Логика указанного решения вполне очевидна. С точки зрения результата поставка непригодного к использованию товара или совсем не того товара, который заказывался, равнозначна по своим последствиям просрочке в ее поставке. Для покупателя обе ситуации абсолютно идентичны: его позитивный договорный интерес не был удовлетворен в положенный срок.
Какое это может иметь практическое значение? Самое очевидное последствие состоит в том, что в случае квалификации ненадлежащего предоставления в качестве текущей просрочки с учетом характера нарушения и ответной реакции кредитора открываются условия для применения в отношении должника тех санкций, которые установлены в законе или согласованы в договоре в отношении просрочки (например, пени за просрочку в поставке будут начисляться и тогда, когда товар был поставлен вовремя, но обладал существенными дефектами, в результате чего покупатель потребовал заменить товар на качественный или исправить дефект в разумный срок).
Эта позиция поддерживается и в судебной практике. Так, согласно п. 10 Постановления Пленума ВАС РФ от 22 октября 1997 г. № 18 «[п]ри рассмотрении дел о взыскании с поставщика неустойки за недопоставку товаров нужно учитывать, что поставщик не может быть признан просрочившим в случаях, когда им поставлены товары ненадлежащего качества или некомплектные (статьи 475, 479, 480 Кодекса), однако покупателем не заявлялись требования об их замене, устранении силами поставщика недостатков либо доукомплектовании таких товаров, и они не приняты покупателем на ответственное хранение». A contrario при соблюдении указанных условий поставка дефектного товара может быть трансформирована покупателем в текущую просрочку и стать основанием для начисления пеней за просрочку.1.3. Ответственность за просрочку
Согласно комментируемой норме, если налицо нарушение обязательства в форме просрочки исполнения, кредитор вправе требовать от должника возмещения убытков, вызванных такой просрочкой (мораторных убытков). Взыскание таких убытков совместимо с сохранением притязания кредитора на реальное исполнение: кредитор может требовать и реального исполнения, и возмещения данных убытков одновременно и в любой последовательности (см. подробнее комментарий к ст. 396 ГК РФ).
Правовой режим взыскания названных убытков формируется прежде всего за счет правил ст. 15, а также ст. 393 ГК РФ. Согласно ст. 15 ГК РФ в состав мораторных убытков входит реальный ущерб и упущенная выгода, если иное не следует из закона или условий договора. Возмещение таких убытков защищает позитивный (положительный) договорный интерес кредитора и направлено на помещение кредитора в то имущественное положение, в котором он находился бы, если бы должник исполнил обязательство вовремя (п. 2 ст. 393 ГК РФ).
Кроме того, кредитор может потребовать от должника уплаты неустойки за просрочку (мораторной неустойки на основании правил ст. 330–333 ГК РФ), обычно установленной в законе или условиях сделки в виде пеней за каждый день просрочки, либо мораторных (охранительных) процентов за просрочку в исполнении денежного обязательства (ст. 395 ГК РФ).
Взыскание мораторных убытков, а также мораторных неустойки или процентов представляет собой осуществление мер ответственности за просрочку в узком смысле данного понятия. Реализация этих санкций исключается, если должник освобождается от ответственности по правилам п. 1–3 ст. 401 ГК РФ. Так, должник, для которого обязательство не было связано с коммерческой деятельностью, освобождается от ответственности при отсутствии вины в нарушении (п. 1 и 2 ст. 401 ГК РФ); если же для должника обязательство было связано с предпринимательской деятельностью, он освобождается от ответственности в ситуации, когда просрочка была вызвана обстоятельствами непреодолимой силы (п. 3 ст. 401 ГК РФ). Как уже отмечалось, если должник освобождается от ответственности, это не означает, что нет просрочки; соответственно, кредитор может воспользоваться иными средствами защиты, для реализации которых достаточно объективного факта нарушения срока исполнения (например, приостановление встречного исполнения, отказ от договора).
В силу ст. 404 ГК РФ объем указанных мер ответственности может быть пропорционально снижен при наличии совместной вины в нарушении. Согласно той же ст. 404 ГК РФ размер взыскиваемых с должника убытков кредитора может быть снижен также при нарушении кредитором правил митигации убытков. В ряде случаев косвенно нарушение правил митигации убытков может спровоцировать и снижение неустойки на основании ст. 333 ГК РФ.
Кроме того, если речь идет о существенной просрочке в исполнении договорного обязательства, кредитор может не только отказаться от договора, но и потребовать взыскания убытков за срыв договора по правилам п. 5 ст. 453, 393.1, 524 ГК РФ, уплаты штрафа за срыв контракта или рассчитывать на реализацию охранительного эффекта задатка. Эти меры ответственности носят уже не мораторный характер, а направлены на осуществление охранительного предоставления вместо реального исполнения договорной программы. Применение подобных – так же как и мораторных – мер ответственности исключается, если должник освобождается от ответственности за просрочку по смыслу п. 1–3 ст. 401 ГК РФ.1.4. Перенесение риска наступления невозможности исполнения
В данной норме закрепляется также и другое последствие просрочки должника, уходящее своими корнями в римское право, а именно переход на должника риска возникновения невозможности исполнения.1.4.1. Логика переноса риска на просрочившего должника
По общему правилу окончательная, бесповоротная и объективная невозможность исполнения, возникшая по обстоятельствам, за которые должник не отвечает, прекращает регулятивное обязательство должника и не влечет его ответственности перед кредитором (ст. 416 ГК РФ). В этом случае, если речь шла о синаллагматическом договоре и должник получил ранее встречное исполнение, он должен будет вернуть полученное или его эквивалент во имя выравнивания экономического баланса, но взыскать с него убытки за срыв договорной программы кредитор не сможет. Но в силу специального правила п. 1 ст. 405 ГК РФ, даже если должник не отвечает за возникновение соответствующего перманентного и объективного препятствия, он все же обременяется охранительным обязательством возместить убытки кредитора, если соответствующее препятствие возникло после того, как должник впал в просрочку. Кроме того, должник будет вынужден заплатить штраф за срыв контракта или претерпевать реализацию кредитором охранительного эффекта задатка.
Здесь мы имеем своеобразную санкцию в виде перераспределения риска. Логика данного решения следующая: если бы должник не впал в просрочку, то успел бы исполнить обязательство до возникновения такого препятствия, и позитивный интерес кредитора был бы удовлетворен. Данное прочтение этого пункта подтверждается и п. 40 Постановления Пленума ВС РФ от 11 июня 2020 г. № 6.
Например, если гражданин – продавец личного автомобиля просрочил передачу данной вещи покупателю, а после этого неправомерные действия третьих лиц привели к гибели автомобиля, продавец, несмотря на отсутствие своей вины в наступлении самой невозможности исполнения, будет обязан – помимо возврата аванса или предоплаты, если таковые уплачивались, – также возместить покупателю убытки за срыв договорной программы.
Тот же подход применим и в том случае, когда после начала просрочки должника наступает временная невозможность исполнения. По общему правилу возникновение такого временного препятствия не прекращает обязательство, если существует вероятность отпадения препятствия и восстановления возможности исполнения обязательства в рамках данной конкретной программы договорных правоотношений, и, соответственно, возникает просрочка (подробнее см. комментарий к ст. 416 ГК РФ в рамках другого тома серии #Глосса170). При этом, если препятствие возникло по обстоятельствам, за которые должник не отвечает с учетом правил п. 1–3 ст. 401 ГК РФ, должник по общему правилу сможет избежать ответственности за такую просрочку. В то же время, если просрочка должника началась ранее, чем возникло такое временное препятствие, и очевидно, что возникшее препятствие не затронуло бы интересы кредитора, если бы должник вовремя исполнил обязательство, в силу комментируемой нормы данный риск возлагается на должника, и тот должен возместить возникшие у кредитора мораторные убытки, а также убытки за срыв договорной программы, если кредитор устанет ждать и решит отказаться от договора. Кроме того, должник будет вынужден уплатить пени или мораторные проценты за такую вынужденную просрочку, а в случае правомерного отказа кредитора от договора – уплатить штраф за срыв контракта или претерпеть реализацию кредитором охранительного эффекта задатка.
Иначе говоря, если окончательная или временная невозможность исполнения, за наступление которой должник по общему правилу не отвечал бы на основании п. 1–3 ст. 401 ГК РФ, наступила после того, как должник впал в просрочку, должник лишается права ссылаться на то, что он не отвечает за возникшую невозможность. Соответственно, кредитор может применять к должнику те санкции, которые были бы доступны ему в сценарии, когда невозможность исполнения возникла по обстоятельствам, за которые должник отвечает.1.4.2. Исключения
Есть основания обсудить два возможных исключения из вышеуказанного достаточно жесткого правила о переносе рисков.
Во-первых, вряд ли справедливо возлагать на должника в подобной ситуации ответственность, если будет установлено, что даже в случае своевременного исполнения у кредитора в силу тех же обстоятельств, которые стали препятствием на пути исполнения, возникли бы те же убытки. Действительно, если будет установлено, что то же обстоятельство, которое спровоцировало невозможность исполнения, ударило бы с той же силой и по кредитору, ввергнув его в те же убытки, вряд ли уместно возлагать риск на должника, попавшего в просрочку до того, как наступило такое препятствие.