С учетом сказанного, ст. 397 ГК РФ в современных условиях представляет собой такое же «законотворческое недоразумение», как и ст. 396 ГК РФ, и заслуживает удаления из текста Кодекса.
Статья 398. Последствия неисполнения обязательства передать индивидуально-определенную вещь
В случае неисполнения обязательства передать индивидуально-определенную вещь в собственность, в хозяйственное ведение, в оперативное управление или в возмездное пользование кредитору последний вправе требовать отобрания этой вещи у должника и передачи ее кредитору на предусмотренных обязательством условиях. Это право отпадает, если вещь уже передана третьему лицу, имеющему право собственности, хозяйственного ведения или оперативного управления. Если вещь еще не передана, преимущество имеет тот из кредиторов, в пользу которого обязательство возникло раньше, а если это невозможно установить, – тот, кто раньше предъявил иск.
Вместо требования передать ему вещь, являющуюся предметом обязательства, кредитор вправе потребовать возмещения убытков.
Комментарий1. Общее правило о возможности истребовать в натуре индивидуально-определенную вещь
Статья 398 ГК РФ позволяет кредитору, которому не передана причитающаяся по обязательству в силу обязательства индивидуально-определенная вещь (недвижимая или движимая), требовать ее отобрания у должника. Данная норма применима также к истребованию документов.
Само обязательство по передаче вещи может носить как договорный характер, так и следовать из иных оснований.
Подобный иск нередко предъявляется и удовлетворяется в судебной практике, в частности, в отношении недвижимости по договорам купли-продажи недвижимости (п. 61 Постановления Пленумов ВС РФ и ВАС РФ от 29 апреля 2010 г. № 10/22, п. 5 Постановления Пленума ВАС РФ от 11 июля 2011 г. № 54), аренды недвижимости (п. 13 Постановления Пленума ВАС РФ от 17 ноября 2011 г. № 73) и т.п.
По сути, здесь речь идет о частном случае иска о присуждении к исполнению обязательства в натуре (п. 1 ст. 308.3 ГК РФ). Из комментируемой нормы не следует делать вывод о том, что в случае обязательств по передаче родовых вещей, отчуждению бездокументарных ценных бумаг, исключительных прав, доли в ООО или иных имущественных прав кредитор, не получивший соответствующий объект от должника, не вправе требовать исполнения обязательства в натуре. В силу ст. 308.3 ГК РФ возможность предъявления такого иска признается в качестве общего правила, хотя и знающего целый ряд исключений: блокирование возможностей по понуждению к исполнению обязательств может вытекать из закона, договора или существа обязательства (подробнее см. комментарий к ст. 308.3 ГК РФ в рамках другого тома серии #Глосса124).
До реформы ГК РФ 2015 г. нередко в науке озвучивался иной взгляд, и предлагалось считать, что истребование в натуре индивидуально-определенной вещи по ст. 398 ГК РФ представляет собой чуть ли не единственный случай, когда допустимо удовлетворение иска о присуждении к исполнению неденежного обязательства в натуре, а в иных ситуациях кредитор должен защищать свое обязательственное право путем взыскания убытков. Данную статью предлагалось толковать от противного. Хотя данный вопрос в то время ясно так и не был решен на уровне судебной практики, а ВАС РФ в ряде случаев допускал удовлетворение таких исков и за рамками истребования индивидуально-определенной вещи, но в доктрине взгляды на толкование ст. 398 ГК РФ как на статью, основная цель которой – ограничить доступность такого иска об исполнении в натуре за рамками случаев истребования индивидуально-определенной вещи, циркулировали. Но в свете появления в 2015 г. в ГК РФ ст. 308.3, которая установила общее правило о доступности кредитору по умолчанию возможности защищать свое обязательственное право путем предъявления иска о присуждении к исполнению в натуре, вопрос окончательно решен в пользу более широкого применения такого способа защиты. И на этом фоне ст. 398 ГК РФ теперь уже однозначно выполняет не функцию ограничения доступности подобного иска указанными в ней случаями, а функцию установления определенных правил удовлетворения такого иска при его использовании в целях истребования индивидуально-определенной вещи.
Также следует отметить, что данная статья расположена в Кодексе не вполне на своем месте. Глава 25 ГК РФ, которая содержит ст. 398 ГК РФ, касается ответственности за нарушение обязательства, в то время как иск об истребовании индивидуально-определенной вещи в натуре (как и любой иной иск об исполнении обязательства в натуре) не является мерой ответственности за нарушение обязательства в строгом смысле этого понятия. Это средство защиты обязательственного права кредитора, но далеко не каждое такое средство защиты относится к категории мер договорной ответственности. К указанной категории не относится отказ от нарушенного договора или судебное расторжение договора в ответ на его нарушение, заявление о досрочном исполнении обязательства или приостановление встречного исполнения. Не относится к ней и иск об исполнении в натуре, включая и ту его разновидность, которая урегулирована в ст. 398 ГК РФ. Такой позиции придерживаются сейчас многие авторы и судебная практика. Например, в Постановлении Президиума ВАС РФ от 23 февраля 1999 г. № 5033/98 констатируется: «Присуждение к исполнению обязательства в натуре является самостоятельным способом защиты гражданских прав, применяемым с целью реального исполнения должником своего обязательства. У суда апелляционной инстанции не было оснований для применения к отношениям сторон статьи 404 ГК РФ. Присуждение к исполнению обязанности в натуре является в силу статьи 12 ГК РФ самостоятельным способом защиты гражданских прав, применяемым с целью реального исполнения должником своего обязательства. Статья 396 ГК РФ определяет соотношение ответственности (убытки и неустойка) и исполнения обязательства в натуре, а не относит реальное исполнение обязательства к числу мер гражданско-правовой ответственности».
Впрочем, следует иметь в виду, что иногда ответственность понимается в более широком смысле и охватывает собой любые юрисдикционные и даже иногда неюрисдикционные средства защиты, доступные потерпевшему (кредитору) при нарушении его прав. При таком понимании принуждение к исполнению обязательства в натуре рассматривается как мера ответственности. В рамках настоящего комментария мы отвергаем такую квалификацию и придерживаемся более традиционного воззрения, разделяя ответственность за нарушение обязательства и понуждение к исполнению обязательства в натуре, включая истребование задолженной вещи.2. Соотношение иска об отобрании вещи и требования о регистрации перехода права собственности
Если объектом отчуждения является недвижимость или иная вещь, в отношении которой действует система правоустанавливающей регистрации (ст. 8.1 ГК РФ), кредитор, которому данная вещь должна была быть передана в собственность, вправе требовать принудительной регистрации перехода права собственности в соответствующем правоустанавливающем реестре на основании ст. 551 ГК РФ. Последняя норма касается обязательства по отчуждению недвижимости по договору купли-продажи недвижимости, но по аналогии применяется и к обязательствам, вытекающим и из иных договоров или внедоговорных правовых оснований (абзац первый п. 61 Постановления Пленумов ВС РФ и ВАС РФ от 29 апреля 2010 г. № 10/22).
Если кредитору недвижимая вещь уже передана во владение, но должник уклоняется от регистрации перехода права собственности на основании договора, кредитор может на основании ст. 551 ГК РФ потребовать регистрации перехода права собственности в судебном порядке (абзац первый п. 61 Постановления Пленумов ВС РФ и ВАС РФ от 29 апреля 2010 г. № 10/22, абзац пятый п. 5 Постановления Пленума ВАС РФ от 11 июля 2011 г. № 54). Требовать отобрания вещи на основании ст. 398 ГК РФ ему уже не нужно.
Если регистрация перехода права собственности уже осуществлена, но вещь еще не передана, так как стороны по условиям договора отложили передачу владения на период после регистрации перехода права собственности, в случае нарушения обязательства по передаче владения кредитору следует заявлять только требование об отобрании вещи по ст. 398 ГК РФ. Данный иск не будет виндикационным, а будет опираться на факт нарушения обязательства.
Если должник вовремя не исполнил ни свою обязанность передать владение, ни обязанность совершить действие, необходимые для регистрации перехода права, кредитор вправе в исковом заявлении соединить требования об исполнении обязанности по передаче владения (абзац седьмой ст. 12 ГК РФ, ст. 398 ГК РФ) и о регистрации перехода права собственности (абзац третий п. 61 Постановления Пленумов ВС РФ и ВАС РФ от 29 апреля 2010 г. № 10/22, абзац пятый п. 5 Постановления Пленума ВАС РФ от 11 июля 2011 г. № 54).
Согласно абзацу второму п. 61 Постановления Пленумов ВС РФ и ВАС РФ от 29 апреля 2010 г. № 10/22, если должник нарушил и обязанность по передаче владения, и обязанность по подаче заявления о регистрации перехода права собственности, иск кредитора о государственной регистрации перехода права подлежит удовлетворению при условии исполнения к моменту вынесения решения обязательства должника по передаче владения. Если к моменту вынесения решения владение не передано добровольно, и при этом кредитор не требует отобрания недвижимости, в иске о регистрации перехода права собственности по общему правилу должно быть отказано. Иначе говоря, высшие суды против искусственного разделения исковых требований о регистрации перехода права собственности и передаче владения: если налицо условия для удовлетворения обоих притязаний, кредитор должен заявлять сразу оба требования, а не требовать одной лишь принудительной регистрации перехода права собственности.
Видимо, логично исходить из того, что в такой ситуации некорректно и заявление иска об отобрании вещи, который не сопровождается требованием зарегистрировать переход права собственности. Впрочем, на этот счет прямого указания в данных разъяснениях нет.