Гален. — Не думаю, что он вернется, Адриан.
— Он должен вернуться — хотя бы ради Жа-Нетт.
— Но ведь они оба половинники, — возразил Сорд. — И не принадлежат к нашему миру.
Пальцы левой руки ученого пришли в движение, вводя новые фонемы в память компьютера, и через несколько секунд механический голос синтезатора изрек:
— Равно как и ты, Гален Сорд.
Глава 10
Мартин целиком сунул в рот остаток своего четвертого Биг Мака и проглотил, не пережевывая. Затем, откинувшись на выступ за спиной, он лениво бросил пустую картонную упаковку прямо на рифленую поверхность крыши, на которой сидел.
— Марти-и-ин, — укоризненно протянула Жа-Нетт, на мгновение отрываясь от бюргера. — О чем я тебя просила?
Мартин вздохнул, протянул руку, скомкал пустую упаковку и сунул ее в белый мешок с надписью «Макдональдс», в которой уже шуршали коробки от ранее съеденных бутербродов, хотя, если говорить откровенно, он никак не мог понять, почему это нужно делать. Над городом нависла ночь, они сидели на крыше, а вокруг, до самого горизонта, насколько хватало глаз, тянулись тысячи других крыш, куда можно было бы спокойно перебраться после того, как эта крыша окажется слишком замусоренной упаковочными обертками.
— Вот так лучше, — удовлетворенно заметила Жа-Нетт и вернулась к бюргеру.
Но Мартин не успокоился. Стоило только Жа-Нетт отвернуться, как пластиковый мешок, пущенный могучей рукой, описал в воздухе дугу и скрылся из виду, чтобы упасть на тротуар двадцатью этажами ниже. Во всяком случае, улиц в этом городе было больше, чем крыш, и на них должно хватать места для бесчисленного множества подобных вещей.
Однако вместо того, чтобы упасть, мешок вдруг завис в воздухе, и Мартин даже протер глаза, чтобы удостовериться, что это ему не чудится. Мешок дважды обернулся вокруг своей оси, а затем сорвался с места, словно пущенный из гигантской рогатки, и угодил Мартину точно между глаз.
При виде выражения лица приятеля Жа-Нетт согнулась пополам от хохота, который тут же перешел в кашель — обычная реакция после каждой более-менее сильной транслокации.
— Думаю, Жа-Нетт права, — произнес Мартин, скатывая злополучный мешок в шарик и пряча его за спиной.
— Цени, — слабым голосом отозвалась девочка и принялась жадно затягиваться шоколадным коктейлем через соломинку, пока не издала чмокающий звук удовлетворения.
Мартин рассмеялся, схватил свой коктейль и с силой потянул содержимое в себя сквозь соломинку, издав при этом такой же чмокающий звук, что и Жа-Нетт. Однако он, видимо, несколько переусердствовал, потому что из-за неожиданно возникшего разрежения вмиг опустевшая картонная коробка сложилась вовнутрь.
— Глупая коробка, — пробормотал Мартин, делая движение, чтобы зашвырнуть ее себе за спину, но в последний момент сдерживаясь, почувствовав на себе взгляд Жа-Нетт. Половинник снова тяжело вздохнул и осторожно положил смятую коробку в уже полный полиэтиленовый кулек. — У Жа-Нетт слишком много правил.
— А разве там, где ты живешь, нет никаких правил? — осведомилась девочка.
— Нет глупых правил.
Жа-Нетт показала приятелю язык, но через мгновение стала серьезной.
— Где ты живешь, Мартин?
— Мартин из клана Аркадий, — повторил он. — Это все.
Маленькая негритянка пожала плечами, выражая свое недоумение:
— Но ведь это твоя семья, верно?. И я имею в виду, где именно ты живешь, со своей семьей. В каком-нибудь доме? Или на крыше? Или еще где-нибудь?
— О-о… — отозвался Мартин. — Мартин спит и ест в анклаве Аркадий.
— Бог с ним, с Мартином, — покачала головой девочка. — Где находится этот анклав? Что он из себя представляет?
— В городе, — Мартин удивленно поднял брови — люди задают слишком много вопросов, не относящихся к делу.
Жа-Нетт сунула остатки бюргера в упаковку и вытерла ладони о джинсы и куртку.
— Ладно, — сделала она очередную попытку, — давай поступим так, как это сделала бы Мелоди: начнем с самого начала и шаг за шагом будем приближаться к цели.
Глубоко вздохнув, девочка задержала дыхание:
— Итак раз: когда ты укладываешься спать, над тобой небо или крыша?
Это уже имело смысл.
— Крыша, — ответил Мартин.
— Там есть пол и стены?
— Множество, — Мартин даже несколько подался вперед: такие вопросы ему нравились.
— Та-а-ак. Значит, если там есть крыша, пол и стены, тогда ты спишь в комнате, точно?
— В комнате Мартина, — кивнул Мартин.
— А если там множество стен, то, надо полагать, рядом с твоей комнатой есть и другие комнаты, верно?
— Анклав Аркадий, — счастливым голосом подтвердил приятель.
— Теперь, все эти комнаты находятся в большом доме, таком, как этот? Или в доме средней величины, подобно Голубятне? Или в малюсеньком домике, ну, как иногда показывают по телевизору?
Жа-Нетт выпалила все это буквально на одном дыхании — слишком быстро для Мартина. Или она снова пытается над ним подшутить?
— Анклав Аркадий больше телевизора, — со знанием дела отметил он. Нет, провести его ей не удастся.
— Ты больше телевизора, Мартин. Но как велик анклав?
Какое-то время половинник обдумывал услышанное, затем коснулся ладонью крыши:
— Вот такой.
Жа-Нетт присвистнула:
— И весь полон перевертышей?
Глаза Мартина сузились, и девочка поспешно поправилась:
— Ну, я имею в виду, оборотней. Перемещенных. И что — весь дом ими полон?
Мартин кивнул. Снова начались глупые вопросы.
— В анклаве Аркадий живут… перемещенные клана Аркадий. Кто же еще?
— Сколько Аркадских перемещенных — нет, нет, это не то… Я и так знаю ответ: множество — верно? — Мартин кивнул. — Так почему же никто о вас не знает? Почему никто не видит твоих сородичей в городе или еще где-нибудь?
Мартин гордо улыбнулся.
— Хорошие правила. Перемещенные никогда в дневное время не выходят. Никогда никогда никогда. Перемещенные никогда не собираются больше трех. Перемещенные преследуют только меченую добычу. Перемещенные никогда не едят добычу открыто.
Жа-Нетт облизнула губы:
— Мартин, а что такое «меченая добыча»?
Половинник в замешательстве взглянул на нее и тут же отвел глаза в сторону. Ему не хотелось растолковывать это ребенку — слишком уж много в ней было от человека. Она не поймет.
— Охотничий термин, — нехотя сказал он. — Мартин еще не знает всего.
— Среди меченой добычи встречаются люди? — под пристальным взглядом девочки Мартин съежился. — А, Мартин? Да или нет?
— Иногда, — признал он.
— И перемещенные охотятся на людей и … едят их?
— Иногда.
— Э-э… блеск. — На мгновение Жа-Нетт умолкла. Затем глаза ее вдруг расширились. — Боже всемогущий, Мартин, ведь ты не… Я хотела сказать… тебе приходилось… ты понимаешь, о чем я…?
Мартин крякнул, но ничего не ответил. Она ведь всего-навсего ребенок. И она не сумеет понять.
— Та-ак, — девочка прижала руки к груди. Затем схватила свой поднос и принялась совать его приятелю. — Хочешь остаток моего бюргера? А как насчет жаркого? Все, что хочешь…
— Мартин не голоден. — Он придвинулся к маленькой негритянке и ласково погладил ее по ноге. — Жа-Нетт друг. Жа-Нетт не нужно беспокоиться. Хорошо?
— Хорошо, — скептически отозвалась она и поставила поднос на крышу. — Ну, а что представляет собой обличье перемещенного?
— Не человеческое обличье.
— Это понятно. Иногда вы выглядите, как люди, а затем превращаетесь — перемещаетесь — во что-то другое. В волка, например, или еще во что…
— Не Мартин, — мрачно изрек приятель. — Мартин половинник. Мартин всегда такой.
— Да, но другие перемещенные — ведь они превращаются из людей в животных, да? Например, в полнолуние? — Жа-Нетт устремила взгляд в ночное небо.
— Полнолуние глупость. Пемещенные изменяются во время Превращения.
— Ой, прости, пожалуйста. — Жа-Нетт поднялась и потянулась. — Ну, и когда же происходит это превращение? Ежемесячно? Каждый год?
— Каждую Церемонию Превращения, — Мартин тоже поднялся.
Жа-Нетт тихонько вздохнула.
— И когда же наступит эта самая Церемония превращения?
Некоторое время Мартин молча загибал пальцы.
— Через четыре сна, — наконец изрек он.
— Ух ты — значит, через четыре дня?
— И ночи.
— Мне это известно, Мартин. Я просто имела в виду, что так скоро. И все перемещенные превратятся тогда в животных?
— Большинство примет обличье перемещенных. Некоторые же вернутся в человеческий облик.
— Как это?
— Человеческое обличье вне правил. Они могут выходить днем. Делать дела. Помогают содержать анклав.
— Ах, да, ты же упоминал смотрителей. Перемещенные в человеческом обличье, верно? Мартин кивнул, затем отвернулся и положил руки на низкий барьер ограждения крыши.
— Скоро утро. Должен сейчас уходить.
Жа-Нетт легонько стукнула его по спине:
— Обратно в анклав?
Он покачал головой:
— Не могу туда возвращаться.
— Почему?..
— Драка в Межветрии. Смотрители об этом услышали. Знают, Мартин с человеком. Плохо, плохо. Никогда, никогда. Нарушил правила.
— Что же они сделают, Мартин?
— Пометят Мартина. Станут охотиться на Мартина. Съедят Мартина.
— Бр-р-р, — девочка ухватила приятеля за плечо, пытаясь повернуть его лицом к себе; с таким же успехом она могла попытаться сдвинуть автобус. — Тогда тебе стоит вернуться со мной в Голубятню.
— Нет. Не могу.
— Почему? Там ты будешь в безопасности. У Мелоди хватит всяких пожитков для тебя. Адриан просто прелесть. А Сорд в состоянии купить все, что будет необходимо для твоей защиты.
Мартин осторожно снял руку девочки со своего плеча и отвел в сторону:
— Дмитрий никогда не проигрывает. Гален Сорд — мертвец.
— Я повторяю — нет, еще раз нет. Слушай, давай вернемся в Голубятню, к нашим. Сорд рассказывал, как ты его спас!
— Дмитрий убьет Галена Сорда. Дмитрий Ронин. Дмитрий убьет всякого за кристалл.