2.4.1. Оценка общего подхода
Следует обратить внимание на то, что определение текущей цены на момент прекращения договора не соответствует более общей норме п. 3 ст. 393 ГК РФ, согласно которой по общему правилу «при определении убытков принимаются во внимание цены, существовавшие в том месте, где обязательство должно было быть исполнено, в день добровольного удовлетворения должником требования кредитора, а если требование добровольно удовлетворено не было, – в день предъявления иска», но «[и]сходя из обстоятельств, суд может удовлетворить требование о возмещении убытков, принимая во внимание цены, существующие в день вынесения решения». Получается, что законодатель в отношении абстрактных убытков предписал учитывать рыночные цены не на момент добровольного погашения убытков или присуждения оных, а на более раннюю дату, определяемую моментом прекращения договора.
Учет текущей цены на момент расторжения был с 1996 г. предписан в п. 3 ст. 524 ГК РФ для сценария взыскания абстрактной ценовой разницы при расторжении договора поставки, куда ранее эта формула попала из Венской конвенции 1980 г. В рамках реформы 2015 г. законодатель универсализировал это решение. Но следует признать, что до 2015 г. в практике иногда встречалось и иное решение с определением текущей цены на момент присуждения с опорой на п. 3 ст. 393 ГК РФ. Это в основном происходило в ситуации, когда стороной, пострадавшей в результате срыва договора, оказывался плательщик и его абстрактные убытки образовывались в результате роста рыночной цены. Здесь судам представлялось, что взыскание разницы между ценой сорванного договора и рыночной ценой на момент присуждения с большей вероятностью позволит истцу предоставить необходимые средства для финансирования замещающей сделки. Это наиболее наглядно проявилось, например, в п. 10 Информационного письма Президиума ВАС РФ от 25 июля 2000 г. № 56. Но после реформы 2015 г. и появления ст. 393.1 ГК РФ положение п. 3 ст. 393 ГК РФ при расчете абстрактных убытков исключается за счет специального указания на учет текущей цены на момент прекращения договора.
Принятое в России решение соответствует тем, которые закреплены в актах международной унификации частного права (в частности, в ст. III.–3:107 Модельных правил европейского частного права и ст. 7.4.6 Принципов УНИДРУА, а также с одним исключением ст. 76 Венской конвенции 1980 г.). Но в национальном праве различных стран встречаются и иные подходы (например, дата, когда произошло нарушение или кредитор узнал о нем, либо дата вынесения судом решения о взыскании таких убытков).
Проиллюстрируем еще один возможный подход отсылкой к английскому праву. В английском праве нет жесткой привязки определения рыночной цены к какой-то определенной дате, хотя наиболее часто встречается оценка рынка на момент нарушения (так называемое breach date rule). Вместе с тем суды иногда склонны ориентироваться на момент предполагаемой митигации. Это означает, что за основу будет взята та рыночная цена, которая существовала на дату, когда от потерпевшего разумно было бы ожидать совершения замещающей сделки. Такой подход, с одной стороны, отличается меньшей определенностью (в сравнении с привязкой к четкой дате прекращения нарушенного договора), а с другой – позволяет максимально полно учесть обстоятельства, в которых оказался потерпевший, и определить наиболее адекватную компенсацию на основе соответствующей рыночной цены.
Каждое из таких альтернативных решений имеет свои преимущества.
Но и выбранное российским законодателем решение не является apriori неприемлемым. Впрочем, есть определенная логика в том, чтобы в случае, когда с таким требованием обращается потребитель, который страдает в результате роста рыночной цены, использовать текущую цену на момент прекращения, предъявления иска или присуждения в зависимости от позиции потребителя (подробнее см. п. 2.4.2 комментария к настоящей статье).
Кроме того, при совершении кредитором отказа от договора в ответ на возникновение обстоятельств, очевидно свидетельствующих о будущем существенном нарушении, вопрос об определении даты определения текущей цены может оказаться более сложным. Брать за основу текущую цену, которую взимают за осуществление такого предоставления без отсрочки на момент отказа, не вполне корректно. Возможно, следует выяснять, по какой цене на момент отказа на рынке заключаются договоры, по которым аналогичное предоставление гарантируется в тот будущий момент времени, в который оно должно было быть осуществлено по сорванному договору. Но обнаружить адекватный рынок таких сделок часто будет крайне проблематично. Поэтому в качестве варианта можно брать за основу цену, которую на рынке взимают за аналогичное предоставление с немедленным исполнением на момент взыскания убытков: этот момент максимально приближен к дате, в которую планируется осуществление предоставления.2.4.2. Специфика определения текущей цены при защите прав потребителей
В специальных нормах закона могут устанавливаться те или иные особенности расчета абстрактных убытков для отдельных случаев.
Так, в силу п. 4 ст. 24 Закона о защите прав потребителей при возврате товара ненадлежащего качества потребитель вправе требовать возмещения разницы между ценой товара, установленной договором, и ценой соответствующего товара на момент добровольного удовлетворения такого требования или, если требование добровольно не удовлетворено, на момент вынесения судом решения. Этот подход подтверждался ранее и в практике ВС РФ до появления в ГК РФ п. 2 ст. 393.1, отсылающей к рыночной цене на момент прекращения договора (см. п. 31 Постановления Пленума ВС РФ от 28 июня 2012 г. № 17). Он в целом соответствует п. 3 ст. 393 ГК РФ.
Но появление п. 2 ст. 393.1 ГК РФ, которая вопреки п. 3 ст. 393 ГК РФ отсылает не к ценам на момент добровольного удовлетворения требования о взыскании убытков или ценам, которые налицо на момент рассмотрения спора, а к текущим ценам на момент расторжения, ситуацию не изменило. ВС РФ как минимум в отношении случая отказа потребителя от договора в результате выявления скрытого дефекта в проданном товаре продолжает придерживаться формулы, указанной в п. 4 ст. 24 Закона о защите прав потребителей, т.е. подхода, согласно которому текущая цена в случае взыскания убытков по суду определяется на дату вынесения решения (см.: п. 3 Обзора судебной практики по делам о защите прав потребителей (утв. Президиумом ВС РФ 14 октября 2020 г.); Определение СКГД ВС РФ от 15 декабря 2020 г. № 1-КГ20-9-К3, от 17 августа 2021 г. № 89-КГ21-7-К7). Видимо, норма п. 4 ст. 24 Закона о защите прав потребителей рассматривается как специальная.
Следует признать, что до появления в ГК РФ ст. 393.1 ВС РФ иногда одобрял учет рыночной цены на момент присуждения убытков и в случаях расторжения потребительского договора в ответ на иные его нарушения (см. п. 35 Обзора практики разрешения судами споров, возникающих в связи с участием граждан в долевом строительстве многоквартирных домов и иных объектов недвижимости (утв. Президиумом ВС РФ 4 декабря 2013 г.)). Казалось бы, после появления ст. 393.1 ГК РФ суды должны перестроиться и как минимум за рамками случая, указанного в п. 4 ст. 24 Закона о защите прав потребителей, должны начать учитывать текущую цену на момент прекращения договора. Но здесь стоит заметить, что в случае с нарушением прав потребителей в предоставлении потребителю права выбора в качестве момента определения текущей цены даты добровольного удовлетворения требования потребителя либо даты предъявления иска или вынесения решения может быть смысл. В такой ситуации высока вероятность того, что возмещение абстрактных убытков будет служить целям предоставления потребителю возможности профинансировать замещающую сделку, на оплату которой у кредитора нет собственных средств. Этот аспект может приобрести значение в сценарии, когда пострадавшим лицом оказывается потребитель, который намеревался что-то приобрести, цена договора высока и сама абстрактная ценовая разница не носит тривиальный характер.
Ситуация становится еще более очевидной тогда, когда такой гражданин уплатил по договору цену или ее значительную часть, и после отказа от договора другая сторона не только не выплачивает ценовую разницу в качестве убытков, но еще и задерживает возврат цены. В подобной ситуации у потребителя при значительности цены договора нередко просто нет выбора, кроме как отложить заключение замещающей сделки до возврата ему цены и возмещения ценовой разницы. Гражданин, являющийся потребителем, должен быть защищен на случай роста текущих цен. Так что, возможно, норму п. 4 ст. 24 Закона о защите прав потребителей следует толковать расширительно и для любых случаев нарушения прав потребителей использовать такой более гибкий подход.
В принципе, возможно, данный подход стоит распространить и за рамки потребительских договоров на любые ситуации, в которых пострадавшим лицом является сторона, которая по сорванному договору выступала плательщиком, и затягивание заключения замещающей сделки разумно оправдано тем, что у такого лица не было возможности ее профинансировать до возврата ему цены, уплаченной им ранее контрагенту, ответственному за срыв контракта, и (или) возмещения таким контрагентом абстрактной ценовой разницы. Например, представим ситуацию со срывом продавцом-гражданином договора купли-продажи квартиры другому гражданину после получения от первого цены. Если покупатель был вынужден отказаться от договора на фоне уклонения продавца от передачи квартиры или в связи с выявлением существенного дефекта, у среднестатистического россиянина на месте покупателя не будут иметься ликвидные средства на финансирование немедленного заключения замещающей сделки: пока ему первый продавец не вернет полученную оплату и не возместит ценовую разницу, которая могла образоваться из-за роста цен на рынке, покупатель просто не будет иметь средств на вторую покупку квартиры. В такой ситуации покупатель вынужден будет отложить заключение замещающей сделки и предъявить сначала требование о возврате цены и взыскании абстрактной ценовой разницы. Было бы логично данную разницу определять по дате, которая будет ближе к дате возможного заключения в будущем (после обеспечения покупателя необходимыми финансовыми ресурсами) замещающей сделки. А такой датой может оказаться дата вынесения судебного решения.