к к совершенно иным картам.
— Мартин, а ты не смог бы изобразить план города, каким ты его знаешь? — спросила японка.
Мартин отвел взгляд, и Ко почувствовала его глубокое смущение:
— Мартин не умеет читать и писать.
— Я уже предлагал ему это, — вздохнул Сорд. — Похоже, там, откуда он прибыл, умение писать и чертить карты одно и то же. Он сделать этого не в состоянии.
— Ох ты, — только и сумела произнести молодая женщина.
Форсайт более не мог скрывать своего разочарования. Он любил Мартина, и, кроме того, у него, как у ученого, был свой интерес к этому существу, но половинник более не являлся их единственным ключом к двери в Первый Мир. Адриан быстро застучал по клавишам, и всем присутствующие обернулись к нему.
— Что с Солом Кальдером? — проскрипел синтезатор.
— На обратном пути в фургоне нам ничего не удалось из него вытрясти, — доложила Ко. — Всю дорогу он рычал на Сорда и призывал на его голову тысячи смертей.
— Сол Кальдер не Первопосвященный, — с видимым облегчением вставил Мартин. — Это хорошо.
— Подруга мертва, — отстучал Форсайт. — Понимаю.
— Я знаю, что ты понимаешь, — Ко ласково взглянула на ученого. — Но Кальдеру ни за что не вырваться из своей камеры.
Адриан почувствовал, как старые, опасные мысли вновь зашевелились в его голове. «Отвлечься!» — приказал себе Адриан.
— Тело обследовали? — задал он вопрос.
Мелоди нахмурилась и скрестила руки на груди:
— Ты позвонил своему адвокату, Сорд?
Гален отрицательно покачал головой:
— Что бы я ему сказал, Мелоди? Думаю, сами разберемся.
— В фургоне мертвая женщина, Сорд. Как ты собираешься с этим управиться?
Сорд молниеносно вскочил со стола, и Форсайт почувствовал легкий укол зависти при виде быстрого движения чужого тела.
— Это не мертвое тело женщины. Это тело мертвого перемещенного в человеческом обличьи. Не думаю, что нам удастся отыскать федеральные или муниципальные законы, касающиеся смерти оборотней. Мы ничего не приобрели при…
— Нет, мы все потеряли! — Ко с такой силой ударила ладонью по столу, что опрокинула стаканчик с карандашами. — Ты еще не имеешь ни малейшего представления о том, во что мы влезли сегодня вечером! Сол Кальдер везде проходил как человек — улавливаешь? Он либо снимал этот дом, либо являлся его владельцем. Он уплачивал налоги. Он ходил за покупками — вспомни хотя бы пакет у него в руках! И, вероятно, по этому адресу ему доставлялась корреспонденция! Может быть, он даже где-нибудь работал!
— К чему ты клонишь, Мелоди?
— К тому, что все произошло слишком неожиданно — в частности, исчезновение Кальдера. Фьюить — и исчез, как по мановению волшебной палочки. Он…
— Не из-за волшебства, — вмешался Мартин. — Колдовство…
— Мартин, не сейчас, — оборвала его японка. — Дело в том, что это Нью-Йорк, в котором исчез человек. Через пару дней к нему домой нагрянет полиция, взломает дверь и обнаружит следы борьбы.
— Ну и что?
— А то, что наш фургон с надписью «Сорд Фаундейшн» сегодня вечером почти два часа проторчал рядом с домом Кальдера. Твой идиотский «Порше» завонял всю улицу, и вообще мы наделали так много шума, сражаясь с подругой Кальдера, что, если никто в тот момент и не вызвал полицию, то, когда фараоны начнут опрашивать соседей, кто-нибудь из них обязательно обо всем вспомнит.
— Это уже позади, — ответил Сорд, и Форсайт с удовлетворением уловил в его голосе раздражение. — Мы здесь, в милях от того места.
— А что, если полиция примется разыскивать черный фургон и черный «Порше» с номером 928FG4, или еще за каким чертом ее занесет сюда к нам? Внизу — похищенная жертва, в бессознательном состоянии, в фургоне мертвое тело, так и лучащееся эманацией преступления. Для полиции не будет иметь никакого значения, кем была эта женщина, Сорд. Для них она будет тем, чем предстанет перед их взором — окровавленным трупом человеческого существа.
— Ну хорошо, хорошо. Я избавлюсь от тела, Мелоди. И куплю новый фургон.
Ко закатила глаза к потолку:
— О, Замечательная идея, Сорд — тогда полиция совершенно ничего не заподозрит!
— Так чего же ты, в конце концов, хочешь? — сдерживаясь из последних сил, как можно спокойнее спросил Гален. — Чтобы я позвонил Транку и сдался властям?
— Нет! Наоборот, я пытаюсь спасти тебя от этого! Давай, используй свою чертову голову и свои чертовы деньги, позвони адвокату и хорошенько подготовься к тому моменту, когда Транк тебя вызовет! — Японка повернулась к нему спиной. — Господи, неудивительно, что они вышибли тебя из клана, Сорд. Ты болван!
Форсайт вдруг осознал, что одним из преимуществ его нынешнего состояния является возможность открыто смеяться. В любом случае внешне это никак не выражалось. А сейчас ученый хохотал буквально до слез. С одной стороны, он с состраданием отметил два темных круга, появившихся на щеках Ко, но все подавляло удовольствие лицезреть бессильную ярость Сорда, в особенности в адрес того, чье увольнение немедленно лишило бы миллионера услуг Адриана.
Сорд швырнул альбом для рисования на стол и припечатал его сверху стаканчиком для карандашей.
— Ну простите меня, ради бога, мисс Ко, просто мне никогда до этого не приходилось сражаться с тагони, так что, вполне возможно, я не придерживался должного этикета.
— А мне никогда прежде не доводилось никого убивать! — Форсайт услышал, как голос Мелоди сорвался. Молодая женщина быстро повернулась и выбежала из лаборатории, оставив остальных в молчании.
Когда звук шагов Мелоди, спускавшейся по металлическим ступенькам, затих, они услышали скрип открываемых задних дверей фургона, припаркованного на своем обычном месте. Мартин, не поднимая головы, неуклюже пытался собрать рассыпавшиеся карандаши и вложить их обратно в стаканчик.
Спустя некоторое время Сорд повернулся к Форсайту:
— Как ты думаешь, это потому, что ей пришлось… ну, ты меня понимаешь? — На лице Галена вдруг появилось выражение, словно его только что осенила какая-то догадка.
Адриан же был уверен, что это именно так.
— Дай я попробую, — отстучал он, а затем приказал креслу нести его к лифту и к женщине, разделявшей его взгляды и мысли.
Ко стояла у раскрытых дверей фургона, уставившись на укрытую черным пластиком бесформенную массу, лежавшую на металлических рейках, предназначенных для крепления кресла Форсайта. Теперь там лежало мертвое человеческое тело. И не имело никакого значения, кем на самом деле являлся этот человек — в данный момент здесь покоился труп Симоны Кальдер, подруги Сола, которую он называл «любимой».
И убила ее Ко. Мелоди с трудом сдерживала слезы, стараясь отогнать от себя мысли о том, что находилось перед ней, стараясь отрешиться от всех звуков ненавистной Голубятни, в которой любая мелочь напоминала о Сорде. Ей хотелось все бросить и уехать, чтобы не иметь ничего общего ни с ним, ни с бредовыми идеями этого маньяка. Но она не могла оставить Форсайта. И Жа-Нетт — во всяком случае, не Галену Сорду.
— Она пыталась тебя убить, — раздался сзади скрипучий голос синтезатора. Японка даже не почувствовала, когда он приблизился, не слыша жужжания его кресла или мягкого поскрипывания колес, доставивших ученого из лифта, но присутствие Адриана не тяготило ее. Наоборот, сейчас, как никогда, она нуждалась в друге. И подсознательно ей хотелось, чтобы кто-нибудь пришел. Даже Форсайт.
— Я знаю, — не поворачивая головы, безжизненным голосом отозвалась молодая женщина.
Форсайт подкатился ближе и тоже устремил свой взгляд вглубь фургона. В полумраке гаража, нарушаемом лишь слабым свечением, проникавшим сквозь решетку переплетенных металлических сходней и приоткрытых жалюзи, лазерные лучи, выходившие из больших очков Адриана, делали его глаза похожими на две красные точки.
— Если бы на тебя напал медведь, ты бы его убила? — спросил синтезатор.
— Сначала я бы попыталась его напугать.
— Но ты бы его убила, если бы пришлось? — механический голос эхом прокатился по гаражу.
— Если бы пришлось. Однако я не должна была убивать Симону.
Ответ последовал незамедлительно — паузы между словами были заполнены быстрым клацаньем клавиш, по которым привычно бегали пальцы ученого.
— Ты знала, что убьешь ее?
— Мартин говорил, что серебро смертельно для любого перемещенного.
— Серебряные пули, — отстучал Форсайт. — Серебряные клинки. Я не думал, что раствор галида серебра окажет столь сильное воздействие.
— И тем не менее это так, — тяжело вздохнула Ко.
— Тогда почему ты не винишь меня?
Японка прекрасно знала ответ на этот вопрос, но как она могла раскрыть Адриану всю правду? Что она чувствует по отношению к нему? Раскрой ему правду — и это будет мучить его еще сильнее, чем то состояние, в котором он сейчас находится.
— Тогда почему ты не винишь меня? — настаивал синтезатор.
— Потому что я, а не ты, была там. Потому что я, а не ты, все это натворила, — Мелоди почувствовала, как по ее лицу покатились злые слезы — она отняла чью-то жизнь.
— На твоем месте я поступил бы точно так же, — отстучал Форсайт.
Ко быстро повернулась к нему и схватила ученого за руку.
— О нет, — воскликнула она, — только не ты, Адриан, только не ты, мой…
— Почему Мелоди плачет? — послышался вдруг голос Мартина.
Японка взглянула на подошедшего, раздраженная его присутствием. Половинник висел футах в десяти над фургоном, словно акробат на трапеции, вверх ногами, уцепившись за стальную балку перекрытия.
— Я убила Симону Кальдер, — коротко ответила Ко, больше для себя, чем для Мартина.
Мартин несколько секунд раскачивался вперед-назад, затем разжал руки, перекувырнулся в воздухе и мягко, почти бесшумно, приземлился точно за спинкой кресла ученого, после чего сунул голову в фургон и принюхался.
— Симона Кальдер тагони, — сообщил он. — Симона Кальдер Аркадский перемещенный. Аркадский перемещенный убивает людей. Первый раз человек убил Аркадского перемещенного. И остался жив.