Если частичный переход неденежного требования не делает исполнение обязательства значительно более обременительным, но при этом все-таки приводит к возложению на должника дополнительных расходов, согласно п. 4 ст. 382 ГК РФ и п. 15 Постановления Пленума ВС РФ от 21 декабря 2017 г. № 54 уступка не может быть поставлена под сомнение, но должнику должны быть возмещены дополнительные расходы, которые возникают в связи с необходимостью исполнения в пользу нового кредитора (подробнее см. комментарий к п. 4 ст. 382 ГК РФ).3.2.1. Применимость запрета к переходу права на основании закона
Комментируемая норма при ее буквальном прочтении говорит о частичной уступке, но расположение нормы в общих положениях о переходе обязательственных прав намекает на то, что она может применяться и к иным основаниям перехода права.
И действительно, по аналогии эта норма вполне применима и к основаниям универсального перехода права, в основе которых лежит сделочное волеизъявление кредитора (завещание, передаточный акт при выделении или разделении организаций). Например, кредитор не может без согласия должника завещать часть своего неденежного требования одному наследнику, а другую часть – другому наследнику, если такое расщепление и возникающая у должника обязанность осуществлять предоставления разным кредиторам приведут к серьезным затруднениям для должника. То же и при реорганизации организации в результате разделения или выделения: передаточный акт не должен дробить неденежное требование между организациями таким образом, что это сделает исполнение обязательства для должника значительно более обременительным.
Более сложный вопрос может возникнуть в случае, когда такое расщепление предопределено объективно, а не волей исходного кредитора. Случай суброгации в отношении неденежных обязательств абсолютно экзотичен, так что оставим его без внимания. А вот ситуация с наследованием по закону при наличии нескольких наследников – вполне возможный пример. Здесь переход неденежного требования нескольким наследникам в соответствующих долях в режиме универсального преемства предопределен объективно, а не волей кредитора. Если неденежное требование в принципе оборотоспособно и делимо, то оно может расщепиться по числу наследников, но означает ли это, что в случае, когда такое расщепление порождает для должника значительные затруднения, должнику останется смириться с появлением нескольких кредиторов и рассчитывать лишь на возмещение своих повышенных расходов? Либо в данном случае стоит исходить из того, что требование перешло к коллективу наследников не с образованием активной долевой множественности (как это происходит в силу общего правила), а с образованием активной солидарной множественности лиц, в рамках которой должник сохраняет возможность осуществить предоставление любому из новых кредиторов (ст. 326 ГК РФ)? Вопрос может быть предметом дискуссий, но его практическая актуальность невелика.3.3. Договорный запрет на частичный переход неденежного требования
Следует обратить внимание на то, что в силу прямого указания в комментируемом пункте частичный переход неденежных требований может быть в принципе ограничен или запрещен договором, из которого возникло переходящее требование, независимо от того, насколько частичный переход требования объективно обременителен для должника. Нарушение этих запретов в случае перехода права в результате уступки вызовет последствия, предусмотренные в п. 4 ст. 388 ГК РФ и вытекающие из него толкования, включая право на оспаривание сделки цессии (см. комментарий к п. 4 ст. 388 ГК РФ). Было бы логичнее, если бы закон говорил о ничтожности уступки, совершенной в нарушение такого договорного запрета, но, увы, абзац третий п. 4 ст. 388 ГК РФ почему-то останавливает свой выбор на оспоримости.
Если переход права происходит не на основании цессии, а по иным основаниям, встает вопрос о применимости договорного запрета на уступку к таким ситуациям. Здесь все должно зависеть от толкования соглашения. Но если стороны составили договор корректно и прямо установили запрет не только на цессию, но и на иные варианты частичного перехода неденежного требования, данный запрет будет в принципе блокировать частичный переход неденежного требования. Это будет касаться и такой ситуации, как наследование или реорганизация в форме разделения или выделения.
Иначе говоря, должник и исходный кредитор могут своим соглашением трансформировать, казалось бы, объективно делимое требование в юридически неделимое. Например, объективно требование клиента по абонементу в фитнес-клуб может быть разделено по периодам, но договор может запрещать уступку права или его переход по иным основаниям в частичном формате – в отношении отдельных недель или месяцев.
Кроме того, стороны могут установить дополнительные условия для частичного перехода неденежного требования. Например, в том же договоре с фитнес-клубом может быть оговорено, что частичная уступка абонемента третьему лицу возможна только в отношении одного месяца в году.
По логике комментируемого пункта при наличии в договоре такого запрета частичная уступка требования может быть легализована соглашением ad hoc с должником.3.4. Облегчение возможности уступки неденежных требований
Поскольку комментируемая норма является диспозитивной, стороны договора, из которого возникает переходящее требование, могут исключить применение такого условия, как отсутствие значительного возрастания степени обременительности исполнения для должника, и допустить свободу частичного перехода неденежного требования с делимым предметом. И действительно, нет никаких оснований для недействительности условия договора между должником и цедентом о том, что частичная уступка допускается независимо от того, что это повлечет для должника возникновение каких-либо дополнительных расходов (например, по сепаратной транспортировке груза в адрес различных получателей). Соответствующие риски появления нескольких адресатов отгрузки будут заложены в цену товара.
Также очевидно, что норма закона о недопустимости частичного перехода неденежного требования, если это сделает положение должника значительно более обременительным, не может быть исключена договором, на основании которого происходит уступка между первоначальным и новым кредиторами. Данный вывод следует из того, что императивность указанной нормы в этом контексте обеспечивает охрану интересов должника как третьего лица, не участвующего в договоре, на основании которого происходит уступка. Соответственно, в отношении такого варианта отступления от данной нормы она должна считаться императивной. Договориться о допустимости такого частичного перехода неденежного требования можно только по соглашению с должником.
Статья 385. Уведомление должника о переходе права
1. Уведомление должника о переходе права имеет для него силу независимо от того, первоначальным или новым кредитором оно направлено.
Должник вправе не исполнять обязательство новому кредитору до предоставления ему доказательств перехода права к этому кредитору, за исключением случаев, если уведомление о переходе права получено от первоначального кредитора.
2. Если должник получил уведомление об одном или о нескольких последующих переходах права, должник считается исполнившим обязательство надлежащему кредитору при исполнении обязательства в соответствии с уведомлением о последнем из этих переходов права.
3. Кредитор, уступивший требование другому лицу, обязан передать ему документы, удостоверяющие право (требование), и сообщить сведения, имеющие значение для осуществления этого права (требования).
Комментарий1. Юридическое значение уведомления должника о переходе прав кредитора к другому лицу1.1. Общие последствия получения уведомления о переходе права
Согласно комментируемой норме, являющейся общей для любых оснований перехода права, должника необходимо уведомить о переходе права как при уступке требования, так и при переходе права кредитора на основании закона.
При этом уведомление должника о переходе права кредитора, согласно российскому законодательству, не является условием перемены лиц в обязательстве. Даже если должник не уведомлен, право требования переходит к новому кредитору.
Правовые последствия уведомления должника сводятся к следующему.1.1.1. Утрата возможности исполнения в адрес исходного кредитора
Должник, получив уведомление о переходе права, утрачивает возможность освободиться от обязательства исполнением первоначальному кредитору; если он после получения уведомления осуществит исполнение прежнему кредитору, он рискует быть принужденным к повторному исполнению по иску нового кредитора (если, конечно, переход права в реальности состоялся), а далее будет вынужден искать возврата неосновательного обогащения с прежнего кредитора (п. 3 ст. 382 ГК РФ; п. 19, 22 Постановления Пленума ВС РФ от 21 декабря 2017 г. № 54).
Исключением может быть случай, когда речь идет о переходе неденежного требования, и прежний кредитор добровольно передает полученное от должника имущество новому кредитору. В этом случае вряд ли справедливо допущение повторного истребования имущества новым кредитором, но должник будет отвечать за все возникшие у нового кредитора убытки. Если же речь идет о переходе денежного требования, и должник, получив уведомление, неправомерно переводит сумму прежнему кредитору, а тот добровольно перечисляет ту же сумму новому кредитору, логично исходить из того, что прежний кредитор погасил долг должника перед новым кредитором по правилам п. 2 ст. 313 ГК РФ, в связи с чем требование нового кредитора к должнику переходит в режиме суброгации по п. 5 ст. 313 ГК РФ к прежнему кредитору, что, в свою очередь, создает условия для зачета кондикционного долга прежнего кредитора перед должником (о возврате неосновательно полученного от должника) и долга должника перед исходным кредитором по суброгированному требованию.