то продавец получает предоставление, ценность которого на 5% меньше того, на что он был вправе рассчитывать, но это, как правило, не дает ему право уменьшить размер своего встречного предоставления. Если мы отказываем в начислении мораторных процентов, то нам придется решать эту проблему более сложным способом – за счет допущения взыскания инфляционных убытков. Иначе говоря, вопрос стимулирования к исполнению договора в отношении долга по внесению предоплаты стоит не менее остро, чем в отношении погашения долга за уже полученное встречное предоставление. В этих условиях нет убедительных догматических или политико-правовых резонов исключать начисление таких процентов в случае невыплаты в срок кредита, суммы консенсуального займа, аванса или предоплаты. Нам неизвестно о существовании такого ограничения в зарубежных странах.
В то же время здесь есть важные нюансы.
В нашем праве до сих пор спорным является вопрос о возможности понуждения к исполнению таких «открывающих» денежных обязательств по синаллагматическому договору (подробнее см. комментарий к п. 3 ст. 328 ГК РФ в рамках другого тома серии #Глосса113). Напомним, что ВАС РФ однозначно запретил возможность взыскания с банка суммы обещанного кредита, несмотря на консенсуальность договора кредита (п. 11 Информационного письма Президиума ВАС РФ от 13 сентября 2011 г. № 147, п. 11 Информационного письма Президиума ВАС РФ от 29 декабря 2001 г. № 65). Многие суды также считают, что понуждение к внесению предоплаты противоречит существу такого обязательства и не допускается, если только в договоре прямо не указано на такую возможность. Это правило не известно континентально-европейским правопорядкам и международным унификациям частного права, но популярно в российском праве. Если признать такое ограничение de lege lata, то следует сделать одно важное уточнение к вышеуказанному тезису о неразумности ограничения начисления процентов на сумму аванса, кредита и т.п. Суть такого уточнения в следующем: если должник однозначно отказался от внесения предоплаты (аванса) или предоставления кредита (займа), разумный кредитор, понимая, что должника в синаллагму силой не втянешь, не будет далее тянуть и откажется от договора, потребовав возмещения убытков взамен реального исполнения (п. 5 ст. 453, 393.1 ГК РФ). Попытка начисления процентов годовых в подобной ситуации явно недобросовестна, так как заставить должника исполнить «открывающее» обязательство кредитор не сможет, и вытекающее из принципа доброй совести требование митигации негативных последствий предполагает отказ кредитора от договора и переключение на нового контрагента. Если кредитор попытается взыскивать свои мораторные убытки, которые возникли после однозначного отказа покупателя от внесения предоплаты, но не возникли бы, откажись кредитор от договора сразу же, суд откажет в их взыскании, применив правила митигации убытков (ст. 404 ГК РФ).
В то же время следует признать, что целесообразность правила о жестком запрете на взыскание аванса (предоплаты) или кредита не очевидна. Если мы все-таки допустим принуждение к исполнению «открывающего» денежного обязательства (в комментарии к п. 3 ст. 328 ГК РФ в рамках другого тома серии #Глосса114 указывается, что такие иски могут удовлетворяться при затруднительности заключения замещающей сделки либо при наличии в договоре прямого указания на возможность взыскания предоплаты (кредита)), то даже при получении кредитором заявления должника о нежелании или неспособности исполнить договор, кредитор вправе начислять проценты, так как у него сохраняется возможность принуждения. Но если кредитор в разумный срок после выявления отсутствия у должника намерения выдавать кредит или вносить предоплату (аванс) не заявит иск о присуждении к исполнению «открывающего» денежного обязательства, он должен в силу того же принципа доброй совести терять право на прямое принуждение должника. Поведение продавца, который столкнулся с уклонением покупателя от внесения предоплаты и прямым заявлением того о потере интереса к договору, в течение двух лет и одиннадцати месяцев молчал, а затем заявил иск о понуждении покупателя к внесению предоплаты, кажется явным злоупотреблением правом (п. 1 ст. 10 ГК РФ). В той степени, в которой мы в принципе признаем право продавца выбрать вместо отказа от договора и взыскания убытков за срыв договора принудительное взыскание предоплаты и втягивание покупателя против воли последнего в реализацию синаллагмы, продавец не должен затягивать с принудительной реализацией синаллагмы. То же и с кредитом и консенсуальным займом. Если практика эту правовую позицию признает, то кредитор с момента истечения разумного срока после однозначного заявления должника о нежелании вносить предоплату должен терять возможность дальнейшего начисления процентов на сумму долга, если в этот срок не заявит иск о взыскании соответствующего долга. Если такой иск будет своевременно заявлен, проценты должны продолжать начисляться.
Впрочем, полной ясности по всем этим вопросам в российском праве нет.1.3.3. Начисление процентов и консенсуальный договор дарения
По этическим соображениям кажется неприемлемым начисление мораторных процентов в случае уклонения дарителя от перечисления одаряемому суммы денежного займа. Более того, одаряемый не должен иметь права истребовать такой дар в судебном порядке (подробнее см. комментарий к ст. 308.3 ГК РФ в рамках другого тома серии #Глосса115) и право на взыскание позитивного договорного интереса. В ряде стран запрет на начисление мораторных процентов в такой ситуации прямо установлен в законе (например, § 522 ГГУ). Впрочем, в российской судебной практике данный вопрос пока не прояснен.1.3.4. Начисление процентов в связи с неосновательным обогащением
Согласно п. 2 ст. 1107 ГК РФ, на сумму неосновательного денежного обогащения подлежат начислению проценты за пользование чужими средствами на основании ст. 395 ГК РФ с того времени, когда приобретатель узнал или должен был узнать о неосновательности получения или сбережения денежных средств.
Правовая природа этого института может вызывать дискуссии. С одной стороны, эти проценты можно понимать как производное неосновательное обогащение, возникающее в результате использования первичного неосновательного обогащения, во вмененном законодателем объеме, и тогда эти проценты будут иметь регулятивную природу (ст. 317.1, 809 ГК РФ), а не восприниматься как мера ответственности. Соответственно, такие проценты будут погашаться прежде основного долга, а не в последнюю очередь при недостаточности платежа должника для покрытия и долга и процентов (ст. 319 ГК РФ), они будут подлежать уплате независимо от вины должника в задержке в возврате суммы основного кондикционного долга, не будут субординироваться наряду с другими санкциями при банкротстве должника и т.п. То есть к ним будет применяться правовой режим регулятивных, а не охранительных (мораторных) процентов.
С другой стороны, в самом п. 2 ст. 1107 ГК РФ указано на применение ст. 395 ГК РФ, которая воспринимается в российском праве в качестве устанавливающей меру ответственности. Кроме того, триггером для начала начисления процентов в п. 2 ст. 1107 ГК РФ указано наступление субъективной недобросовестности должника (знания о неосновательности обогащения и обязанности его возврата). Наконец, если считать, что в п. 2 ст. 1107 ГК РФ речь идет о регулятивных процентах, то это будет означать, что кондикционный кредитор сможет начислять и такие проценты по п. 2 ст. 1107 ГК РФ, и охранительные проценты по ст. 395 ГК РФ в связи с просрочкой в возврате долга, ведь трудно обосновать, почему мораторные проценты как мера ответственности не должны начисляться при просрочке в погашении кондикционного долга с учетом того, что российское право – в отличие от права ряда стран – предписывает кумулятивную уплату регулятивных и мораторных процентов в тех случаях, когда уплата регулятивных процентов предусмотрена (ст. 811 ГК РФ). Но начисление двух процентных ставок при просрочке в погашении кондикционного долга будет системно не согласованным с тем, что по обычным договорным долгам в российском праве по умолчанию (если речь не идет о согласовании сторонами регулятивных процентов или прямом указании в законе на их начисление) уплачивается лишь один вид процентов – мораторные проценты, и то же касается денежных долгов из иных правовых оснований. Немыслимо представить, что двойная ключевая ставка ЦБ РФ будет применяться к кондикционным денежным долгам, но не будет применяться к иным денежным долгам.
В общем и целом указание в п. 2 ст. 1107 ГК РФ на ст. 395 ГК РФ следует признать не случайным. Видимо, наш закон действительно воспринимает проценты на кондикционный денежный долг в качестве меры ответственности за просрочку в погашении такого долга. Соответственно, такие проценты будут субординированы в банкротстве должника, будут погашаться после погашения основного долга, не будут взыскиваться, если должник не смог погасить долг по обстоятельствам, за которые он не отвечает (например, в силу попадания в кому), и т.п.
С какого момента будут начисляться такие мораторные проценты? В ситуации обогащения в виде получения ошибочного перевода таким моментом следует считать момент, когда получатель узнал или должен был узнать о поступлении средств и отсутствии правового основания для такого платежа. При этом само по себе получение информации о поступлении денежных средств в безналичной форме (путем зачисления средств на банковский счет) без указания назначения платежа не означает, что получатель узнал или должен был узнать о неосновательности их получения (п. 58 Постановления Пленума ВС РФ от 24 марта 2016 г. № 7). Так, по требованию стороны договора о возврате исполненного в связи с этим обязательством, например, при излишней оплате товара, работ, услуг, проценты по правилам ст. 395 ГК РФ начисляются на излишне уплаченную сумму со дня, когда получившая ее сторона узнала или должна была узнать о данных обстоятельствах (п. 51 Постановления Пленума ВС РФ от 24 марта 2016 г.