Данный подход кажется абсолютно логичным в контексте сценария расторжения договора по причине его нарушения стороной, которая должна вернуть полученные денежные средства. То же касается и ситуации прекращения договора в силу невозможности исполнения, за которое отвечает получатель предоплаты. Если, например, покупатель или заказчик вносит предоплату, он предоставляет контрагенту своего рода кредит. Да, никакие проценты за период авансирования по общему правилу начисляться не должны, так как по умолчанию считается, что компенсация за это авансирование отражена в цене договора. Но если договор срывается по обстоятельствам, за которые отвечает продавец (подрядчик, исполнитель и т.п.), то встречное неденежное предоставление не будет получено, синаллагма не реализуется и компенсацию за предоставление денежных средств в виде соответствующего встречного неденежного предоставления в оговоренном размере плательщик не получает. Ретроактивное начисление процентов нацелено на исправление такой ситуации.
При этом из текста п. 5 Постановления Пленума ВАС РФ от 6 июня 2014 г. № 35 может быть выведен тезис о том, что такое ретроспективное начисление процентов не зависит от оснований расторжения. С таким подходом можно поспорить. Когда договор срывается по обстоятельствам, за которые отвечает сторона, получившая предоплату (например, договор расторгается в связи с невыполнением предоплаченных работ), ретроспективное начисление процентов выглядит вполне логичным и справедливым и соответствует опыту многих стран. Но в тех случаях, когда договор срывается по обстоятельствам, за которые отвечает лицо, внесшее предоплату (например, когда договор расторгается по причине того, что покупатель, внесший первую часть предоплаты, не смог внести остальную ее часть), или по обстоятельствам, за которые никто из сторон не отвечает, ретроспективное начисление процентов сомнительно. Ведь здесь речь идет о возмещении абстрактно вменяемого дохода, которого на самом деле может не быть. Подрядчик, получив аванс, мог полностью его потратить на закупку материалов для исполнения договора. Если далее договор расторгается, скажем, по причине немотивированного отказа заказчика от договора по правилам ст. 717 ГК РФ, возложение на подрядчика обязанности не только вернуть аванс, но еще и заплатить проценты по ключевой ставке с момента получения аванса кажется несправедливым. Ранее ВАС РФ и ВС РФ не признавали такую возможность (см. Постановление Президиума ВАС РФ от 24 февраля 1998 г. № 6569/97, Определение СКГД ВС РФ от 11 ноября 2014 г. № 78-КГ14-37). И действительно, начисление процентов в таких сценариях кажется уместным только с момента расторжения договора и созревания долга по возврату цены. За предыдущий период с лица, возвращающего цену, уместно требовать лишь доказанный фактически извлеченный доход по п. 1 ст. 1107 ГК РФ (например, полученные проценты по вкладу, если он разместил полученные средства во вклад). Но ВАС РФ в п. 5 Постановления Пленума ВАС РФ от 6 июня 2014 г. № 35 почему-то попытался развернуть эту практику, включив в сферу действия позиции о ретроактивном начислении процентов ситуации, когда срыв договора происходит в силу обстоятельств, не связанных с его нарушением получателем предоплаты. Кажется, что это ошибка. Потому, возможно, здесь требуется уточнение данной правовой позиции ВАС РФ.
Особенно сомнительным тезис о ретроактивности начисления процентов в сценариях, не связанных с расторжением договора по причине его нарушения получателем предоплаты, кажется в контексте ситуации, когда предоплату (в связи с расторжением договора не по причине его нарушения возвращающей стороной) должен вернуть простой гражданин, который не вовлечен в коммерческий оборот и, как правило, не может использовать полученные в виде аванса деньги в целях извлечения дохода иначе как путем размещения средств во вклад, но депонирование полученного аванса на срочном вкладе трудно вменять в обязанность такому гражданину, а размещение денег на обычном лицевом или расчетном банковском счете значимого дохода обычно не приносит. Получается, что при расторжении договора такому гражданину ретроактивно навязывается трансформация отношений в заемные, несмотря на то, что он волю на то не выражал, и расторжение своим неправомерным поведением не провоцировал (и не отвечает за срыв договора по иным основаниям).
Также встает вопрос о природе этих ретроактивно начисляемых процентов. В п. 5 Постановления Пленума ВАС РФ от 6 июня 2014 г. № 35 упоминается ст. 395 ГК РФ. Но не кажется ли более логичным говорить в этом контексте о регулятивных процентах за пользование капиталом по смыслу ст. 809 ГК РФ, тем более что эти проценты уплачиваются за период, когда еще никакого нарушения в принципе не было? На ставку это влияния не оказывает, так как и по ст. 809, и по ст. 395 ГК РФ проценты начисляются в соответствии с ключевой ставкой ЦБ РФ. Однако в ряде случаев вопрос о правовой природе может иметь практическое значение. Например, согласно законодательству о банкротстве, штрафные санкции субординируются в реестре требований кредиторов должника, и никаких шансов на их получение de facto нет, кроме того, у кредитора по такому требованию существенно ограничены возможности по участию в банкротном процессе. Проценты же за пользование капиталом (регулятивные проценты) рассматриваются как ординарное денежное требование третьей очереди.
Другой пример: представим, что по договору поставки, предусматривающему начисление пеней за просрочку в поставке, вносилась предоплата, но поставщик не смог поставить товар вовремя, покупатель, прождав товар год, отказался от договора и потребовал вернуть предоплату. С момента просрочки в поставке и до момента расторжения и прекращения обязательства поставщика по отгрузке начислялись договорные пени; за период с момента внесения предоплаты и до начала просрочки в поставке однозначно начисляются проценты, с момента расторжения и до момента возврата предоплаты – тоже. Но начисляются ли проценты за период, когда поставщик был в просрочке по отгрузке и в связи с просрочкой в поставке начислялись пени? Если считать ретроактивные проценты при возврате предоплаты штрафной санкцией и применять ст. 395 ГК РФ, одновременное начисление за один и тот же отрезок времени пеней за просрочку поставки и процентов невозможно, так как в силу п. 4 ст. 395 ГК РФ при наличии договорных пеней взыскание процентов исключается. Если бы речь шла о регулятивных процентах, то начисление таких процентов вполне сочетаемо в рамках российского права с начислением мораторных санкций (ст. 811 ГК РФ).
Еще один пример: если бы такие проценты считались платой за пользование капиталом (точнее, за возможность его использования), то эти проценты не шли бы в зачет к мораторным убыткам, возникающим в связи с просрочкой в исполнении встречного неденежного обязательства. Правило о зачетном соотношении процентов годовых и убытков (п. 2 ст. 395 ГК РФ) здесь просто бы не применялось. В рамках такой интерпретации в зачет к таким мораторным убыткам может идти договорная неустойка за просрочку в поставке, но не проценты за использование денег, полученных поставщиком в качестве предоплаты.
Другие возможные различия: регулятивные проценты в силу ст. 319 ГК РФ погашались бы прежде основного долга, в то время как мораторные – после (подробнее см. комментарий к ст. 319 ГК РФ в рамках другого тома серии #Глосса116); если бы речь шла о регулятивных процентах, за просрочку в их оплате начислялись бы мораторные проценты.
Впрочем, вопрос достаточно дискуссионный. Дело в том, что если мы признаем, что эти ретроактивно начисляемые при расторжении договора проценты носят регулятивную природу, то не повлечет ли это вывод о том, что с момента расторжения договора и созревания уже бесспорно денежного долга по возврату предоплаты к таким регулятивным процентам добавятся еще и мораторные проценты, как если бы между сторонами действительно задним числом не был имплицирован заемный договор? Ведь в отличие от ряда зарубежных правопорядков российское право исходит из того, что при просрочке в возврате займа (кредита) начисление регулятивных процентов не прекращается, и с момента просрочки они продолжают начисляться наряду с начинающими исчисляться мораторными процентами (ст. 811 ГК РФ).
Как бы то ни было, следует признать, что на настоящий момент ВС РФ продолжает придерживаться той точки зрения, что ретроактивно начисляемые при расторжении договора и возврате уплаченной цены проценты представляют собой санкцию, неустойку (или проценты по ст. 395 ГК РФ, что, по сути, одно и то же). Так, в уже приводившемся выше Определении СКЭС ВС РФ от 22 сентября 2020 г. № 305-ЭС20-4649 Суд справедливо не признал такие проценты идущими в зачет с убытками, возникающими у покупателя в связи с разрывом договора (абстрактными убытками по ст. 393.1 ГК РФ и иными подобными убытками «взамен исполнения» (подробнее о них см. комментарий к п. 2 настоящей статьи)), и допустил в этом отношении сепаратное взыскание таких убытков помимо суммы ретроактивно начисленных на возвращаемую предоплату процентов, но прямо упомянул obiter dictum, что такие проценты носят зачетный характер по отношению к мораторным убыткам. Последний тезис намекает на то, что Суд все-таки воспринимает эти ретроактивно начисляемые проценты в качестве санкции за нарушение.1.3.6. Начисление процентов при денежной реституции
Проценты годовые могут начисляться и на денежную сумму, подлежащую возврату в порядке реституции по недействительной сделке. Сейчас это следует из положений ст. 307.1 ГК РФ, согласно которым правила об обязательствах применимы и к требованиям о реституции, а также из применимой в силу ст. 1103 ГК РФ к реституционным отношениям нормы п. 2 ст. 1107 ГК РФ.
На этот счет п. 55 Постановления Пленума ВС РФ от 24 марта 2016 г. № 7 содержит следующие разъяснения: «Если недействительная сделка исполнена обеими сторонами, то при рассмотрении иска о применении последствий ее недействительности необходимо учитывать, что, по смыслу пункта 2 статьи 167 ГК РФ, произведенные сторонами взаимные пр