значительными рисками для сохранности груза или жизни водителей?
Текст п. 3 ст. 401 ГК РФ говорит о том, что, во-первых, соответствующее препятствие должно быть непреодолимым, и, во-вторых, возникшее препятствие должно влечь невозможность исполнения обязательства. Но представляется, что разумно распространять режим непреодолимой силы и на такие препятствия, которые теоретически могут быть преодолены (и поэтому нельзя говорить о невозможности исполнения в буквальном смысле), однако это потребует от должника несоразмерных и коммерчески неоправданных усилий, расходов или возлагает на него неоправданные риски, принятие которых трудно ожидать от разумного предпринимателя. Иначе говоря, упомянутые в п. 3 ст. 401 ГК РФ невозможность исполнения и непреодолимый характер соответствующего препятствия, видимо, следует толковать расширительно, включая в рамки непреодолимой силы случаи очевидной экономической нерациональности попыток исполнения обязательства на фоне такого препятствия.
На такое прочтение указывают и акты международной унификации частного права. Так, ст. 7.1.7 Принципов УНИДРУА при определении непреодолимой силы учитывается препятствие, преодоление которого нельзя разумно ожидать от должника. О невозможности разумно ожидать от должника преодоления говорит и ст. III.–3:104 Модельных правил европейского частного права, и ст. 79 Венской конвенции 1980 г. Данная формулировка более мягкая, чем невозможность исполнения, на которую указывает текст комментируемого пункта.
Вместе с тем, если мы двигаемся по этому пути и относим к непреодолимой силе и такие препятствия, преодоление которых должником теоретически возможно, но потребует от должника непропорциональных затрат, усилий или рисков, речь должна идти о вопиющих случаях несоразмерности позитивного договорного интереса кредитора в реальном исполнении, с одной стороны, и соответствующих дополнительных затрат, усилий или рисков, которые придется должнику понести, чтобы преодолеть возникшее препятствие – с другой, о таких ситуациях, когда попытки преодоления препятствия с учетом этой явной несоразмерности будут просто абсурдны. Ожидать от должника того, что он будет рисковать жизнью, чтобы привезти груз в регион, который после заключения договора оказался охвачен войной, нелепо. Иначе в этом аспекте непреодолимая сила перестанет отличаться от обычного случая. Ведь мы при оценке поведения должника, столкнувшегося с теми или иными затруднениями, на предмет неосторожности и определении разумной меры должной заботливости при преодолении таких затруднений также будем учитывать соотношение затрат должника на преодоление препятствия, с одной стороны, и ожидаемых негативных последствий нарушения для кредитора (т.е., по сути, степень выраженности позитивного договорного интереса кредитора), с другой стороны. Если затраты должника на преодоление препятствия выше ожидаемого значения убытков кредитора от нарушения, непринятие должником соответствующих мер по преодолению в большинстве случаев не может быть вменено должнику в вину, и при нарушении обязательства в таких условиях он не признается неосторожным и налицо случай (казус). Но если должник отвечает независимо от вины, он должен нести ответственность и в такой ситуации. Для квалификации препятствия в качестве непреодолимой силы требуется не простое несоответствие указанных величин, а вопиющая несоразмерность, приближающая данное препятствие к абсолютной невозможности исполнения.3.3. Некоторые иллюстрации3.3.1. Примеры: нарушение своих обязательств привлеченными должником третьими лицами
В комментируемом пункте указано на то, что к непреодолимой силе не относится, в частности, нарушение обязанностей со стороны контрагентов должника. Такая квалификация должна признаваться разумной в качестве общего правила.
Действительно, если должник нарушил договор из-за того, что некое третье лицо, к содействию которого должник прибегал, допустило нарушение, должник не освобождается от ответственности, так как нарушение договорной дисциплины привлеченным контрагентом не является чрезвычайным явлением и происходит более или менее регулярно. Более того, этот риск находится, как правило, в сфере контроля должника и не является непредотвратимым: должник мог избежать столкновения с этим препятствием, выбрав иного контрагента.
В таких ситуациях должник мог вести себя как виновно, так и невиновно. Но даже в последнем случае, когда должника, несущего строгую ответственность, не в чем упрекнуть, он в случае применения правила п. 3 ст. 401 ГК РФ будет нести ответственность, поскольку указанные обстоятельства не квалифицируются как чрезвычайные и (или) непредотвратимые.
Впрочем, следует учесть, что иногда складываются уникальные условия, в которых в таких ситуациях можно будет говорить о непреодолимой силе. Если должник не исполнил обязательство в связи с нарушением обязательств его контрагентами (например, субподрядчиками, поставщиками материалов, энергоснабжающей организацией), обсуждение квалификации допущенного должником нарушения договора в качестве непреодолимой силы вполне возможно, если сами контрагенты освобождаются от ответственности перед должником в силу непреодолимой силы, а выбор другого третьего лица был невозможен или крайне затруднен. Проиллюстрируем эту проблему следующим примером. Российский импортер не может доставить российскому покупателю оборудование, которое он по договору должен был предварительно закупить у конкретного зарубежного производителя, ввезти на территорию России и провести через таможенную очистку, из-за введения после заключения данного договора эмбарго на поставку такого оборудования в Россию. В подобной ситуации формально непреодолимая сила действует во взаимоотношениях импортера и иностранного производителя. Есть основания думать, что эта непреодолимая сила «отзеркаливается» и на отношения импортера и российского конечного покупателя. Представляется, что в подобных случаях должник (в нашем примере импортер в споре с конечным покупателем) может ссылаться на непреодолимую силу, если докажет, что он не мог избежать выбора такого контрагента или такой категории контрагентов и тем самым избежать столкновения с последствиями такого эмбарго. Схожий подход используется в п. 2 ст. 79 Венской конвенции 1980 г. 3.3.2. Примеры: нарушение обязательства по причине отсутствия на рынке необходимых товаров
В комментируемом пункте указано также на то, что к непреодолимой силе не относится исчезновение с рынка нужных для исполнения товаров. Действительно, в обычной ситуации подобное обстоятельство можно было бы отнести к стандартному коммерческому риску, так как оно не имеет признаков чрезвычайности.
Но здесь, видимо, могут быть и исключения. Отсутствие товаров на рынке может быть результатом не естественного процесса экономического и технологического развития, а введенных санкций или контрсанкций, которые при заключении договора предвидеть было затруднительно. И в такой ситуации обсуждать непреодолимую силу вполне возможно.3.3.3. Примеры: отсутствие денег у должника
Может ли квалифицироваться как непреодолимая сила отсутствие у должника достаточных денежных средств для исполнения денежного долга или финансирования исполнения неденежного обязательства?
Комментируемая норма прямо указывает на отрицательный ответ на данный вопрос. Действительно, дефицит финансовых ресурсов – это обычный коммерческий риск, за который должник отвечает.
Но, как представляется, и здесь могут сложиться уникальные обстоятельства, при которых возникнут основания для обсуждения оснований для применения п. 3 ст. 401 ГК РФ. Так, например, отсутствие у должника денег для оплаты может быть связано не с особенностями хозяйственной жизни конкретного должника, а глобального сбоя банковской системы, в результате которого оказались опустошены счета миллионов клиентов, или предписанного государством списания с банковских счетов предприятий средств в целях поддержания устойчивости банков или на нужды национальной обороны на фоне разгоревшейся после заключения договора войны. В подобной ситуации теоретически мыслимо обсуждать непреодолимую силу при наличии остальных признаков таковой.
Но более интересен иной сценарий. Отсутствие денег также могло стать следствием того, что бизнес должника оказался парализован, а доходы, за счет которых должник планировал исполнять свое обязательство, перестали поступать в результате возникновения непредвиденных и чрезвычайных обстоятельств. Можно ли и в таком случае говорить об освобождении от ответственности?
В Определении СКГД ВС РФ от 16 июня 2015 г. № 127-КГ15-11 Суд на этот шаг не пошел и указал, что отсутствие у ответчика денежных средств в связи с неблагоприятными погодными условиями, повлекшими гибель сельскохозяйственных культур, не может рассматриваться как непреодолимая сила, освобождающая должника от ответственности. Возможно, такой подход вытекал из того, что сама гибель урожая была оценена как обычный коммерческий риск. Но позднее, когда речь зашла о ситуации, в которой дефицит ликвидности возник действительно по причине чрезвычайных и непредотвратимых обстоятельств, ВС РФ выразил готовность констатировать наличие оснований для применения п. 3 ст. 401 ГК РФ. В Обзоре по отдельным вопросам судебной практики, связанным с применением законодательства и мер по противодействию распространению на территории Российской Федерации новой коронавирусной инфекции (COVID-19) № 1 (утв. Президиумом ВС РФ 21 апреля 2020 г.) Суд указал следующее: «…Отсутствие у должника необходимых денежных средств по общему правилу не является основанием для освобождения от ответственности за неисполнение обязательств. Однако если отсутствие необходимых денежных средств вызвано установленными ограничительными мерами, в частности запретом определенной деятельности, установлением режима самоизоляции и т.п., то оно может быть признано основанием для освобождения от ответственности за неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательств на основании статьи 401 ГК РФ. Освобождение от ответственности допустимо в случае, если разумный и осмотрительный участник гражданского оборота, осуществляющий аналогичную с должником деятельность, не мог бы избежать неблагоприятных финансовых последствий, вызванных ограничительными мерами (например, в случае значительного снижения размера прибыли по причине принудительного закрытия предприятия общественного питания для открытого посещения)». Данное решение может вызывать споры.