Глава 6
После ленча я был у себя в кабинете. Кроме этого расследования, которое я вел в сущности для своего престижа, у меня скопилось немало дел. Я попытался дозвониться до лейтенанта Рейлана, но его не оказалось на месте. Сержант Эд Хаберт сказал мне по телефону:
— Шериф, шеф обещал вам достать что–то интересное. Я могу сказать вам только одно, он, кажется, что–то раскопал по поводу семейства Хоуков. Но, честно говоря, точно даже не знаю. Он уехал в Майами.
Я поблагодарил за сообщение и занялся своими делами.
Вечером я направился в «Лайонс–бар». Как я и предполагал, Хенк Брейг не мог не нанести сюда визит после возвращения. Этот бар был как бы второй его квартирой — здесь было все: и девочки, и выпивка, и азартные игры, на что полиция закрывала глаза. Когда я вошел в бар, людей было немного. Хенк Брейк сидел один за столиком. Я молча направился к нему и сел за его столик.
Увидев меня, он изумился. Хенк всегда действовал один. Ему приписывали три, к сожалению недоказанных, убийства. Он был физически силен, умен и предусматривал в своих преступлениях все до мелочей, что давало ему возможность часто избегать наказания. У него было длинное лицо с тяжелой нижней челюстью, коротко подстриженные темно–каштановые волосы и темно–карие глаза. Возможно, кто–то из его предков был из Мексики.
— Привет, Хенк, — сказал я.
— Хэлло, шериф, — несколько неуверенно ответил он. — Вам захотелось побыть в моем обществе? — спросил он.
— Ты угадал, Хенк. Я знаю, что ты преступник, но преступник, если можно так сказать, с принципами. Ты всегда держишь свое слово, а потому я и решил поговорить с тобой. — К нашему столику подбежал официант. — Бутылку виски и стаканы, — сказал я ему, и он моментально исчез.
— Но для беседы, шериф, необходимо обоюдное желание, — ответил Хенк, поднимаясь из–за стола, — а у меня нет желания беседовать с шерифом. К тому же, я не вижу общей для нас темы для беседы…
— Сядь, Хенк, — тихо, но властно сказал я. — Ты сейчас сядешь и выслушаешь меня. — Мой тон на миг ошеломил его, но он быстро пришел в себя.
— А если я все–таки уйду? — спросил он стоя, но не уходя.
— Ты же знаешь, Хенк, что я тоже держу свое слово. Так вот, в этом случае я найду повод пристрелить тебя, как собаку, да еще и получить благодарность по службе. Так, может быть, ты все же сядешь и послушаешь, а потом поступишь, как захочешь: согласишься или нет, но ты выслушаешь меня, жестко закончил я.
На его лице можно было прочесть одновременно и ярость, и изумление.
— Хорошо, шериф, — ответил он, садясь за стол. — Я выслушаю вас.
— Вот так–то, Хенк, будет лучше, — сказал я.
На столе появилась бутылка виски и стаканы. Я разлил виски в стаканы, подвинул один Хенку, а потом отхлебнул виски и закурил.
По мере того, как я говорил, я читал на его лице удивление и заинтересованность, а потом только заинтересованность.
— Ну как, Хенк, ты не жалеешь, что выслушал меня? — спросил я в заключение. — Не пора ли тебе, получив хороший фрик, стать порядочным гражданином?
Несколько минут он молча тянул виски, видимо, все взвешивая.
— О'кей, шериф, я играю, хотя бы только для того, чтобы насолить этому подонку Гарри Моулзу, из–за которого я в свое время отдыхал в федеральной тюрьме. — Он сделал паузу, а потом тихо проговорил:
— Но если это ловушка…
Смотри, шериф, пусть это будет последним делом в моей жизни, но я рассчитаюсь с тобой…
— Хенк, ты же знаешь, что я не из робких, — сказал я, улыбаясь. — Но я тоже, со своей стороны, предупреждаю тебя, что если ты допустишь хоть одну ошибку или вздумаешь шутить со мной, то это, действительно, будет твоим последним делом. — Я сделал паузу. — Ты же знаешь, что я свои обещания сдерживаю…
— О'кей, не будем больше говорить об этом, шериф. Считай, что я тебе полностью поверил…
Мы вместе с ним вышли из бара.
Я уже собирался спать, когда раздался телефонный звонок.
— Слушаю, Керт, — сказал я, сняв трубку.
— Сид, срочно приезжай в бунгало, — раздался голос Джулии, а затем короткие гудки.
Я быстро собрался и поехал в бунгало. Видимо, что–то случилось, что Джулия так внезапно назначила встречу.
Возле бунгало стояла темно–вишневая спортивная машина, а в окнах горел свет. Когда я вошел, Джулия бросилась ко мне.
— О, Сид, что все это значит?
— Что ты имеешь в виду, Джу? — спросил я, обнимая ее.
— Я вернулась домой, узнав, что произошло ограбление, — сказала она, осторожно освобождаясь из моих объятий. — Дома все сейчас только и говорят, что о тебе. Ты коснулся того, что не следовало бы трогать. — Она закурила сигарету, прошла и села в кресло. — Я боюсь за тебя…
— За меня? — удивился я. — А по какой причине ты боишься?
— Ты что, настолько глуп, что уже все забыл? Я не хочу тебя потерять, Сид!
— А ты меня и не потеряешь. Просто я заставлю твоего отца отдать мне тебя. Я, по его выражению, не упущу свой шанс…
— Ты так думаешь? А ты не думаешь, что можешь сломать себе шею?
— Каким образом, Джу? — удивился я.
— Эта истеричка может просто тебя пристрелить, не задумываясь о последствиях, в надежде, что ее вытащат из любого положения.
— Меня пристрелить? — удивился я. — Ты имеешь в виду Бетти Хоук?
— Нет, Стеллу.
— Вот никогда бы не подумал, что она истеричка. А что, у нее есть оружие?
— Конечно. У нее револьвер 22–го калибра, и она великолепно стреляет. К тому же, она при всем своем внешнем хладнокровии, в сложных ситуациях теряет голову и может пойти на все, не думая о последствиях.
— Это уже интересно, — сказал я, прохаживаясь по комнате. Подойдя к столу, я взял тюбик губной помады и повертел его в руках. Такой я никогда не видел у Джулии. — Это твоя?
— спросил я.
Она мимолетно взглянула и ответила:
— Нет, Стеллы… Но какое это имеет значение? Ты все время интересуешься какими–то пустяками, а я ведь тебя специально вызвала поговорить и предупредить о грозящей опасности. Я люблю тебя, Сид, — тихо закончила она.
— Джу, мы будем вместе, — сказал я, обнимая ее.
— Я не уверена в этом, Сид. Но если хочешь, давай уедем отсюда…
— А как же отец? Как же жалованье шерифа? — спросил я.
— Мне сейчас все это безразлично, Сид, — тихо проговорила она. — Но я не хочу потерять тебя…
— Нет, Джу, я сейчас не имею права бежать. Твой отец выдвинул против меня обвинение, и я обязан доказать, что он не прав…
— Даже если бы это и сделал ты, ты имеешь право после того, как отец так с тобой обошелся. Но сейчас нет смысла ничего доказывать.
— Как раз есть, — сказал я, прохаживаясь по комнате. — Есть, Джулия. Я хочу, чтобы ты была счастлива. Я хочу, чтобы ты вышла замуж с согласия отца и не из–за его денег, а потому, что любишь его, и тебе будет больно сознавать, что ты его обидела. Ведь ты его любимая дочь. И я сумею добиться, чтобы Гарри Моулз дал согласие на наш брак. — Я подошел к столику и незаметно сунул в карман тюбик губной помады. — Ты согласна на это?
— Сид, но я боюсь за тебя, — тихо сказала она. — А сейчас, прошу тебя, уезжай.
— Хорошо, Джу. Все будет хорошо, дорогая. — И я пошел к машине.
Я вернулся домой около полуночи. Но едва я переступил порог, как зазвонил телефон.
— Слушаю, Керт, — сказал я, взяв трубку.
— Хэлло, шериф, — раздался голос Неда Брокса. — Тебя разыскивает какой–то доктор Стейли.
— Что случилось? — тревожно спросил я.
— У мисс Элис Керт начался какой–то кризис, — ответил Нед.
Я принял решение мгновенно.
— Послушай, Нед. Я сейчас же выезжаю в Мейкон. Позвони завтра лейтенанту и скажи, что я вернусь, как только смогу, а также передай, чтобы он помнил свое обещание, и что он может разыскать меня в госпитале Св. Антония в Мейконе.
— О'кей, шериф. Я все исполню, а вам желаю успеха.
— Спасибо, Нед, — сказал я и положил трубку.
Я быстро собрался и погнал свой «ягуар» по ночному шоссе.
Небо еще только начало сереть на востоке, когда я остановился у ворот госпиталя.
Узнав, кто я, дежурная сестра сказала, что действительно, мисс Керт стало значительно хуже, и доктор Стейли разыскивал меня. Но сейчас больная спит, и возле нее дежурит сиделка. По моей просьбе она проводила меня в палату. Я увидел, что Элис спит, а возле нее дежурит женщина лет пятидесяти. Я не стал тревожить спящую и отправился на ферму.
Вернулся я в госпиталь около девяти часов утра. Доктор Стейли встретил меня вежливо, но при разговоре старался отвести взгляд.
— Я понимаю, мистер Керт, что сообщаю вам не радостную весть. Но счет жизни мисс Керт идет уже не на месяцы, а на дни… Сейчас ее состояние резко ухудшилось. К тому же, у нее плохое сердце. Мы делаем все возможное, но медицина не всесильна…
— Я понимаю вас, мистер Стейли, — ответил я, — и хочу пока побыть здесь.
— Пожалуйста, мистер Керт. Я не запрещаю вам этого.
— Благодарю вас, доктор.
Я прошел в палату к Элис. Она радостно встретила меня, но уже не села, как в первый раз.
— Сид, мой мальчик, как я рада тебя видеть, — тихо сказала она. — Как у тебя дела?
— Все о'кей, дорогая Элис, — ответил я, подходя и целуя ее истощенную руку.
— Не храбрись, мой мальчик, — сказала она, погладив другой рукой мои волосы. — Я ведь читала в газете о происшествии в вашем тихом городке.
— О, Элис, уже все в порядке. Я скоро представлю преступников, получу награду и повышение, а там женюсь.
— Женишься? — Она подозрительно посмотрела на меня.
— Конечно. Джулия шлет тебе привет, но только пока не могла к тебе приехать. Да и показывать ей тебя в таком виде не стоит. Доктор Стейли сказал, что теперь у тебя дело пойдет хорошо.
— Хорошо… — как эхо повторила она. — Нет, Сид, я не выйду из госпиталя, но постараюсь хоть немного привести себя в норму, чтобы ты мог приехать и познакомить меня со своей невестой.
— Хорошо, Элис. Через пару недель я приеду к тебе с Джулией. А пока я некоторое время проведу у тебя на ферме.