№ 22. Это Постановление было впоследствии отменено, но с учетом правила п. 1 ст. 384 ГК РФ нет никаких сомнений в том, что данный подход сохраняет свою силу.
Если в результате смерти исходного истца до вынесения финального решения происходит процессуальное правопреемство в отношении основного требования и статус истца / взыскателя переходит к наследнику (наследникам), то именно последнему и будет присуждаться астрент на случай будущего неисполнения решения суда. Но это объясняется не преемством в требовании об уплате астрента, поскольку до присуждения такого обязательства нет. Если наследственное преемство в основном требовании происходит после установления астрента в пользу наследодателя, требование в отношении ранее начисленного, но не выплаченного астрента перейдет к правопреемнику (правопреемникам), и ему (им) же будет причитаться астрент за будущий период неисполнения судебного решения.
Если решение суда было исполнено до смерти исходного кредитора, но установленный судом астрент не был погашен, требование о взыскании начисленного астрента должно также переходить по наследству наследникам.7.2.2. Цессия
Если основное требование, в связи с которым установлен астрент, уступается третьему лицу и происходит процессуальное преемство, впоследствии начисляемый астрент будет причитаться правопреемнику. Эта идея была отражена в п. 5 Постановления Пленума ВАС РФ от 4 апреля 2014 г. № 22, но даже после его отмены нет сомнений в сохранении ее актуальности в свете наличия общей нормы п. 1 ст. 384 ГК РФ о судьбе дополнительных прав при переходе основного требования. Если применять в отношении судебной неустойки укоренившийся в судебной практике, хотя и не бесспорный, подход в отношении судьбы дополнительных периодических начислений (пени, проценты) в свете уступки основного притязания, основанный на толковании п. 1 ст. 384 ГК РФ, мы получаем вывод о том, что, если иное не оговорено в соглашении, на основании которого происходит уступка основного требования, право на выплату ранее начисленного астрента перейдет к новому кредитору по основному притязанию.
Но может ли требование о взыскании присужденного астрента переходить на основании цессии изолированно, без перехода основного требования? Это вполне возможно, если основное требование уже исполнено в ходе исполнения судебного решения, но начисленный астрент не был погашен. Но что, если решение в отношении основного требования еще не исполнено, и установленный астрент продолжает начисляться? Может ли истец уступить дополнительное требование о взыскании начисленного ранее и (или) продолжающего начисляться в будущем астрента изолированно, сохранив за собой основное притязание или уступив его другому цессионарию? Требование об уплате обычной неустойки может, согласно практике ВС РФ, уступаться изолированно от основного притязания, причем и в отношении периода просрочки после уступки (п. 14 Постановления Пленума ВС РФ от 21 декабря 2017 г. № 54). Применим ли этот вывод в отношении судебной неустойки? Как представляется, да, и в таком случае суд осуществляет процессуальную замену взыскателя в части притязания на уплату астрента, сохраняя исходного истца в процессе в качестве взыскателя по основному притязанию (или заменив исходного истца на другого цессионария, к которому перешло основное притязание, но не перешло требование в отношении астрента). Впрочем, ясного подтверждения в практике ВС РФ данного вывода пока нет.
При этом до присуждения судом астрента говорить о возможности изолированного перехода на основании цессии права на взыскание астрента в будущем с опорой на само право впоследствии ходатайствовать о его установлении вряд ли возможно. Само обязательство по уплате астрента возникает не ранее его присуждения судом на будущее. Если применительно к штрафу за добровольное неудовлетворение правомерных требований потребителя вопрос о моменте возникновения обязательства по уплате такого штрафа может вызывать, как мы показали выше, споры, то в контексте астрента сомнений нет. Ранее, чем суд присудил астрент, долга по его уплате нет. Это подтверждается также тем, что астрент не взыскивается ретроактивно, т.е. за период до установления астрента судом (определения СКЭС ВС от 15 марта 2018 г. № 305-ЭС17-17260, от 19 октября 2018 г. № 303-ЭС18-9206).
При этом возможно заключение договора уступки будущего права на взыскание астрента, в силу которого такое право перейдет цессионарию после присуждения астрента судом (п. 2 ст. 388.1 ГК РФ).
На требование об уплате астрента может быть обращено взыскание по долгам кредитора перед третьими лицами. Оно может попасть и в конкурсную массу в случае его банкротства.7.2.3. Суброгация
Сделанные выше выводы применительно к цессии с необходимыми адаптациями применимы и к суброгации. Впрочем, следует учесть, что погашение долга в части астрента третьим лицом с последующей суброгацией данного требования о выплате астрента возможно только после того, как присужденный судом астрент был начислен за тот или иной период просрочки исполнения судебного решения, и, следовательно, долг по уплате астрента за соответствующий отрезок времени созрел.7.3. Карательные компенсации в праве интеллектуальной собственности
Требования о выплате карательных компенсаций за нарушение исключительных прав, согласно позиции ВС РФ, могут переходить на основании уступки (п. 70 Постановления Пленума ВС РФ от 23 апреля 2019 г. № 10). При этом ВС РФ умалчивает о необходимости предварительного присуждения к выплате компенсаций судом. И действительно, нет серьезных сомнений в том, что такие требования могут перейти до присуждения на основании цессии. Следовательно, возможно и обращение взыскания на такие требования по долгам потерпевшего перед третьими лицами, и помещение данных требований в конкурсную массу потерпевшего в случае его банкротства.
А если возможна уступка, то тем более возможен и переход таких требований по наследству, в результате реорганизации, в режиме суброгации или по иным указанным в законе основаниям. Вряд ли в отношении таких мер ответственности есть основания применять концепцию возникновения обязательства только с момента присуждения, которая сейчас после некоторых колебаний возобладала в отношении штрафа за добровольное неудовлетворение требований потребителей и которая не вызывает сомнений в отношении астрента.8. Судебные расходы8.1. Наследственное преемство
Очевидно, что если процесс был завершен и у одной из сторон появляется право на возмещение судебных расходов, но эта сторона умирает до вынесения определения о присуждении расходов к возмещению, то право на такое возмещение переходит наследникам в режиме наследственного преемства. Тем более это право переходит в том случае, когда суд до открытия наследства присудил расходы к возмещению в пользу наследодателя.
Нет никаких сомнений, что если наследник (или наследники) в результате перехода к нему прав или обязанностей наследодателя в рамках материальных правоотношений заменяет наследодателя в процессе (например, занимая позицию наследодателя в качестве истца или ответчика), то именно в его пользу будет происходить возмещение судебных расходов, которые нес он сам после процессуального правопреемства.
Спорным может быть вопрос о том, что происходит, если право требования по завещанию отошло лишь одному из наследников, и речь идет о возмещении расходов, понесенных наследодателем до своей смерти. Переходит ли право на их возмещение только тому из наследников, который оказался единоличным преемником наследодателя в данном споре? Или на возмещение таких расходов могут претендовать все наследники? Если считать, что право на возмещение судебных расходов является дополнительным требованием, которое всегда по умолчанию следует за судьбой основного, то можно попытаться обосновать идею о том, что такое право в силу п. 1 ст. 384 ГК РФ следует за судьбой завещанного основного требования, если иное не указано в завещании. Впрочем, вопрос в судебной практике пока не прояснен.8.2. Цессия
Судебная практика ВС РФ (Определение СКЭС ВС РФ от 26 февраля 2021 г. № 307-ЭС20-11335) сейчас заняла позицию, согласно которой сторона, имеющая право на возмещение судебных расходов в связи с окончанием рассмотрения спора по существу, может уступить требование об их возмещении третьим лицам (в том числе юристу, который вел от имени цедента данный спор в суде). При этом переход такого требования на основании уступки возможен и в том случае, если по делу суд возмещение судебных расходов пока не присуждал. Достаточно того, что рассмотрение спора по существу завершено. Суд указал на то, что возможна уступка не подтвержденного судом права на возмещение судебных расходов.
По сути, ВС РФ предлагает в этом аспекте оборотоспособности относиться к возмещению судебных расходов как к обычному требованию о возмещении убытков, которое возникает до того, как суд присудил соответствующую сторону к их возмещению, а не как к притязанию, необходимым условием возникновения которого является судебный акт о присуждении расходов (как, например, астрент). Соответственно, если у стороны уже возникло право на возмещение судебных расходов после окончания рассмотрения спора по существу, она может это право уступить, независимо от того, что ранее суд к возмещению расходов оппонента еще не присуждал.
Судя по некоторым фрагментам указанного Определения, ВС РФ считает, что право на возмещение судебных расходов возникает и может перейти только после окончания рассмотрения спора по существу. До этого момента обязательства по возмещению расходов нет. Потому вряд ли будет признана возможность уступки требования о возмещении судебных расходов, предполагающей переход такого требования к цессионарию до окончания рассмотрения спора. При этом, конечно, стороны соглашения о цессии могут договориться и до окончания судебного спора об уступке будущего права по правилам ст. 388.1 ГК РФ, но распорядительный эффект цессии сработает не ранее окончания рассмотрения спора по существу.