prior tempore, если им пытается воспользоваться суброгационный кредитор, и обеспечить реализацию правила pari passu в пользу исходного кредитора. Этого можно добиться, если обязать суброгационного кредитора поделиться с исходным кредитором частью того, что он получил от впоследствии впавшего в банкротство должника (поручителя, залогодателя) в таком объеме, чтобы на выходе каждый из указанных кредиторов получил от должника удовлетворение равных долей принадлежащих им требований. При таком варианте суброгационный кредитор не должен получать при удовлетворении каких-либо преимуществ перед исходным кредитором, не вправе обойти последнего на том или ином повороте и должен всегда удовлетворяться на равных началах (естественно, это уравнивание асимметрично, и исходный кредитор может действовать по принципу prior tempore).
Второй вариант (модель субординации) идет дальше и субординирует суброгационного кредитора перед исходным кредитором. В рамках этого варианта при возникновении конкуренции за ограниченные активы должника, впавшего в банкротство, или оказавшегося в том же положении поручителя, а также при совместном обращении взыскания на предмет залога суброгационный кредитор может получить удовлетворение по своей части требования только после того, как будет полностью удовлетворена часть требования, оставшаяся «в руках» исходного кредитора, а все полученное от должника или поручителя либо за счет залога как минимум в ситуации, когда получение дальнейшего удовлетворения не предвидится, суброгационный кредитор должен передать исходному кредитору, дабы обеспечить приоритетное удовлетворение последнего. Суброгационнный кредитор в рамках такого решения имеет право претендовать на получаемое от должника или за счет обеспечений только при условии, что исходный кредитор в отношении оставшейся у него части требования полностью удовлетворен. Это решение с теми или иными нюансами встречается в ряде зарубежных правопорядков (например, во Франции, Германии).
Реализация данной идеи в контексте сценария стечения исходного и суброгационного кредиторов в деле о банкротстве должника (поручителя или залогодателя, являющегося третьим лицом) потребует выведения концепции относительной субординации, в рамках которой доли, приходящиеся на каждого из двух конкурсных кредиторов при конкурсном распределении, между ними разделяются согласно правилу субординации: доля, причитающаяся суброгационному кредитору, направляется исходному кредитору в той части, которая необходима для максимально полного погашения требования исходного кредитора. Иное (менее логичное, но теоретически возможное) решение состоит в том, чтобы в конкурсе осуществлять распределение pro rata, без учета субординации, но далее обязывать субординированного суброгационного кредитора передать полученное исходному кредитору, дабы обеспечить его приоритетное удовлетворение. В любом случае других кредиторов должника-банкрота эти отношения субординации между двумя кредиторами затронуть не могут, так как речь идет не о субординации erga omnes, а о сугубо относительной субординации (подробнее о такой модели субординации см. комментарий к ст. 309.1 ГК РФ применительно к межкредиторским соглашениям о субординации в рамках другого тома серии #Глосса58).
Подобная ситуация при исполнении обязательства поручителем частично разрешалась ранее судебной практикой ВАС РФ именно с опорой на модель субординации. В утратившем силу п. 30 Постановления Пленума ВАС РФ от 12 июля 2012 г. № 42 Суд с отсылкой к обеспечительной природе поручительства указывал, что в сценарии частичного погашения «поручитель не может осуществить перешедшее к нему право во вред кредитору», а исходный кредитор может самостоятельно осуществлять свои права в отношении остальной части своего требования «преимущественно перед поручителем». Впоследствии этот субординационный подход был отчасти признан законодателем в п. 4 ст. 364 ГК РФ («Поручитель, который приобрел права созалогодержателя или права по иному обеспечению основного обязательства, не вправе осуществлять их во вред кредитору, в том числе не имеет права на удовлетворение своего требования к должнику из стоимости заложенного имущества до полного удовлетворения требований кредитора по основному обязательству»). Наконец, затем этот подход получил развитие в п. 19 Постановления Пленума ВС РФ от 24 декабря 2020 г. № 45: «Поручитель не может осуществлять перешедшее к нему право во вред кредитору, получившему лишь частичное исполнение. Например, при недостаточности полученных при реализации предмета залога средств для удовлетворения требований как кредитора, так и исполнившего поручителя либо при недостаточности имущества другого раздельного поручителя кредитор имеет преимущество при удовлетворении требований за счет предмета залога (т.е. правила о пропорциональном распределении вырученных средств между созалогодержателями применению не подлежат) либо за счет имущества другого раздельного поручителя». По существу, в сценарии частичной суброгации по договору поручительства в российском праве реализована модель субординации. Это подтверждается и в определениях ВС РФ по конкретным делам (см. Определение СКЭС ВС РФ от 4 октября 2018 г. № 305-ЭС18-9321).
Данная субординационная модель в контексте поручительства кажется в целом уместной с учетом обеспечительного характера отношений между исходным кредитором и поручителем, а также того, что поручитель практически всегда является лицом, аффилированным с должником. Спорным аспектом может быть только применение такой субординации в ситуации, когда, согласно условиям договора поручительства, поручитель отвечал за должника в пределах определенной суммы или части обеспеченного требования, полностью исполнил свое обеспечительное обязательство, но этого не хватило, чтобы погасить весь долг должника. Есть сомнения в том, что в таком случае субординация справедлива, но в целом вопрос вызывает дискуссию.
Действующая редакция п. 5 ст. 313 ГК РФ применительно к частичной суброгации при погашении долга должника третьим лицом тоже отражает принцип nemo subrogat contra se: при частичной суброгации закон запрещает третьему лицу использовать перешедшие ему права в ущерб изначальному кредитору; в частности, в норме указано на то, что перешедшие к третьему лицу «права не имеют преимуществ при их удовлетворении за счет обеспечивающего обязательства или при недостаточности у должника средств для удовлетворения требования в полном объеме». В то же время – в отличие от сценария с поручительством – здесь не вполне понятно, какая модель реализации этого принципа имеется в виду (асимметричное уравнивание или субординация). Норма говорит о том, что третье лицо не может получить каких-либо преимуществ при конкуренции с исходным кредитором, но это указывает на реализацию скорее уравнивающей, чем субординационной модели. И действительно, обосновать субординацию в такой ситуации, когда третье лицо погашает часть долга должника и приобретает по субординации эту часть, нелегко. Впрочем, вопрос остается не вполне проясненным. Теоретически поддержку субординирующей концепции может оказать такое соображение: устранение для исходного кредитора конкуренции с третьим лицом может быть своего рода санкцией за интервенцию в чужие обязательственные отношения и погашение долга должника (мол, если ты вторгаешься, то погашай весь долг, а не его часть). Но убеждающая сила данного соображения вызывает сомнения.
В целом универсальная применимость модели субординации, которая пробила себе дорогу в российском праве применительно к поручительству, в отношении иных случаев частичной суброгации (например, в сценарии суброгации по договорам страхования имущества и выплаты страховщиком страхового возмещения, покрывающего часть причиненного делинквентом ущерба, в сценарии частичного платежа нового должника, на которого долг был переведен в кумулятивном порядке, в сценарии погашения денежного долга должника третьим лицом по правилам ст. 313 ГК РФ и т.п.) кажется спорной. В некоторых странах (например, в Германии) субординация работает и в таком случае, но это не общепризнанный в европейском праве подход. В российском праве данный вопрос не прояснен. Но если наше право пойдет по субординационному пути и в этих сценариях и универсализирует идею субординацию, опять же неочевидно, что такая модель должна работать в ситуации, когда суброгационный кредитор выплатил все то, что с него причиталось по параллельному обязательству (например, всю сумму страхового возмещения), а сохранение непогашенной части требования исходного кредитора к должнику связана с тем, что сумма долга исходного кредитора оказалась выше суммы параллельного обязательства (например, в договоре страхования была оговорена франшиза).1.4. Иные, не являющиеся суброгацией случаи перехода прав на основании закона
Из закона, иных правовых актов, обычаев или принципов права могут вытекать и иные случаи перехода обязательственного права, не сопряженные с совершением распорядительной сделки уступки, вынесением судебного решения о переводе права в порядке волезамещающего решения или суброгацией.
Часто речь идет о переводе в силу закона некой договорной позиции, включая комплекса как прав, так и обязанностей при накоплении того или иного фактического состава. Например, согласно п. 1 ст. 617 ГК РФ отчуждение объекта аренды приводит к переходу к новому собственнику прав и обязанностей арендодателя, а значит, и права на получение арендной платы. То же касается и сервитута, и найма жилья, и ссуды, и лицензионного договора, а также иных договорных конструкций, обременяющих право собственности или исключительное право некими обязательствами. Смена обладателя абсолютного права на соответствующую вещь или результат интеллектуальной деятельности (средств индивидуализации) приводит к смене фигуры контрагента по заключенному договору, а договорная позиция этого контрагента может предполагать как обязанности, так и обязательственные права. В последнем случае смена собственника приводит к автоматическому преемству в таких правах в едином пакете с обязанностями. Иначе говоря, по сути, здесь происходит перевод в силу закона договорной позиции, включающей в себя как права, так и обязанности. В равной степени смена собственника застрахованного имущества приводит к переходу к новому собственнику обязательственных требований, равно как и обязанностей по договору страхования к новому собственнику (ст. 960 ГК РФ).