В принципе, есть основания для реализации такой модели в контексте ситуации, когда арендатор уклоняется от принятия предмета аренды по договору посессорной аренды: арендная плата должна начисляться и может быть взыскана за период с момента, когда арендатору был обеспечен доступ к предмету аренды. Если арендатор уклоняется от вступления во владение и при этом не заключено соглашение о расторжении договора, это не должно освобождать арендатора об необходимости уплаты арендной платы. Арендная плата уплачивается за предоставление доступа к вещи, желание или нежелание арендатора осуществлять фактическое завладение вещью и ее использование значения не имеют. Так этот вопрос решается в целом ряде стран (например, в Германии), и это вполне логично. Впрочем, российские суды, как правило, идут иным путем и не допускают взыскание арендной платы в такой ситуации.
Как представляется, нормативным обоснованием универсализации вышеуказанного решения становится применение фикции наступления условия, предусмотренной в п. 3 ст. 157 ГК РФ, нормы п. 4 ст. 1 ГК РФ, а также вышеуказанных норм из правового регулирования кули-продажи по аналогии. Когда сторона уклоняется от принятия предложенного ей надлежащего исполнения, пытаясь тем самым недобросовестно воспрепятствовать наступлению условия для созревания собственного встречного обязательства и избежать необходимости его исполнения, такое поведение неприемлемо. Если право будет оставлять эту хитрость безнаказанной, оно будет поощрять циничные приемы разрыва договорных уз. В силу п. 4 ст. 1 ГК РФ никто не вправе извлекать преимущества из своего незаконного или недобросовестного поведения. Ответом на такое поведение должно быть применение фикции: несмотря на то, что формально условие для исполнения встречного обязательства не наступило, мы будем фингировать его созревание, так как ненаступление данного условия незаконно спровоцировал сам кредитор, уклонившись от принятия исполнения (п. 3 ст. 157 ГК РФ).
Впрочем, описанная модель знает свои пределы. Возможность ее реализации зависит от вида договора и существа обязательств.
Например, вряд ли можно допускать взыскание с заемщика процентов в ситуации, когда он уклоняется от принятия суммы займа или кредита, так как по своей природе проценты начисляются за предоставление возможности использовать капитал, а не за появление у заемщика возможности такой капитал приобрести. В отличие от ситуации с арендной, где арендодатель, освободив и подготовив помещение для того, чтобы в него заехал арендатор, и предложив арендатору занять его, сам не использует помещение, в случае с консенсуальным займом (кредитом) при уклонении заемщика от получения суммы займа (кредита) денежные средства остаются в свободном распоряжении банка (займодавца).
Также опция двустороннего присуждения к исполнению зависит от того, сочетаются ли обязательства сторон с возможностью их принудительного исполнения в натуре с точки зрения ст. 308.3 ГК РФ.
Наконец, эта модель кажется применимой в основном в ситуации, когда просрочка кредитора состоит в уклонении от принятия исполнения (прежде всего отчуждаемого имущества или передаваемой во владение вещи). В ситуации, когда нарушение кредиторской обязанности состоит в несовершении действий, необходимых для обеспечения должнику возможности начать исполнение, или неоказании содействия должнику, такая модель вряд ли мыслима. Так, если заказчик нарушает кредиторскую обязанность передать вещь в ремонт, долг заказчика по оплате работ, которые так и не были выполнены, не созревает.
Впрочем, следует признать, что данная проблематика в российском праве плохо изучена и заслуживает более глубокой проработки. А однозначная судебной практика, подтверждающая вышеуказанные выводы в отношении срабатывания фикции наступления условия для созревания встречного обязательства стороны, которая впала в просрочку кредитора, пока не сложилась.2.7. Право на депонирование денег или ценных бумаг
Другим важным последствием просрочки кредитора является право должника освободиться от своего обязательства посредством депонирования соответствующего имущества у нотариуса (ст. 327 ГК РФ). В то же время, согласно ст. 327 ГК РФ, обязательство должника может считаться исполненным посредством депонирования у нотариуса только тогда, когда речь идет об обязательстве передать деньги или ценные бумаги. В остальных случаях данный инструмент в российском праве не работает (подробнее о депонировании см. комментарий к ст. 327 ГК РФ в рамках другого тома Серии #Глосса183).2.8. Продажа имущества, от принятия которого кредитор уклоняется
Одна из возможных моделей выхода из тупика в ситуации, когда кредитор уклоняется от принятия принадлежащей ему вещи, – это продажа должником данной вещи третьим лицам с передачей кредитору или депонированием у нотариуса вырученной денежной суммы, за вычетом соответствующих причитающихся должнику убытков и расходов.
Данная модель хорошо известна многим зарубежным правопорядкам. Знакома эта конструкция и российскому законодательству, она предусмотрена для ряда ситуаций впадения кредитора в просрочку по обязанности забрать принадлежащую ему вещь.
Так, в соответствии с п. 2 ст. 899 ГК РФ при неисполнении поклажедателем своей обязанности забрать сданную на хранение вещь хранитель вправе после письменного предупреждения поклажедателя самостоятельно продать вещь по цене, сложившейся в месте хранения, а если стоимость вещи по оценке превышает 50 тыс. руб., продать ее с аукциона в порядке, предусмотренном ст. 447–449 ГК РФ. При этом сумма, вырученная от продажи вещи, передается поклажедателю за вычетом сумм, причитающихся хранителю, в том числе его расходов на продажу вещи.
В соответствии с п. 6 ст. 720 ГК РФ при уклонении заказчика от принятия выполненной работы подрядчик вправе по истечении месяца со дня, когда согласно договору результат работы должен был быть передан заказчику, и при условии последующего двукратного предупреждения заказчика продать результат работы, а вырученную сумму, за вычетом всех причитающихся подрядчику платежей, внести на имя заказчика в депозит в порядке, предусмотренном ст. 327 ГК РФ. В ст. 738 ГК РФ в отношении бытового подряда установлено аналогичное правило, только срок двухмесячный, а предупреждения достаточно однократного.
Наконец, в соответствии с п. 3 ст. 1003 ГК РФ в случае отмены комиссионного поручения (а в соответствии с п. 2 ст. 1004 ГК РФ в связи с отказом комиссионера от договора комиссии) комитент обязан в срок, установленный договором комиссии, распорядиться своим находящимся в ведении комиссионера имуществом. Если комитент не выполнит эту обязанность, комиссионер вправе сдать имущество на хранение за счет комитента либо продать его по возможно более выгодной для комитента цене.
Модель реализации, которая минимизирует возможность злоупотреблений, закреплена в п. 2 ст. 899 ГК РФ для случаев невостребования сданной на хранение вещи стоимостью более 50 тыс. руб. (частные торги в порядке ст. 447–449 ГК РФ). Но для ситуаций, когда а) должником является обычный гражданин, для которого организация частного аукциона в большинстве случаев будет неразрешимой задачей, б) стоимость вещи явно не оправдывает несение затрат по проведению торгов, или в) отчуждается скоропортящееся имущество, эта модель кажется избыточно сложной. Видимо, устанавливать ее в качестве общего правила не очень логично. Если должник, не проводя тендера, продал имущество по разумной и рыночной цене, он должен быть защищен от претензий. Но вопрос о рыночном характере цены продажи может быть спорным, и теоретически по этому вопросу у кредитора могут возникнуть претензии к должнику. Проведение аукциона в таких условиях может защитить должника от обвинений в занижении цены продажи, если процедурных нарушений или злоупотреблений при проведении торгов не было допущено. Так что нет смысла заставлять должника проводить такие торги, но должник может выбрать такую опцию, если хочет снизить свои риски. В ст. III.–2:111 Модельных правил европейского частного права также закреплена упрощенная модель: должник может, предварительно уведомив кредитора, продать вещь третьим лицам на разумных условиях, не проводя торги, и выплатить кредитору выручку за вычетом своих издержек.
Представляется, что эта отраженная в нормах о подряде или комиссии модель, в рамках которой проведение торгов не является строго обязательным, может использоваться по аналогии закона и в некоторых иных случаях, когда права на движимую вещь, подлежащую передаче кредитору, принадлежат самому кредитору, а он после получения уведомления от должника не забирает вещь (например, при уклонении арендодателя от принятия движимой вещи, выступавшей в качестве предмета аренды и возвращаемой арендатором после истечения срока договора).
Может ли это же правило применяться и в тех случаях, когда по обязательству подлежит передаче вещь, которая ранее кредитору не принадлежала, и ее передача структурирует отчуждение вещи в собственность кредитора?
Например, представим сценарий, когда покупатель не забирает вещь, специально приобретенную продавцом у третьих лиц или созданную продавцом для продажи покупателю. Если цена еще не уплачена, вариант с расторжением договора в ответ на уклонение покупателя от принятия вещи кажется более логичным.
Если цена уже уплачена, расторжение – также вполне удобное решение: продавец будет вынужден вернуть полученную оплату, но продаст вещь третьему лицу, получит оплату от него и поэтому сможет представить к зачету убытки, возникающие в связи с расторжением, включая разницу между ценой расторгнутого договора и ценой замещающей сделки по продаже той же вещи.
Но могут быть ситуации, когда расторжение договора не является эффективным средством защиты. Например, представим, что по договору мены одна сторона получила вещь от другой, но последняя уклоняется от принятия причитающейся ей вещи. В таком случае отказ от договора может быть неудобен первой стороне, так как потребует от нее возврата уже полученной ею вещи (например, это может быть квартира, в которую первая сторона уже заселилась и делает ремонт). Здесь, видимо, стоит допустить по выбору стороны, столкнувшейся с просрочкой в принятии контрагентом вещи, применение правила о праве на продажу этой вещи третьим лицам с депонированием выручки. Теоретически эта модель может применяться и в ситуации уклонения от принятия недвижимой вещи.