8.2. Недобросовестная интервенция
Иск об отобрании, поданный против должника и приобретшего владение и собственность третьего лица, может быть удовлетворен и в том случае, если будет доказано, что хотя сделка по отчуждению вещи такому третьему лицу, переход права собственности и передача владения не носили мнимый характер, но данное третье лицо действовало заведомо недобросовестно (п. 3, 4 ст. 1, ст. 10 ГК РФ). Такая заведомая недобросовестность будет, в частности, налицо, если доказано, что в момент заключения своего договора с должником это третье лицо четко осознавало, что тем самым оно блокирует осуществление обязательственного права кредитора, чье требование возникло ранее, провоцирует нарушение его обязательственных прав. Если налицо такая недобросовестная интервенция в чужие обязательственные отношения (например, при дарении должником подлежащей отчуждению вещи своему близкому родственнику в целях блокирования возможности ее истребования), сделка с недобросовестным интервентом оказывается, согласно российской судебной практике, недействительной, право собственности не считается перешедшим, а это открывает право на иск об отобрании вещи с привлечением продавца и недобросовестного интервента в качестве соответчиков.
Таких примеров в практике ВС РФ достаточно много (см., например, определения СКГД ВС РФ от 9 января 2018 г. № 50-КГ17-27, от 27 марта 2018 г. № 49-КГ17-35 и от 14 декабря 2021 г. № 21-КГ21-5-К5; определения СКЭС ВС РФ от 26 декабря 2017 г. № 305-ЭС17-14389, от 25 января 2018 г. № 308-ЭС17-14180 (1, 2), от 16 апреля 2018 г. № 305-ЭС16-10864, от 19 апреля 2018 г. № 307-ЭС17-11311).
Подробнее о доктрине интервенции см. комментарий к п. 3 ст. 308 ГК РФ в рамках другого тома серии #Глосса130.9. Перенос должником права собственности на вещь одному из конкурирующих кредиторов без передачи ему владения
Если вещь остается во владении должника, но право собственности на нее перешло одному из конкурирующих кредиторов (например, переход права собственности к последнему зарегистрирован или право собственности на движимую вещь перенесено на основании соглашения по консенсуальной модели без фактической передачи вещи), этот ставший собственником кредитор, видимо, должен иметь приоритетное право на истребование вещи, даже если его обязательственное требование к должнику возникло позже, чем конкурирующее требование другого кредитора, который не стал ни собственником, ни владельцем вещи. В случае если последний предъявил иск об отобрании вещи к должнику и доказано, что ответчик уже не собственник вещи, хотя и продолжает владеть ею, в иске должно быть по общему правилу отказано.
Объяснение тут, видимо, следующее: если должник уже не собственник, он не может перенести собственность на истца ни добровольно, ни по суду, так как потерял распорядительную власть. Соответственно, если даже отобрать у него вещь, это не сделает истца собственником и не создаст основания для последующего переноса на него собственности, поскольку распорядиться правом, которое ему уже больше не принадлежит, должник не может. В таких условиях удовлетворение иска об отобрании вещи бессмысленно, логично ограничивать права такого кредитора возможностью взыскать с должника убытки. Право на отобрание вещи обязательственным иском по ст. 398 ГК РФ здесь эксклюзивно принадлежит тому кредитору, который уже стал собственником вещи. Этот подход применительно к недвижимости нашел свое закрепление в п. 61 Постановления Пленумов ВС РФ и ВАС РФ от 29 апреля 2010 г. № 10/22: «Если продавец заключил несколько договоров купли-продажи в отношении одного и того же недвижимого имущества и произведена государственная регистрация перехода права собственности за одним из покупателей, другой покупатель вправе требовать от продавца возмещения убытков, вызванных неисполнением договора купли-продажи». Требовать отобрания вещи от утратившего собственность на нее продавца в такой ситуации покупатель не может.
В то же время такой иск об отобрании вещи, поданный кредитором к утратившему собственность, но все еще владеющему вещью должнику и получившему собственность, но пока не владеющему вещью конкурирующему кредитору, может быть удовлетворен, если будет доказано, что переход права собственности носил мнимый характер или в поведении ставшего собственником конкурирующего кредитора налицо признаки заведомо недобросовестной интервенции в чужие обязательственные правоотношения (см. п. 8 комментария к настоящей статье выше).10. Передача должником вещи одному из кредиторов во владение при сохранении за должником права собственности
Как следует разрешить ситуацию конкуренции кредиторов, когда вещь должником передана во владение одному из кредиторов (например, в сценарии двойной продажи одному из покупателей), но право собственности на нее к такому кредитору еще не перешло и задержалось за должником (например, не зарегистрирован переход права собственности на недвижимость, или стороны договорились в силу ст. 491 ГК РФ об удержании правового титула на движимую вещь до момента полной оплаты)? На что может претендовать конкурирующий кредитор, не получивший владение, в такой ситуации?
Очевидно, что поданный таким кредитором иск об отобрании вещи у должника в этой ситуации должен отклоняться, ведь вещь передана в законное владение другому лицу. Отобрание же вещи у текущего владельца невозможно, так как у истца нет обязательственного притязания к такому владельцу, и последний получил законное владение от собственника, и это владение он в силу ст. 305 ГК РФ может защищать против любых третьих лиц, включая самого собственника и тем более кредитора такого собственника (п. 60 Постановления Пленумов ВС РФ и ВАС РФ от 29 апреля 2010 г. № 10/22). Разрушить данную позицию получившего вещь кредитора посредством отобрания вещи невозможно. Потому, в частности, чисто обязательственное притязание одного покупателя, не получившего владение, должно по общему правилу проигрывать интересу другого покупателя, получившего владение и ожидающего перехода права собственности. При этом даты возникновения обязательств продавца перед этими двумя претендентами в данном случае не имеют значения.
Недвусмысленно указывает на это и п. 61 Постановления Пленумов ВС РФ и ВАС РФ от 29 апреля 2010 г. № 10/22, согласно которому «[е]сли продавец заключил несколько договоров купли-продажи в отношении одного и того же недвижимого имущества, суд удовлетворяет иск о государственной регистрации перехода права собственности того лица, во владение которого передано это имущество применительно к статье 398 ГК РФ. Иные покупатели вправе требовать возмещения убытков, вызванных неисполнением договора купли-продажи продавцом». В п. 26 Постановления Пленума ВС РФ от 24 марта 2016 г. № 7 указано: «По смыслу статьи 398 ГК РФ, при отсутствии у должника индивидуально-определенной вещи, которая подлежит передаче кредитору, кредитор не вправе требовать ее отобрания у должника и передачи в соответствии с условиями договора, что не лишает кредитора права требовать от должника возмещения убытков, причиненных неисполнением договора». Из данных разъяснений очевидно следует, что покупатель, не получивший владения, не может требовать отобрания вещи ни у продавца, данное владение утратившего в связи с передачей вещи в законное владение другому покупателю, ни у другого покупателя, получившего владение и ожидающего перехода права собственности.
Такой подход встречался в практике ВАС РФ (см. Постановление Президиума ВАС РФ от 23 марта 2004 г. № 15533/03) и укоренился в практике ВС РФ (см.: Определение СКЭС ВС РФ от 9 марта 2016 г. № 308-ЭС15-16377; определения СКГД ВС РФ от 2 сентября 2014 г. № 18-КГ14-84, от 10 марта 2015 г. № 5-КГ14-173, от 18 декабря 2018 г. № 18-КГ18-191, от 11 мая 2021 г. № 18-КГ21-16-К4).
Если объектом отчуждения является недвижимость, но продавец успел передать вещь во владение другому покупателю, к которому пока еще не перешла собственность на эту вещь, покупатель, не получивший владение, не только не может истребовать вещь по ст. 398 ГК РФ, но и не может потребовать принудительной перерегистрации права собственности на себя, так как при невозможности удовлетворения иска об истребовании по ст. 398 ГК РФ по общему правилу подлежит отклонению и иск о регистрации перехода права собственности. В описанной ситуации право на предъявление иска о регистрации перехода права собственности имеет тот из покупателей, который получил владение (п. 61 Постановления Пленумов ВС РФ и ВАС РФ от 29 апреля 2010 г. № 10/22).
В то же время, если будет доказано, что договор с третьим лицом, получившим владение, носил мнимый характер или что это третье лицо, получившее владение, заведомо недобросовестно вторглось в чужие ранее возникшие обязательственные правоотношения (см. п. 8 комментария к настоящей статье), его интерес не заслуживает защиты. В таких случаях иск к должнику и получившему владение третьему лицу об отобрании вещи, который подан кредитором, в пользу которого обязательство по передаче возникло ранее, может быть удовлетворен. Близкая позиция отражена сейчас в практике ВС РФ. Согласно Определению СКЭС ВС РФ от 9 марта 2016 г. № 308-ЭС15-16377 при наличии двух конкурирующих и исполненных со стороны покупателей договоров долевого участия в строительстве в отношении одной и той же квартиры приоритет для целей перехода (признания) права собственности на квартиру имеет тот покупатель, который первым вступил в фактическое владение, но в то же время суд вправе отказать в иске этого покупателя о регистрации перехода права на квартиру, если истец недобросовестен и должен был знать о наличии обязательственных прав в отношении данной квартиры у другого покупателя и наложении ареста на эту квартиру по иску и вступило во владение первым недобросовестно.
Доказать заведомо недобросовестное вторжение второго, вступившего во владение покупателя в чужие обязательственные отношения не составляет труда, если первый по времени договор продажи с добросовестным покупателем подлежал регистрации (как в случае с договорами участия в долевом строительстве) и был зарегистрирован. В таком случае второй по времени покупатель, заключая свой договор и вступая во владение, не мог не знать, что на данную недвижимость имеются ранее возникшие права другого покупателя.