То же и с нарушением своих обязательств дарителем по консенсуальному договору дарения. Если даритель передумал дарить вещь, поскольку у него изменились жизненные планы, а одаряемый решил взыскать с него всю денежную стоимость дара, такое поведение одаряемого представляется аморальным. Впрочем, следует иметь в виду, что в российском праве данный вопрос о формуле расчета убытков при нарушении таких договоров пока не вполне прояснен.
Соединить иск об истребовании вещи в натуре, с одной стороны, и взыскание убытков взамен реального исполнения (и (или) возврат встречного предоставления, если таковое осуществлялось) – с другой, нельзя: одно требование исключает другое. Естественно, это положение не исключает право кредитора соединить иск об истребовании вещи в натуре и взыскание мораторных убытков, т.е. убытков, вызванных просрочкой в передаче вещи.
Подробнее о соотношении требования о возмещении убытков и требования реального исполнения см. в комментарий к ст. 396 ГК РФ.Дополнительная литература
Исполнение и прекращение обязательства: комментарий к статьям 307–328 и 407–419 Гражданского кодекса Российской Федерации / Отв. ред. А.Г. Карапетов. М., 2022 (авторы комментария к ст. 308.3 ГК РФ – А.А. Громов и А.А.Карапетов).
Карапетов А.Г. Иск о присуждении к исполнению обязательства в натуре. М., 2003.
Павлов А.А. Присуждение к исполнению обязанности как способ защиты гражданских прав. СПб., 2001.
Commentaries on European Contract Laws / Ed. by N. Jansen, R. Zimmermann. Oxford, 2018. P. 1185–1276.
Kleinschmidt J. Specific Performance // Max Planck Encyclopedia of European Private Law / Ed. by J. Basedow, K.J. Hopt, R. Zimmermann, A. Stier. Vol. II. Oxford, 2012.
Oosterhuis J. Specific Performance in German, French and Dutch Law in the Nineteenth Century: Remedies in an Age of Fundamental Rights and Industrialisation. Leiden; Boston, 2011.
Principles, Definitions and Model Rules of European Private Law: Draft Common Frame of Reference (DCFR). Full Edition. Vol. 2. München, 2009. P. 824–843.
Specific Performance in Contract Law: National and Other Perspectives (= Ius Commune Europaeum. Vol. 71) / Ed. by J. Smits, D. Haas, G. Hesen. Antwerp; Oxford; Portland, 2008.
Terré F., Simler Ph., Lequette Y., Chénedé F. Droit civil: Les obligations. 12e éd. Paris, 2019. P. 832–840, 1579–1626.
The Right to Specific Performance. The Historical Development / Ed. by J. Hallebeek, H. Dondorp. Antwerp; Oxford; Portland, 2008.
Treitel G.H. Remedies for Breach of Contract: A Comparative Account. Oxford, 1988. P. 43–75.
Статья 399. Субсидиарная ответственность
1. До предъявления требований к лицу, которое в соответствии с законом, иными правовыми актами или условиями обязательства несет ответственность дополнительно к ответственности другого лица, являющегося основным должником (субсидиарную ответственность), кредитор должен предъявить требование к основному должнику.
Если основной должник отказался удовлетворить требование кредитора или кредитор не получил от него в разумный срок ответ на предъявленное требование, это требование может быть предъявлено лицу, несущему субсидиарную ответственность.
2. Кредитор не вправе требовать удовлетворения своего требования к основному должнику от лица, несущего субсидиарную ответственность, если это требование может быть удовлетворено путем зачета встречного требования к основному должнику либо бесспорного взыскания средств с основного должника.
3. Лицо, несущее субсидиарную ответственность, должно до удовлетворения требования, предъявленного ему кредитором, предупредить об этом основного должника, а если к такому лицу предъявлен иск, – привлечь основного должника к участию в деле. В противном случае основной должник имеет право выдвинуть против регрессного требования лица, отвечающего субсидиарно, возражения, которые он имел против кредитора.
4. Правила настоящей статьи применяются, если настоящим Кодексом или иными законами не установлен другой порядок привлечения к субсидиарной ответственности.
Комментарий1. Правовая природа субсидиарной ответственности
Конструкция субсидиарной ответственности, описанная в комментируемой статье, прямого отношения к ответственности за нарушение обязательства по смыслу гл. 25 ГК РФ не имеет. В данной статье законодатель пытается охватить принципиально разные правовые конструкции, которые не вписываются в правила данной главы ГК РФ, выведя для них некоторый набор общих положений. Данная попытка вряд ли может быть признана удачной. Недаром аналогов такой статьи в гражданских кодификациях большинства развитых правопорядков нет.
В большинстве случаев под субсидиарной ответственностью понимается особая разновидность пассивной солидарной множественности лиц, в рамках которой правовое положение содолжников неодинаково: один из них является основным, а второй – субсидиарным (дополнительным, резервным). Отличием такого варианта пассивной множественности лиц является то, что условием для созревания долга субсидиарного должника является исчерпание тех или иных средств, направленных на получение исполнения от основного должника (см. п. 1.1 комментария к настоящей статье). В подобных случаях речь идет о субсидиарной модификации солидарной пассивной множественности. У основного и субсидиарного должников после созревания указанных в законе условий перед кредитором существуют параллельные регулятивные обязательства, объединенные единством погашающего эффекта. Соответственно, к данным отношениям должны применяться положения ст. 321–325 ГК РФ о солидарных обязательствах, если иное не следует из закона, договора или существа отношений.
Сама кауза возникновения такой множественности лиц может быть разной. Например, она может носить обеспечительный характер (например, субсидиарная модель поручительства или субсидиарная ответственность собственника имущества казенного учреждения или казенного предприятия) либо быть обусловлена тем, что субсидиарный должник совершил деликт по отношению к кредитору, ответственность за который будет защищать тот же интерес, который реализует исполнение основным должником его основного обязательства (например, субсидиарная ответственность при банкротстве), либо быть связана с участием субсидиарного должника в той же договорной программе, которая связывает кредитора и основного должника и наделяет субсидиарного должника встречным требованием к кредитору в рамках синаллагматической связи (например, согласованный в договоре найма субсидиарный формат обязательства одного из сонанимателей, имеющих правомочия по совместному использованию квартиры, по уплате наемной платы).
В некоторых случаях субсидиарности триггером, влекущим созревание долга субсидиарного должника, является не просто исчерпание кредитором тех или иных средств получения удовлетвори за счет основного должника, а исчезновение фигуры основного должника. Здесь о пассивном солидаритете говорить не приходится. Если исходный должник продолжает существовать, требование к субсидиарному должнику в принципе не созревает, а когда оно созревает, исходного должника уже нет (о таких ситуациях см. п. 1.6.3 комментария к настоящей статье.1.1. Условия созревания долга субсидиарного должника
По общему правилу в силу абзаца второго комментируемого пункта для созревания долга субсидиарного должника достаточно: а) созревания долга основного должника; б) предъявления кредитором требования (претензии) об исполнении обязательства основному должнику и в) оставления последним данной претензии без удовлетворения в разумный срок или прямой отказ от удовлетворения. В силу п. 53 Постановления Пленумов ВС РФ и ВАС РФ от 1 июля 1996 г. № 6/8 предусмотренный п. 1 ст. 399 ГК РФ порядок предварительного обращения кредитора с требованием к основному должнику может считаться соблюденным, если кредитор предъявил последнему письменное требование и получил отказ должника в его удовлетворении либо не получил ответа на свое требование в разумный срок. О том же говорит п. 12 Постановления Пленума ВС РФ от 24 декабря 2020 г. № 45.
Как мы видим, по общему правилу предварительное предъявление кредитором иска к основному должнику и тем более констатация невозможности исполнения вынесенного по такому иску решения не требуются: кредитору достаточно зафиксировать уклонение основного должника от удовлетворения обычной претензии об исполнении обязательства, чтобы требование к субсидиарному должнику созрело, и кредитор мог заявить иск к субсидиарному должнику.
Такая действующая по умолчанию модель субсидиарности далее именуется моделью «мягкой субсидиарности».
В п. 53 Постановления Пленумов ВС РФ и ВАС РФ от 1 июля 1996 г. № 6/8 высшие суды закрепили требование письменной формы, которое в самой комментируемой норме не указано. Правовое основание для такого вывода не вполне очевидно. Кроме того, не уточнено, что будет являться последствием несоблюдения данного требования. Будет ли здесь работать запрет использования свидетельских показаний, как если бы речь шла о нарушении установленной в законе письменной формы сделки (п. 1 ст. 162 ГК РФ)? Либо, по мысли высших судов, введенная ими письменная форма данной претензии носит конституирующий характер? Данный вопрос в полной мере не прояснен в судебной практике.
Упомянутый в комментируемой норме и разъяснениях высших судов разумный срок применяется в качестве общего правила, если иной срок не установлен в законе или договоре.
Но в силу закона, положений договора или существа отношений условия исчерпания кредитором средств получения исполнения от основного должника и созревания долга субсидиарного должника могут быть иными. Многие нормы закона, устанавливающие субсидиарную ответственность контролирующего организацию лица, предусматривают, что она наступает только при обнаружении недостаточности имущества основного должника для удовлетворения требований кредитора (например, п. 1.4 комментария к настоящей статье), при признании должника банкротом (например, п. 1.6.2 комментария к настоящей статье) либо вовсе в случае ликвидации должника (см. п. 1.6.3 комментария к настоящей статье). Такие варианты субсидиарности далее по тексту будут именоваться в качестве различных моделей «жесткой субсидиарности»; при этом, как мы видим, «жесткость» здесь оказывается вопросом степени. Иногда в законе устанавливаются и иные дополнительные условия.