Эта идея находит подтверждение в практике ВС РФ. Так, в п. 10 Обзора судебной практики применения законодательства РФ о контрактной системе в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд (утв. Президиумом ВС РФ 28 июня 2017 г.) указано, что при несовершении заказчиком действий, предусмотренных законом, иными правовыми актами или договором либо вытекающих из обычаев или существа обязательства, до совершения которых исполнитель государственного (муниципального) контракта не мог исполнить своего обязательства, исполнитель не считается просрочившим, а сроки исполнения обязательств по государственному (муниципальному) контракту продлеваются на соответствующий период просрочки заказчика. По мнению Суда, срок выполнения работ продлевается на период, соответствующий просрочке кредитора-заказчика.
Но здесь стоит поостеречься делать слишком общие выводы. Многое зависит от здравого смысла, принципа доброй совести и конкретных обстоятельств. Если, например, просрочка заказчика состояла в запоздалой передаче подрядчику материалов, но эти материалы были все-таки получены подрядчиком, хотя и позже положенной даты, но до момента наступления срока выполнения соответствующего этапа работ, в рамках которого данные материалы должны были использоваться, вряд ли аналогичное механическое смещение срока выполнения работ по этому этапу оправдано принципами добросовестности и соразмерности (как минимум в той степени, в которой подрядчик не сможет обосновать справедливость противоположного вывода).
Если кредитор нарушает свои вытекающие из норм позитивного права, обычаев, условий договора или принципа доброй совести кредиторские обязанности по содействию должнику и сотрудничеству с ним в ходе исполнения обязательства, что провоцирует должника на пропуск срока исполнения обязательства, период легитимной отсрочки исполнения обязательства должника также может быть вопросом, решать который механически сложно. В таких ситуациях срок, на который должник может отсрочить исполнение, не рискуя столкнуться с применением санкций, может определяться с учетом соображений разумности и справедливости. Например, если заказчик в ходе выполнения работ периодически препятствовал работникам подрядчика делать ремонт или не обеспечил помещение электричеством, что не останавливало процесс выполнения работ, но вносило сумятицу в его организацию, какого-то простого способа определить количество дней, на которые должник вправе отсрочить исполнение, не существует. При решении этого вопроса будут учитываться требования разумности и справедливости и принцип соразмерности.3.2. Приостановление исполнения в ответ на ненадлежащее исполнение кредиторской обязанности
Факт просрочки должника исключается во всех тех случаях, когда пропуск должником срока исполнения спровоцирован нарушением кредиторской обязанности: не только просрочкой кредитора, но и ненадлежащим исполнением кредиторских обязанностей. И действительно, нарушение кредиторской обязанности, которое провоцирует задержку должника, может быть выражено и в ненадлежащем исполнении кредиторской обязанности (например, в передаче дефектных материалов для переработки, в предоставлении неточной документации или неверных инструкций, которые вынуждали должника переделывать некоторые выполненные работы, и др.). Если такое нарушение кредиторской обязанности стало единственной причиной просрочки должника, у последнего возникает право отсрочить исполнение на разумный срок, и применять к нему какие-либо связанные с этим санкции нельзя.3.3. Провоцирование ненадлежащего исполнения
Логика исключения квалификации поведения должника в качестве нарушения в ситуации, когда само нарушение спровоцировано кредитором, распространяется и на случаи, когда по причине нарушения кредитором своей кредиторской обязанности должник не впал в просрочку, а осуществил ненадлежащее исполнение. Например, если один из этапов работ подрядчик выполнил с дефектом исключительно по причине ошибок в предоставленной заказчиком технической документации, и при этом поведение подрядчика безупречно, вряд ли можно говорить о допустимости применения к подрядчику каких-либо санкций, включая меры ответственности, приостановление исполнения, отказ от договора, соразмерное уменьшение цены и т.п.
Правовым основанием для такого вывода является не п. 3 ст. 405 ГК РФ, который буквально говорит только об исключении просрочки, и даже не норма п. 1 ст. 404 ГК РФ о смешанной вине, так как данная норма касается ситуации, когда нарушение должника лишь частично спровоцировано нарушением кредиторской обязанности, а некое не отраженное в позитивном праве более общее правило. Последнее нашло в этих двух нормах лишь свое отражение. Данное общее правило может быть выведено либо индуктивно за счет обобщения этих частных правил в рамках аналогии права, либо дедуктивно из общего принципа недопустимости извлечения преимуществ из своего незаконного или недобросовестного поведения (п. 4 ст. 1 ГК РФ), который сам, в свою очередь, выводится из генерального принципа доброй совести (п. 3 ст. 1 ГК РФ). Данное общее правило сформулировано в п. 3 ст. III.–3:101 Модельных правил европейского частного права («Кредитор не вправе использовать какое-либо из этих средств постольку, поскольку неисполнение должником обязательства вызвано поведением кредитора») или в ст. 7.1.2 Принципов УНИДРУА («Сторона не может полагаться на неисполнение, допущенное другой стороной, в той мере, в какой такое неисполнение было вызвано действием или упущением первой стороны или иным событием, в отношении которого первая сторона несет риск»).3.4. Иррелевантность вины кредитора при нарушении кредиторской обязанности
Последствия, указанные в п. 3 ст. 405 ГК РФ, наступают независимо от того, отвечает ли кредитор за нарушение кредиторской обязанности. Вопрос об освобождении от ответственности за нарушение кредиторской обязанности в силу п. 2 ст. 406 ГК РФ может приобрести актуальность в ситуации, когда должником будет заявлен к кредитору иск о возмещении убытков в связи с нарушением кредиторской обязанности (или взыскании неустойки), но в контексте ситуации, когда ссылка на просрочку кредитора или иное нарушение кредиторской обязанности используется для того, чтобы исключить ответственность должника и применение к нему иных санкций, вопрос о причинах, которые спровоцировали кредитора нарушить кредиторскую обязанность, теряет свое значение. Например, если кредитор не принял исполнение, так как находился в коме и никак не отвечает за случившуюся с ним трагедию, просрочка кредитора все равно налицо, и должник получает возможность воспользоваться дилаторным возражением.3.5. Соотношение правил п. 3 ст. 405 и института смешанной вины
Возникает интересный вопрос о соотношении комментируемой нормы и нормы п. 1 ст. 404 ГК РФ о смешанной. Напомним, что, согласно п. 1 ст. 404 ГК РФ, суд должен уменьшить объем ответственности должника в том случае, когда само нарушение произошло частично по вине кредитора. Существует множество дел, в которых действия кредитора квалифицируются одновременно и как вина кредитора (по ст. 404 ГК РФ), и как просрочка кредитора (ст. 406 ГК РФ).
Разумное разграничение может быть таким. Под условным термином «вина» кредитора понимается прежде всего нарушение той или иной кредиторской обязанности, которое препятствует надлежащему исполнению должником своего обязательства. Понятие вины в контексте п. 1 ст. 404 ГК РФ используется не вполне корректно, так как вопрос о вине кредитора в нарушении кредиторской обязанности на самом деле иррелевантен при решении вопроса об ответственности должника и ее объеме; значение имеют лишь сам факт нарушения кредиторской обязанности и его влияние на создание помех на пути надлежащего исполнения должником его обязательства. Даже если заказчик предоставил подрядчику неточную техническую документацию в силу причин, за которые заказчик не отвечает, ответственность подрядчика может быть все равно ограничена.
Просрочка кредитора – это один из двух вариантов «вины» кредитора, мешающей должнику надлежащим образом исполнить свое обязательство. Другим вариантом является ненадлежащее исполнение кредиторской обязанности.
Норма п. 1 ст. 404 ГК РФ говорит о смешанной вине, т.е. о ситуации, когда пропуск должником срока исполнения или иное нарушение обязательства лишь частично, в некоторой степени произошло из-за нарушения кредиторских обязанностей, а частично есть результат тех или иных упущений самого должника. В такой ситуации логичным представляется соразмерное снижение ответственности в узком смысле этого термина (т.е. размера убытков, неустойки, мораторных процентов и т.п.), а не полное исключение возможности взыскания таких санкций. Ограничение же иных, организационных средств защиты (например, расторжение договора или приостановление встречного исполнения) в такой ситуации зависит от соображений разумности, справедливости и доброй совести с учетом степени влияния «вины кредитора» на нарушение: соответственно, могут быть такие ситуации, в которых, даже несмотря на некоторое влияние нарушения кредиторских обязанностей на способность должника надлежащим образом исполнить обязательство, кредитор может реализовать соответствующий способ защиты. Поэтому в такой ситуации право готово констатировать сам факт нарушения должником обязательства должником: без чего было бы невозможно в принципе говорить о применении к должнику каких-либо санкций за нарушение. В случае же, когда нарушение кредитором тех или иных кредиторских обязанностей было единственной причиной того, что должник не исполнил свое обязательство вовремя (или исполнил его ненадлежащим образом), право не может позволить кредитору использовать никакие средства защиты на случай нарушения. Это делает логически возможным указание в п. 3 ст. 405 ГК РФ на то, что на фоне просрочки кредитора просрочка должника в принципе не наступает, и тем самым полностью исключается ответственность должника и применение к нему любых иных санкций за нарушение (расторжение дого