При этом в силу п. 41 Постановления Пленума ВС РФ от 23 апреля 2019 г. № 10 при наличии условия о штрафной неустойке в лицензионном договоре эта неустойка с учетом толкования условий договора может таким же кумулятивным образом соотноситься не только с убытками за нарушение этого договора, но и с компенсациями за нарушение исключительного права, которые лицензиар вправе потребовать от лицензиата в силу специальных норм ГК РФ, если нарушение лицензионного договора привело к использованию результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации за пределами прав, предоставленных по договору.
Классическим примером установления штрафной неустойки на уровне закона являются неустойки, установленные Законом о защите прав потребителей для случаев нарушения договорных обязательств коммерсантом (п. 2 ст. 13 Закона о защите прав потребителей, п. 31 Постановления Пленума ВС РФ от 28 июня 2012 г. № 17, Определение СКГД ВС РФ от 19 января 2021 г. № 69-КГ20-15-К7).
Естественно, суд в ряде ситуаций может уменьшить штрафную неустойку со ссылкой на явную несоразмерность на основании правил ст. 333 ГК РФ. Но это касается в основном только тех случаев, когда такую неустойку должен уплатить обычный гражданин, не осуществлявший в рамках договора коммерческую деятельность. В такой ситуации явная несоразмерность неустойки возможным или установленным убыткам является основанием для ее снижения, а при штрафном характере неустойки убытки покрываются путем удовлетворения другого требования – о возмещении самих убытков; соответственно, сумма неустойки целиком оказывается явно несоразмерной убыткам. Суд может и должен в такой ситуации снизить неустойку, но не до нуля, а таким образом, чтобы сумма взыскиваемой за счет такой сверхкомпенсации не оказалась чрезмерной. Исключением из этого правила о снижении штрафной неустойки должна являться ситуация, когда нарушение должником договора носило умышленный характер.
В тех же случаях, когда договорную штрафную неустойку должен уплатить должник, для которого обязательство было связано с коммерческой деятельностью, снижение неустойки в силу прямого указания в п. 2 ст. 333 ГК РФ по общему правилу не допускается. В подобного рода случаях сверхкомпенсация вполне нормальна, а снижение неустойки возможно только в исключительных случаях. То же и в ситуации, когда речь идет об установлении штрафной неустойки за нарушение прав потребителей: здесь также ВС РФ устанавливает, что снижение неустойки возможно только в исключительных случаях (подробнее см. комментарий к ст. 333 ГК РФ). Соответственно, и в случае неустойки, которую сами стороны согласовали в качестве штрафной (т.е. заведомо сверхкомпенсационной), и в отношении законной штрафной неустойки за нарушение прав потребителя такое снижение по общему правилу допускаться не должно, за вычетом отдельных исключительных ситуаций. К таким исключительным случаям разумно относить прежде всего такие, когда а) подобная неустойка была навязана слабой стороне договора (в качестве иллюстрации учета этого фактора для борьбы с навязыванием штрафной неустойки см. п. 41 Постановления Пленума ВС РФ от 23 апреля 2019 г. № 10), либо б) нарушение договора произошло в силу случая (т.е. при отсутствии вины должника), либо в) в случае договорной неустойки размер согласованного в договоре карательного элемента превосходит все мыслимые пределы настолько, что логично презюмировать тот или иной порок волеизъявления.
Впрочем, на практике эта логика срабатывает в судах далеко не всегда. Суды общей юрисдикции постоянно снижают размер неустоек, установленных в Законе о защите прав потребителей, несмотря на то, что сам ВС РФ постоянно повторяет, что это можно делать только в исключительных случаях. И то, что сами такие неустойки установлены в законе в качестве штрафных, т.е. носят заведомо сверхкомпенсационный, карательный характер, такие суды не смущает. Подробнее см. комментарий к ст. 333 ГК РФ.
Стоит также обратить внимание на один немаловажный факт. Судебная практика исходит из того, что в случае установления в отношении просрочки в оплате штрафной неустойки это позволяет взыскивать такую неустойку кумулятивно не только с мораторными убытками, но и с мораторными процентами по ст. 395 ГК РФ. Как известно, по общему правилу и пени, и мораторные проценты одновременно за один и тот же период просрочки не взыскиваются, и кредитор, согласно новой редакции ГК РФ, вступившей в силу 1 июня 2015 г., может требовать только уплаты пеней (п. 4 ст. 395 ГК РФ и комментарий к нему). Но согласно п. 42 Постановления Пленума ВС РФ от 24 марта 2016 г. № 7 право на взыскание мораторных процентов в такой ситуации исключается, только если речь идет о неустойке за нарушение денежного обязательства, «на которую распространяется правило абзаца первого пункта 1 статьи 394 ГК РФ» (норма о зачетном соотношении неустойки и убытков). Эта оговорка не случайна: ВС РФ имел в виду, что в случае штрафной неустойки кредитор может требовать и пени, и мораторные проценты. И действительно, эта позиция ранее уже озвучивалась абсолютно недвусмысленно (п. 34 Постановления Пленума ВС РФ от 28 июня 2012 г. № 17). Так как неустойки, установленные за просрочку в исполнении коммерсантом своих денежных обязательств перед потребителем, носят штрафной характер (п. 2 ст. 13 Закона о защите прав потребителей), потребитель вправе требовать от коммерсанта, задержавшего оплату, уплаты как мораторных процентов по ст. 395 ГК РФ, так и законных пеней. И данный подход поддерживается в ряде определений ВС РФ (см., например, Определение СКГД ВС РФ от 7 августа 2018 г. № 16-КГ18-27). В другом деле потребитель заявил иск о взыскании мораторных процентов, проигнорировав возможность взыскания неустойки, и ВС РФ указал на то, что в подобной ситуации правило п. 4 ст. 395 ГК РФ не работает, и кредитор может рассчитывать на взыскание мораторных процентов (см. Определение СКГД ВС РФ от 25 июня 2019 г. № 16-КГ19-10).1.4. Исключительная неустойка
Если в законе или договоре установлена исключительная неустойка, налицо условие о своеобразном ограничении ответственности. Кредитор не вправе требовать взыскания убытков и ограничен возможностью требовать погашения неустойки.
При этом так как речь идет об условии об ограничении ответственности, такое условие в договоре должно быть закреплено предельно четко и ясно. Сомнения не должны толковаться в пользу наличия воли сторон на установление таких ограничений. То же и с толкованием закона. Для того чтобы мы обнаружили исключительный характер законной неустойки, необходимо, чтобы эта мысль была выражена достаточно недвусмысленно. Тот факт, что закон устанавливает тот или иной штраф на случай некоего нарушения договора, умалчивая о праве требовать взыскания еще и убытков, отнюдь не достаточен для того, чтобы такая неустойка считалась исключительной; необходимо прямое указание на исключение права взыскания убытков (п. 30 Обзора судебной практики ВС РФ № 3 (2020) (утв. Президиумом ВС РФ 25 ноября 2020 г.), Определение СКЭС ВС РФ от 7 июля 2020 г. № 302-ЭС20-4636).
Следует уточнить, что наличие исключительной неустойки исключает только взыскание убытков, но не иных средств защиты. Поэтому при наличии соответствующих условий кредитор, пострадавший в результате нарушения, может расторгнуть договор и потребовать возврата осуществленного встречного предоставления в полном объеме (п. 4 ст. 453 ГК РФ).
Спорным может быть вопрос о соотношении исключительной неустойки за осуществление некачественного предоставления и права покупателя (заказчика, арендатора) на соразмерное уменьшение цены (ст. 475, 612, 723 ГК РФ). Если считать, что эти нормы о соразмерном уменьшении цены в ответ на некачественное предоставление представляют собой напоминание о праве взыскать с продавца, подрядчика, исполнителя или арендодателя убытки или зачесть свое требование о взыскании таких убытков к своему долгу по оплате цены, если таковая еще не уплачена, установление исключительной неустойки будет означать блокирование права на соразмерное уменьшение цены. Если же вслед за Венской конвенцией 1980 г., частным правом Германии и многих других континентально-европейских стран видеть в соразмерном уменьшении цены самостоятельный способ защиты права, направленный не на защиту позитивного договорного интереса, а на приведение цены в соответствие с реальным уровнем качества полученного предоставления, формально такое снижение выпадает за рамки охвата договорного условия или нормы об исключительной неустойке, и получается, что появляется возможность потребовать снижения цены, несмотря на наличие условия об исключительной неустойке. С учетом некоторой неопределенности сторонам стоит прямо прояснять данный вопрос в договоре. Но в целом представляется логичным по умолчанию придерживаться идеи о том, что оговорка об исключительной неустойке не затрагивает право на соразмерное уменьшение цены, если иное не следует из толкования условия договора о неустойке или телеологического толкования соответствующей нормы, которая устанавливает законную неустойку. По общему правилу и исключительная неустойка ограничивает лишь взыскание убытков в тесном смысле этого понятия.
В ряде ситуаций кредитор вправе потребовать от нарушителя выдачи доходов, полученных в результате нарушения (абзац второй п. 2 ст. 15 ГК РФ). С учетом того, что, согласно указанной норме закона, взыскание таких доходов соотносится со взысканием упущенной выгоды в зачетном формате (выдачи неправомерных доходов нарушителя можно требовать в сумме, превышающей упущенную выгоду самого кредитора), логично предположить, что право на взыскание таких доходов ограничивается за счет оговорки или нормы об исключительной неустойке.
Впрочем, при согласовании в договоре условия об исключительной неустойке следует учитывать законодательный запрет ограничения ответственности за умышленное нарушение обязательства (п. 4 ст. 401 ГК РФ). Если исключительная неустойка становится основанием для частичного освобождения нарушителя от обязанности возместить убытки в полном объеме (т.е. ограничивает ответственность), такое условие не будет иметь силы, если нарушение носило умышленный характер (Определение СКЭС ВС РФ от 31 марта 2022 г.