то, что он получил бы, если бы договор не был сорван. Например, представим, что арендодатель отвечает за срыв договора аренды помещения, которое арендатор хотел взять в аренду в целях использования для размещения одной из точек своей сети кофеен, и арендатор решил найти альтернативу, но ближайшим аналогом оказывается похожее помещение, которое находится на той же улице, но ближе к метро и в лучшей локации с точки зрения потока клиентов, чем то, которое предоставлялось по сорванному договору. Новое помещение объективно лучше и предсказуемо дороже, и тем не менее, если верны сделанные выше выводы, это само по себе не повод снижать размер взыскиваемых убытков в виде ценовой разницы. Но допустим, что арендодатель в ответ на иск о взыскании ценовой разницы докажет, что доходы истца от продажи кофе и сопутствующих товаров после переезда кофейни значимо выросли. В такой ситуации осуществление вычета по принципу compensatio lucri cum damno и вычет получаемых доходов из суммы непосредственно возникающих убытков в целях реализации идеи компенсационной природы ответственности может обсуждаться. Впрочем, и в этом случае ситуация крайне неоднозначная.
В общем и целом данный вопрос следует отнести к категории дискуссионных и однозначно не проясненных в российском праве.1.3.2. Отличающиеся неценовые условия
Похожая проблема возникает в тех случаях, когда кредитор обнаруживает абсолютный или крайне близкий аналог, но неценовые условия, на которых кредитору удается заключить замещающую сделку с третьим лицом, существенно отличаются от неценовых условий сорванного договора.
Неценовые условия и цена договора находятся в тесной взаимосвязи. Например, цена товара, поставляемого на условиях отсрочки платежа или с длительным гарантийным сроком, обычно выше, чем цена товара, поставляемого на условиях авансирования или без гарантийного срока; арендный договор с правом арендатора на произвольный выход из договора не идентичен такому же договору без права на такой выход, и очень вероятно, что в первом случае при прочих равных размер арендной платы будет выше. Примеры можно продолжать. Совокупность множества иных менее значимых различий неценовых условий может существенно влиять на различие цен договоров. Кроме того, может иметь значение и наличие или отсутствие обеспечений: не секрет, что ставка процента по обеспеченному кредиту обычно меньше ставки по необеспеченному кредиту.
Соответственно, встает вопрос о том, может ли должник противопоставить кредитору возражение, основанное на том, что различие в ценах предопределено именно тем, что неценовые условия в замещающей сделке (или обеспечения или дополнительные договоренности, которые сопровождают такую сделку) отличаются от тех, которые были согласованы в сорванном договоре или сопровождали его, такие условия более благоприятны для кредитора, и именно это объясняет различие в ценах.
Если кредитор вполне мог согласовать с третьим лицом по замещающей сделке примерно те же неценовые условия, но не сделал это, согласившись на иные, более благоприятные для себя условия, и установлено, что это и объясняет менее выгодную для него цену, пропорциональная корректировка судом размера убытков, рассчитанных путем определения ценовой разницы, представляется возможной. Например, представим, что поставщик неправомерно уклонился от поставки оборудования на условиях годичной рассрочки и удержания титула на период до полного расчета (ст. 491 ГК РФ) по цене в 10 млн руб., что вынудило покупателя отказаться от договора и срочно искать другого поставщика. Несмотря на наличие ряда предложений по поставке аналогичного оборудования с удержанием титула, покупатель приобретает такое же оборудование у другого поставщика за 12 млн руб. с примерно той же по длительности рассрочкой платежа, но без использования титульного обеспечения, а затем предъявил к взысканию эту ценовую разницу по правилам п. 1 ст. 393.1 ГК РФ. Если будет установлено, что такое различие в ценах в той или иной степени обусловлено именно меньшей обеспеченностью положения поставщика, есть основания в соответствующей части ограничить размер взыскиваемых убытков, осуществив соответствующую корректировку с опорой на право суда при необходимости определения размера убытков с учетом соображений справедливости, разумности и добросовестности по п. 5 ст. 393 ГК РФ. Ведь по новой сделке покупатель становится собственником немедленно, что делает его положение более надежным и предоставляет больше свободы в отношении купленной вещи, чем то было бы, если бы исходный договор реализовывался. При этом, исходя из презумпции добросовестности и разумности, установленной п. 5 ст. 10 ГК РФ, бремя доказывания того, что у кредитора была возможность согласовать соответствующие неценовые условия, добившись тем самым более выгодной цены, лежит на должнике.
Но что, если в данном примере у покупателя не было иного выбора, так как другие поставщики аналогичного оборудования в своих контрактных проформах не используют данный не самый распространенный в российской договорной практике обеспечительный инструмент и просто взимают премию в 20% при предоставлении годичной рассрочки, что и обусловило продажу оборудования за 12 млн руб.? Если решение покупателя выбрать это предложение вполне рационально и носит вынужденный характер, справедливо ли уменьшение ценовой разницы при ее взыскании?
Да, покупатель получил оборудование сразу же в собственность, избежав его обременения, и, получив всю ценовую разницу от первого поставщика в качестве убытков, на выходе окажется в лучшем положении, чем он был, если бы данный поставщик не нарушил договор и поставил товар. Но это представляется меньшей несправедливостью, чем вынуждать пострадавшего покупателя платить за нужное ему оборудование больше, чем он рассчитывал. Он на это не соглашался. Если выбор стоит между тем, чтобы навязать пострадавшей стороне дополнительное финансовое бремя по сравнению с тем, на что она рассчитывала по сорванному договору, с одной стороны, и принятием того, что по итогам заключения замещающей сделки и возмещения ценовой разницы пострадавшая сторона окажется в несколько лучшем положении, с другой стороны, справедливее выбрать второе. В поддержку этого вывода также можно провести аналогию с разобранным выше казусом вынужденного приобретения более качественного и более дорогого аналога (см. п. 1.6.1 комментария к настоящей статье). Предложенная там аргументация mutatis mutandis применима и к анализу проблемы различия в неценовых условиях.
В порядке исключения из этого правила можно было бы допустить такие вычеты только в тех случаях, когда более привлекательные условия, на которые пострадавшая сторона была вынуждена согласиться при заключении замещающей сделки, принесли ей непосредственный денежный доход (например, позволили сэкономить те или иные издержки).
Впрочем, следует признать, что вопрос спорный и в судебной практике не прояснен.