3.3.4. Непреодолимая сила как препятствие для исполнения денежного обязательства
Нередко утверждается, что непреодолимая сила не может в принципе возникнуть в рамках денежного обязательства. По традиционному воззрению, по денежным долгам невозможность исполнения возникнуть не может, а раз немыслимо возникновение невозможности исполнения, то и не может обсуждаться квалификация случившегося в качестве непреодолимой силы.
Такой подход представляется не вполне корректным. Если правительство той или иной страны вводит непредвиденное ограничение на безналичный перевод средств в те или иные страны (например, в связи с открытием военных действий или в рамках санкций или контрсанкций) или иные подобные запреты на проведение денежных операций, эти препятствия можно квалифицировать в качестве непреодолимой силы.3.4. Непреодолимая сила и судьба нарушенного обязательства3.4.1. Судьба обязательства в случае возникновения объективной перманентной невозможности исполнения, квалифицируемой как непреодолимая сила
Если возникает препятствие, которое объективно, окончательно и бесповоротно блокирует возможность исполнить обязательство в рамках соответствующей программы обязательственного правоотношения (например, гибель вещи, подлежащей отчуждению), само регулятивное обязательство должника прекращается в силу ст. 416 ГК РФ. При этом речь идет только о случаях буквальной невозможности. Если препятствие делает исполнение крайне затруднительным, а попытки преодолеть препятствия – иррациональными, наступление такого препятствия не прекращает обязательство ipso iure.
Вопрос же о трансформации этого регулятивного обязательства в охранительный долг по возмещению убытков зависит от наличия или отсутствия оснований освобождения от ответственности. Если за наступившее препятствие отвечает должник, он становится обязанным возместить убытки кредитора. Если для должника обязательство не было связано с предпринимательской деятельностью или в силу иных оснований он отвечает на началах вины, то трансформация регулятивного долга в охранительный долг по возмещению убытков кредитора не происходит при возникновении невозможности в силу простого случая. Но если речь идет об обязательстве, за нарушение которого должник отвечал на началах риска (п. 3 ст. 401 ГК РФ), трансформация прекращаемого регулятивного долга в охранительный долг по возмещению убытков блокируется только при наличии признаков непреодолимой силы. Соответственно, следует определить, можно ли квалифицировать наступившую окончательную и объективную невозможность исполнения в качестве непреодолимой силы.
В случае, когда это возникшее объективное и перманентное препятствие, делающее исполнение невозможным к исполнению, обладает – помимо признака непреодолимости – также и такими характеристиками, как непредотвратимость (критерий «вне сферы контроля») и чрезвычайность (непредвидимость), прекращение регулятивного обязательства в момент наступления такой невозможности обладает признаками непреодолимой силы. В такой ситуации должник освобождается не только от регулятивного обязательства, но и от ответственности.
Подробнее см. комментарий к ст. 416 ГК РФ в рамках другого тома серии #Глосса154.3.4.2. Непреодолимая сила как временное препятствие и судьба обязательства
Если соответствующее препятствие носит лишь временный характер и существует вероятность исполнения обязательства в будущем после отпадения препятствия (если такое отложенное исполнение не противоречит программе и существу обязательства), обязательство не прекращается в первый же день возникновения данного препятствия. Логика простая: автоматическое прекращение в подобной ситуации игнорировало бы возможную волю кредитора или обеих сторон подождать отпадения препятствия. Если имеется вероятность того, что как минимум кредитор может быть готов подождать, а должник сохраняет готовность исполнить после отпадения препятствия в будущем, реализации обязательства надо дать шанс, тогда как прекращать обязательство автоматически без оглядки на волю сторон неправильно. Препятствие может отпасть на следующий день после возникновения. Автоматическое прекращение обязательства в день возникновения временного препятствия в этих условиях неправильно.
Но если в ситуации возникновения временного препятствия обязательство не прекращается ipso iure, следует найти другой способ выхода из создавшегося положения. Если речь идет о договорном обязательстве, такой выход состоит в расторжении договора. Такой договор может быть расторгнут кредитором (по общему правилу здесь возможен односторонний внесудебный отказ от договора), если временное препятствие сохранилось к моменту наступления срока исполнения и привело к существенной просрочке (п. 2 ст. 405, п. 2 ст. 328, п. 2 ст. 450 ГК РФ). Если срок исполнения еще не наступил, но очевидно, что возникшее временное препятствие не отпадет к моменту наступления срока исполнения и спровоцирует в будущем существенную просрочку, кредитор в ряде случаев вправе также отказаться от договора по правилам отказа от договора при предвидимом нарушении, если он не намерен ждать отпадения препятствия (п. 2 ст. 328 ГК РФ). Соответственно, до тех пор пока договор кредитором не расторгнут, обязательство, исполнение которого временно оказалось заблокировано, сохраняется.
Это в полной мере применимо и к временным препятствиям, квалифицируемым в качестве непреодолимой силы по смыслу п. 3 ст. 401 ГК РФ. Например, если доставка товара в регион оказалась временно заблокирована в результате открытия военных действий в данном регионе, существует вероятность того, что война закончится к моменту наступления срока исполнения или несколько позже. Соответственно, здесь обязательство по поставке автоматически не прекращается, но покупатель в такой ситуации может отказаться от договора, если уже возникла существенная просрочка в поставке, либо сложившаяся ситуация очевидно свидетельствует о том, что война не закончится ранее, чем просрочка станет существенной.
На то, что при временной невозможности, в частности, квалифицируемой как непреодолимая сила, обязательство автоматически не прекращается, но кредитор вправе отказаться от договора, указывает п. 9 Постановления Пленума ВС РФ от 24 марта 2016 г. № 7. Здесь говорится следующее: «Наступление обстоятельств непреодолимой силы само по себе не прекращает обязательство должника, если исполнение остается возможным после того, как они отпали. Кредитор не лишен права отказаться от договора, если вследствие просрочки, возникшей в связи с наступлением обстоятельств непреодолимой силы, он утратил интерес в исполнении». О том же говорит и п. 38 Постановления Пленума ВС РФ от 11 июня 2020 г. № 6. При этом, если должник освобождается от ответственности за возникновение препятствия по правилам п. 3 ст. 401 ГК РФ, возникающие в период временной невозможности у кредитора убытки в связи с просрочкой не подлежат покрытию, а неустойка за просрочку (мораторные проценты) не подлежит уплате, а, если кредитор в такой ситуации откажется от договора, он также не будет вправе потребовать взыскания убытков за срыв контракта, уплаты штрафа за срыв контракта или реализовать охранительный (штрафной) элемент задатка.
Что, если наступила временная невозможность исполнения, квалифицируемая как непреодолимая сила, но кредитор от договора не отказывается и готов подождать пару лет или дольше отпадения такого временного препятствия? Может ли в такой ситуации отказаться от договора должник?
По этому вопросу в законе имеется телеологический пробел, который возможно восполнить. Руководствуясь принципами справедливости, разумности и добросовестности, при помощи которых ст. 6 ГК РФ предписывает восполнение формально-логических или телеологических пробелов в законе, следует прийти к выводу, что должник также может вырваться из договора, как минимум если он не отвечает за возникновение временного препятствия (в частности, если речь идет о непреодолимой силе) и при этом само препятствие сохраняется в течение достаточно продолжительного срока. В силу принципа доброй совести уклонение кредитора от выражения согласия на предлагаемое должником расторжение договора, которое способно прекратить создавшееся и затянувшееся подвешенное положение, в такой ситуации может быть с учетом конкретных обстоятельств, включая перспективы отпадения препятствия и соотношение интересов сторон, оценено как злоупотребление правом (п. 1 ст. 10 ГК РФ). Иначе бы должник оказывался в противоестественном и несправедливом положении, становясь заложником прихоти кредитора. Кредитор мог бы по каким-то причинам не расторгать договор годами, и все это время должник, не отвечавший за возникновение невозможности, был бы должен сохранять готовность немедленно приступить к исполнению, как только препятствие отпадет.
Представим, что в связи с началом военных действий в регионе поставка товара оказалась заблокирована, но покупатель не спешит пользоваться правом на отказ от договора по правилам п. 2 ст. 328 и п. 2 ст. 405 ГК РФ. Логика покупателя может быть такой: цены на данный товар на рынке растут, и покупателю нет смысла выходить из договора; когда и если военные действия прекратятся, он потребует от поставщика все-таки осуществить поставку по той более низкой цене, которая была закреплена в договоре. Сколько времени покупатель может сохранять договор в действии, держать поставщика в неопределенности и вынуждать его сохранять готовность осуществить поставку, как только препятствие отпадет? Очевидно, что такая асимметрия правомочий несправедлива. Предлагаемое решение предоставляет в данном примере поставщику, не отвечающему за возникшее препятствие, право на выход из договора в ситуации, когда возникшее препятствие не отпадает в течение разумного срока.
Впрочем, следует признать, что пока данная позиция в практике ВС РФ не отражена.3.4.3. Особенности временной юридической невозможности исполнения
Следует иметь в виду, что в ст. 417 ГК РФ применительно к юридической невозможности исполнения отражена несколько иная модель регулирования временной невозможности исполнения: в момент возникновения временного юридического препятствия обязательство прекращается, но далее в случае отмены соответствующего акта государственного или муниципального органа (или признания его недействительным) обязательство ретроактивно воскресает, как если бы оно никогда не прекращалось, за исключением случаев, когда кредитор откажется от договора («модель юридического Лазаря»).