Данное решение в целом логично. Более того, если бы оно не было указано в законе, его следовало бы выводить из принципа добросовестности.
В то же время следует иметь в виду, что данное положение не применяется к субсидиарному поручительству, поскольку здесь работает модель суброгации, и основной должник в принципе может противопоставить субсидиарному свои возражения, которые у него имелись против кредитора, в силу ст. 386 ГК РФ. То же, если мы в сценарии субсидиарной ответственности участника, учредителя, полного товарища или собственника имущества организации при недостаточности имущества организации, а также в иных случаях, когда долг субсидиарного должника имеет обеспечительный характер, будем применять модель суброгации, применяя по аналогии правила о поручительстве.4. Lex specialis и пределы диспозитивности
В силу п. 4 комментируемой статьи, появившегося в ГК РФ с 1 июня 2015 г., иные условия и последствия привлечения к ответственности субсидиарного должника могут быть установлены ГК РФ или иными законами. Как было показано выше, специальные нормы о субсидиарной ответственности применительно к отдельным ситуациям нередко устанавливают особые правила (например, уточняя, что условием для привлечения к субсидиарной ответственности является установление отсутствия достаточного имущества основного должника).4.1. Диспозитивность
В комментируемой норме прямо не указано, но из телеологического толкования правил п. 1–3 настоящей статьи следует, что иные правила привлечения к субсидиарной ответственности могут быть установлены в договоре между кредитором и субсидиарным должником. Применительно к субсидиарному поручительству это прямо указано в п. 12 Постановления Пленума ВС РФ от 24 декабря 2020 г. № 45.
Но здесь стоит сделать одно уточнение: по соглашению между кредитором и субсидиарным должником согласование иных правил субсидиарной ответственности возможно, если такие правила не затрагивают правовое положение основного должника и не ухудшают его положение. Если договор заключается между кредитором, основным и субсидиарным должником, это ограничение свободы договора неактуально: по соглашению всех затронутых сторон могут быть установлены любые условия привлечения к субсидиарной ответственности, если это проявление свободы договора не посягает на публичные интересы, основы нравственности или интересы лиц, не участвующих в таком соглашении, и при этом не поощряет явно недобросовестное поведение.4.2. Установление иных правил субсидиарной ответственности в уставе организации
Видимо, нет причин запрещать установление иных правил субсидиарной ответственности участников, полных товарищей, учредителей или собственников имущества организации, чем те, которые установлены в законе, если такие правила улучшают положения кредиторов организации (например, меняют установленную в законе модель «жесткой субсидиарности» на модель «мягкой субсидиарности»).
Более спорный вопрос касается возможности установления в уставе субсидиарной ответственности таких лиц в ситуации, когда общие правила правового регулирования соответствующего типа юридического лица не предусматривают субсидиарную ответственность. В ряде ситуаций это точно невозможно (например, если речь идет о публичном акционерном обществе); в остальных случаях вопрос о допустимости такого проявления «свободы устава» может быть предметом дискуссий, но на практике востребованность данной опции под сомнением. В соответствии с п. 2 ст. 56 ГК РФ в редакции, действующей с 2014 г., учредитель (участник) юридического лица или собственник его имущества не отвечает по обязательствам юридического лица, за исключением случаев, предусмотренных ГК РФ или другим законом. В действовавшей ранее редакции абзаца первого п. 3 ст. 56 ГК РФ допускалось установление ответственности учредителя (участника) по обязательствам юридического лица не только законами, но также и учредительными документами юридического лица. Возможно, в этом изменении содержится намек на невозможность обсуждаемого проявления «свободы устава».
Как бы то ни было, в ряде случаев закон прямо указывает на возможность установления субсидиарной ответственности контролирующих лиц организации в уставе. Так, в силу п. 3 ст. 123.8 ГК РФ и п. 4 ст. 11 Федерального закона от 12 января 1996 г. № 7-ФЗ «О некоммерческих организациях» члены ассоциации (союза) по общему правилу не отвечают по ее обязательствам, но такая субсидиарная ответственность может быть установлена уставом ассоциации (союза).Дополнительная литература
Гутников О.В. Субсидиарная ответственность в законодательстве о юридических лицах: вопросы правового регулирования и юридическая природа // Право. Журнал Высшей школы экономики. 2018. № 1. С. 45–77.
Исполнение и прекращение обязательства: комментарий к статьям 307–328 и 407–419 Гражданского кодекса Российской Федерации / Отв. ред. А.Г. Карапетов. М., 2022 (автор комментария к статьям 321–325 ГК РФ – А.А. Павлов).
Крюкова Ю.Я. Субсидиарные обязательства в гражданском праве России: Дис. … канд. юрид. наук. Екатеринбург, 2013.
Покровский С.С.Субсидиарная ответственность: проблемы правового регулирования и правоприменения // Вестник экономического правосудия РФ. 2015. № 7. С. 98–129.
Покутний В.А. Природа субсидиарной ответственности // Актуальные проблемы гражданского права: Сборник статей / Под ред. О.Ю. Шилохвоста. Вып. 9. М., 2005. С. 1–49.
Прус Е.П. Проблемы правового регулирования субсидиарных обязательств учредителей (участников) юридического лица: Дис. ... канд. юрид. наук. М., 2006.
Савиных В.А.Субсидиарная ответственность: экономическое содержание и правовая сущность // Вестник ВАС РФ. 2012. № 12. С. 59–69.
Соболев С.И.Препарирование института субсидиарной ответственности при административной ликвидации должника // Вестник экономического правосудия РФ. 2021. № 6. С. 27–73.
Тололаева Н.В. Пассивные солидарные обязательства: российский подход и континентально-европейская традиция: Монография. М., 2020. С. 125–128.
Статья 400. Ограничение размера ответственности по обязательствам
1. По отдельным видам обязательств и по обязательствам, связанным с определенным родом деятельности, законом может быть ограничено право на полное возмещение убытков (ограниченная ответственность).
2. Соглашение об ограничении размера ответственности должника по договору присоединения или иному договору, в котором кредитором является гражданин, выступающий в качестве потребителя, ничтожно, если размер ответственности для данного вида обязательств или за данное нарушение определен законом и если соглашение заключено до наступления обстоятельств, влекущих ответственность за неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательства.
Комментарий1. Ограничение ответственности законом
Вытекающий из ст. 15 и ст. 393 ГК РФ принцип полного возмещения убытков, вызванных нарушением обязательства, является лишь общим правилом. Иногда в специальных нормах закона для случаев нарушения тех или иных обязательств устанавливаются ограничения объема взыскиваемых убытков.
Данную категорию специальных норм следует отличать от тех, в которых положение нарушителя договора облегчается за счет установления ответственности только за вину в ситуации, когда при отсутствии такой нормы должник нес бы строгую ответственность, или допущения ответственности только в ситуации умысла или грубой неосторожности. В этих ситуациях ограничивается не размер ответственности, а основания привлечения к ответственности. Пункт 1 ст. 400 ГК РФ говорит лишь об ограничении размера подлежащих взысканию убытков. По вопросу о модификации общих правил об основаниях договорной ответственности см. комментарий к ст. 401 ГК РФ.
Устанавливая ограничение ответственности, законодатель оставляет часть убытков пострадавшего лица невозмещенной. Это принуждает пострадавшего мириться с негативными экономическими последствиями правонарушения. Когда речь идет о применении ограничения лишь к убыткам, взыскание которых защищает позитивный договорный интерес (например, исключается взыскание всей или части выгоды, упущенной в результате нарушения), такое ограничение приводит к тому, что ожидания кредитора в некоторой степени не реализуются. Такие вводимые законодателем ограничения могут быть менее или более обоснованными, но конституционных возражений, как правило, не вызывают. Но там, где законодательные ограничения лишают кредитора возможности защитить в полном объеме свой негативный интерес (например, взыскать все убытки, возникшие в связи с причинением вреда его личности или имуществу кредитора, либо все затраты, которые кредитор не нес бы, если бы не сотрудничал с данным должником, а выбрал иного партнера), закон легитимирует не вполне нормальную ситуацию, когда нарушитель права получает карт-бланш не просто подрывать договорные ожидания, а навязывать своим контрагентам ухудшение их имущественного положения, попирать существующий имущественный status quo. Это противоречит базовым принципам частного права. Такие законодательные ограничения в отношении объема взыскиваемых убытков стимулируют совершение нарушения прав в ситуациях, когда оно является экономически неэффективным, и потери пострадавшего выше выгод нарушителя: получается, что нарушение приводит к снижению общего экономического благосостояния, и эта ситуация не исправляется за счет применения ответственности.
Поэтому по общему правилу законодатель должен воздерживаться от подобных ограничений ответственности, а введенные ограничения должны тщательно проверяться на предмет конституционности. Такие ограничения могут допускаться только тогда, когда в пользу данного решения имеются очень серьезные политико-правовые аргументы, которые по своей значимости перевешивают явную несправедливость, образующуюся в результате ограничения ответственности.
Какие цели преследует обычно законодатель, устанавливая ограничения объема взыскиваемых убытков? Иногда законодатель таким образом может пытаться обеспечить некоторые преференции для определенной отрасли экономики, обеспечить компаниям, работающим в этой отрасли, некоторые гарантии финансовой устойчивости за счет ограничения взыскания труднопрогнозируемых отдаленных убытков и минимизации рисков. Снижение таких рисков игроков данного рынка происходит за счет перенесения их на контрагентов. Например, именно так, видимо, объясняется положение ст. 547 ГК РФ, которое блокирует взыскание с энергоснабжающей организации упущенной выгоды на случай нарушения ею своих договорных обязательств. Законодатель считает, что риски возмещения упущенной выгоды тысячам потребителей в случае перерыва в подаче энергии могут быть труднопрогнозируемыми, а перспективы возмещения будут неизбежно учитываться в ценах, влияя на их повышение; соответственно, он предлагает относить такие риски на потребителей, стимулируя последних страховать соответствующий риск. К этой же категории следует отнести ограничение объема ответственности перевозчиков за сохранность груза или багажа (п. 2 ст. 796 ГК РФ), а также ответственности операторов почтовой связи (ст. 34 Закона о почтовой связи).