— Ты перемещенная, — ответил Сорд: прибор Форсайта не оставлял на этот счет никаких сомнений.
Сет склонился над ним, и смрадное дыхание оборотня окатило лицо Сорда.
— Моя мать — Виктор клана Аркадий! А я ее наследник. — Он зарычал. — Мне следовало разодрать тебе глотку еще тогда, много лет назад. Плоть ребенка так сладка…
Гален вызывающе глянул на оборотня:
— А я наследник Виктора клана Пендрагон!
— Надо же, — повернулась Моргана к Рофу. — Брин-таки успел.
— Это не шутки, — оборвал ее Томас. Сорд с удовлетворением отметил, что темнолицый человек обеспокоен. Если только он был человеком. Гален попытался вспомнить, как выглядел Роф тогда, в его детские годы, но ничего на ум не приходило, кроме того, что Томас всегда путешествовал с отцом Галена.
— Многое изменилось с тех пор, как ты нас покинул, — произнес Роф, задумчиво теребя верхнюю губу пальцем. — Наследник Виктора Пендрагона оказался без сущности. Что в результате трагического случая, таинственного исчезновения привело линию Виктора к…э…безвременному исчезновению.
— Кто сейчас управляет Пендрагоном? — спросил Сорд, пытаясь воспользоваться неожиданным откровением Рофа. Кто бы ни стоял во главе клана, он должен быть посвященным, к которому можно будет обратиться за помощью.
— Пока у клана нет Виктора, — отозвался Роф. — Однако, если ты собираешься подать петицию, то можешь обратиться прямо ко мне, поскольку я являюсь Регентом клана. Не хочешь? Кроме того, с другой стороны, по вердикту Совета — если это название тебе о чем-то говорит — Сет является новым наследником Виктора Пендрагона.
— Но ведь Сет перемещенный, а не Первопосвященный.
— Браво, малыш Гален — в проницательности тебе не откажешь. Но за годы положение кланов изменилось. Например, задолго до Великой Войны с низшими кланами Аркадий был всего-навсего гильдией гранильщиков кристаллов, а взгляни теперь на них сегодня.
— Может, довольно терять время? — вмешалась Моргана. — Мы выяснили все, что хотели. А рассвет, — она взглянула на изящные золотые часики, охватывавшие ее запястье, — уже через каких-нибудь шесть часов.
— Нет, здесь чувствуется не только рука Брина, — возразил Роф. — И не только половинника.
— Тогда чья — Асквиза? — спросила Моргана. — Вспомни встречу той ночью. У него оставалось время позвонить, прежде чем Дмитрий… — Она вновь повернулась к Сорду. — Ты разговаривал с Маркусом Асквизом в ту ночь, когда он умер, а, Гален?
Сорд отрицательно покачал головой. Моргана, нахмурившись, взглянула на Рофа.
— Марджорибенкс?
Темнолицый сморщился, как от боли:
— Она человек, Моргана, и ничего не знает.
Гален постарался, чтобы его лицо выглядело по-прежнему невозмутимым. Роф использовал НАСТОЯЩЕЕ ВРЕМЯ; это означало, что мисс Марджорибенкс, партнер Асквиза и юрист, учредившая наследный фонд Сорда, все еще жива.
— Ну, тогда остается еще раз воспользоваться услугами герра Шлаузена, — констатировала Моргана.
— Мы знаем, как его найти? — осведомился Роф.
— Дмитрий знает. Двери можно продлить во времени.
— А если Совет узнает, что мы снова впутали в это дело колдуна? Ведь с Кристаллом работает он один.
— А что нам еще остается? — всплеснула руками Моргана. — Выбить признание вот из этого?
Она указала на Сорда.
Сет, повернувшись к Рофу, воздел кверху когтистую лапу, прежде чем темнолицый заговорил.
— Можно было бы сделать это под присягой! — прорычал оборотень.
Роф потер рукой блестящую лысину. Затем пересек комнату и сел в кресло, рядом с Галеном, который, напряженно прислушиваясь, пытался как-то упорядочить столь неожиданно нахлынувшие на него воспоминания.
— Знаю, что у тебя возникли тысячи вопросов, Гален. Однако главное заключается в том, что ты всего-навсего пешка, не принадлежащая Первому Миру. Ты никогда к нему не принадлежал. Некоторые посвященные предпочли бы, чтобы Гален Сорд умер, — Сет грубо рассмеялся, и Роф царапнул его гневным взглядом, — но, как советник твоего отца, я выбрал другой, менее… радикальный способ твоего устранения.
— Изгнание, — горько пробормотал Сорд.
— Постарайся рассмотреть это не с точки зрения потери своей семьи, а с точки зрения сохранения своей жизни. — Томас соединил указательные пальцы. — И лейтмотивом всего этого является то, что сегодня не твоя игра. Ты лишь пешка. Тебя подставили. Кто-то использует тебя против… нас.
— Зачем? В особенности если я не отношусь к вашему миру.
Роф пожал плечами и отдернул пиджак.
— Трудно сказать, Гален. Ты, наверное, не помнишь, насколько озабочены были родители в твои детские годы? Да нет, конечно, где уж тебе помнить… Ну, это не столь уж важно. Но некоторые из… участников нашей игры вовлекались в нее столетиями. И царившая при этом атмосфера враждебности намного превосходила ту, с которой тебе приходилось сталкиваться во Втором Мире.
— Мои родители мертвы, не так ли? — спросил Сорд, и тут же добавил про себя с неожиданной грустью — вернее, убиты, если руководствоваться тем, о чем только что поведал Роф.
Прежде чем ответить, Томас долго молчал, уставившись в пол. Когда он снова поднял голову, взгляд его казался искренним.
— Поверь, Гален — в Первом Мире есть кое-что похуже смерти.
— Ты понапрасну теряешь время, Томас, — предупредила Рофа Моргана.
— Дайте я им займусь, — тут же вмешался Сет. — Используем его для Церемонии.
Но Роф резким жестом приказал матери и сыну умолкнуть.
— Теперь ты понял, что имелось в виду? — обращаясь к Сорду, произнес он. — И это то, с чем мне постоянно приходится иметь дело.
— А почему тебе, собственно? — в голосе Гален прозвучал вызов. — Почему бы не позволить мне вернуться и самому заняться всем этим?
Роф рассмеялся — горько и искренне.
— Эх, если бы я только мог, Гален. Если бы только мог. Но эти времена давно уже канули в Лету. Возможно, однажды на тебе и остановили свой выбор, но судьбе было угодно распорядиться по-иному. Для тебя нет места в нашем мире.
— Но ты так и не сказал, почему!
— Старые причины более неважны, — ответил Роф, делая неопределенный жест рукой. — Что же до новых причин, то, как только Сет станет Виктором Пендрагона, клановые линии Аркадий и Пендрагона сольются. — Томас свел пальцы воедино. — В прошлом у обоих кланов были… некоторые разногласия…
— Противостояние в Совете, — спокойно уточнил Сорд.
Роф быстро взглянул на Моргану.
— Теперь тебе ясно, что я имел в виду? — затем снова перевел взгляд на Сорда. — Как ты только что заметил, на протяжении многих и многих поколений два клана противостояли один другому в Совете. Но Сет объединит их, и это обеспечит прочный мир в Первом Мире.
— Занятно, — отозвался Сорд, желая не столько показать свою осведомленность, сколько позлить темнолицего. — А я вот слышал, что Первый Мир стоит на пороге войны…
Томас быстро выпрямился:
— Ты и это назовешь простым совпадением, а, Моргана?
Женщина подошла к Томасу и легонько коснулась пальцами его щеки.
— Вот-вот начнется Церемония, Томас. В такое время слухи о войне витают в воздухе. Но затем, когда Мир удостоверится в том, что превращения из человека в перемещенного уравновешивают обратный процесс — превращение перемещенного в человека — все снова утихнет. Ты же знаешь, что представляет из себя Межветрие.
— За исключением тех случаев, когда равновесия не наступает, — возразил Роф, отталкивая руку Морганы. — И он знает. Он знает.
Томас повернулся к Сорду: щеки его пылали, глаза метали молнии.
— Тебя откопал клан Сейшен? Именно они снабдили тебя всей этой информацией?
Сейшен, Сейшен, повторил про себя Сорд, пытаясь вспомнить, почему это имя кажется ему знакомым. Ну конечно же! Этим словом Танту обозвала тогда Мартина, отчего половинник и взбеленился. Так, нужно каким-то образом использовать эту информацию. Во что бы то ни стало.
Сорд с презрением посмотрел на Рофа, одновременно вызывая в памяти то странное слово из Первого Мира, которым обычно пользовался Мартин.
— Даже за все золото мира я не стал бы иметь дело с этими мерзопроклятыми клыкастыми половинниками, — насмешливо процедил он.
— Я так и знал, — выдохнул темнолицый. — Я так и знал, что это не случайно.
Он подскочил к Сорду, сгреб его за ворот, приподнял вместе с креслом и с силой швырнул о стену.
Кресло приземлилось на ножки, но от сильного удара на мгновение у Галена перехватило дыхание. Пока пленник пытался судорожно вздохнуть, Роф смел со своего пути низенький столик и снова набросился на него.
Рука Томаса стиснула шею Сорда:
— Кто послал тебя, ты, околдованный ублюдок? Кто?
Гален беззвучно открывал и закрывал рот. Он увидел, как свободная рука темнолицего нырнула во внутренний карман фрака и извлекла оттуда тускло-красный кристалл размером с фалангу пальца. Продолжая сжимать шею жертвы, Роф сунул кристалл Галену прямо в лицо. Вокруг открытой ладони Томаса заплясали голубые искры, вот они впились в кристалл, отчего последний ярко запылал.
— Да ты понимаешь, что я сейчас с тобой сделаю? — яростно прошипел Томас в ухо Галену. — Ты понимаешь?
Ответить Сорд не мог. Кровь гулко отдавала в висках, шея немилосердно болела, легкие готовы были разорваться. Гален зажмурился, но это не помогло — свечение кристалла не исчезло, оно ослепляло, заполняя собою все вокруг…
— Ничего, — вдруг послышался отчетливый голос Морганы. — Ничего ты с ним не сделаешь.
Сорд открыл глаза. Рука Морганы скользнула к руке Томаса, легко подхватила кристалл и убрала его с ладони темнолицего. Хватка вокруг шеи Сорда ослабла. Гневное выражение на лице Рофа постепенно улетучивалось.
— Ты же все прекрасно понимаешь, — добавила женщина.
Темнолицый выпустил шею пленника, выпрямился и поправил фрак. ЛаВей протянула ему кристалл:
— А теперь отключи его.
Роф послушно взял кристалл, покатал его между пальцев, и сияние исчезло. Словно пистолет в кобуру, он снова сунул камень во внутренний карман своего фрака.