сле формального плебисцита Гитлер оккупировал Саарскую область (1935). Затем немецкие войска были введены в демилитаризованную Рейнскую область (1936). Это были первые шаги Гитлера по пересмотру территориальных условий Версальской системы. Не получив должного отпора со стороны западных держав, Гитлер аннексировал Австрию (1938).
Циничная политика уступок Запада германской военной экспансии привела к мюнхенскому сговору – беспрецедентной по предательству интересов европейских народов договоренности на встречах Чемберлена с Гитлером 15 и 22 сентября 1938 года. Секретность этих встреч и их содержание стали известны в Москве.
Чехословакия как самостоятельное государство и член Лиги Наций перестала существовать. Кроме Германии, в ее разделе приняли участие Польша и Венгрия, а это значительная часть страны с польским и словацким населением. Вслед за Чехословакией Гитлер оккупировал Мемельскую область в Литве.
«Мюнхенский сговор» оценил яркий политик, консерватор и будущий военный премьер-министр Британии Черчилль: «Это только начало расплаты…». Через год началась Вторая мировая война с ее пятидесятимиллионными человеческими жертвами!
Из окружения министра иностранных дел в Кремль поступали сведения о саботировании Англией и Францией подписания договора с СССР о коллективной безопасности. Сообщалось, что британские финансисты, промышленники и торговые круги оказывают давление на правительство Чемберлена с тем, чтобы пожертвовать Чехословакией ради «дружбы» с Германией.
В Центр поступала информация о переговорах германского МИДа с английскими и французскими партнерами. Из этих встреч следовало, что Лондон и Париж больше заботили вопросы борьбы с коммунизмом, чем организация коллективной безопасности в Европе с целью отпора фашисткой агрессии.
Капитулировав перед Гитлером в Мюнхене, правительства Англии и Франции совершили акт национального предательства. Им удалось развязать руки Гитлеру и натравить его на СССР, но уцелеть в мировой войне этим странам не удалось.
Человечество заплатило непомерную цену за эту предательскую политику.
В канун Мюнхенского сговора, к концу 1937 года, советская сторона располагала планами развертывания Германией широкомасштабных «актов насилия» с целью территориальных притязаний к Австрии, Чехословакии, Польше.
Поступили сведения (май 1939 года) о двух вариантах плана «Вайс» по оккупации Польши, причем по первому назначалась крайняя дата начала операции – 1 сентября 1939 года. По второму – не позднее 15 сентября.
Примечание. Не «мюнхенский сговор» ли и план «блицкрига» Гитлера (все эти «оси», союзы, пакты противников и сомнительных западных «партнеров» с их «русской картой»), как показало время, дали право И. В. Сталину, дальновидному политику и стратегу, «разговаривать» с Западом на языке акций тайного влияния? В частности, в дезинформационной операции по «переговорам» о перемирии в 1942 году?
Проникновение в планы агрессора
Возможности разведки. – Реальная угроза. – Цена предвидения. – «Ждите удара…»
Война уже велась в Европе. К началу Второй мировой войны, с ее официальным объявлением, двенадцать стран оказались оккупированными гитлеровскими войсками. В разной степени в этих странах велась разведывательная работа в интересах советской стороны.
В преддверии нападения фашистской Германии на СССР традиция влияния возможностями дипломатии и разведки на ход международных событий в интересах нашего государства нашла свое продолжение.
Перед советским руководством вырисовывались следующие направления внешней политики, причем важнейшие и даже судьбоносного значения:
– продолжить добиваться заключения союза с Англией и Францией, который мог стать преградой на пути агрессора;
– установить добрые отношения с государствами-соседями, над которыми также нависла угроза войны;
– в случае невозможности избежать войны с Германией попытаться не допустить ее ведение на два фронта – на Западе и Дальнем Востоке.
Были поставлены реальные задачи, среди которых приоритетные: добиваться нейтралитета государств-соседей и стремиться ликвидировать угрозу войны с Японией.
В этом отношении характерна разведработа по союзникам Германии – «оси Берлин – Рим – Токио», в частности против Японии. Разведка занималась «вопросом фронтов» шире. В тридцатые годы она активно работала над созданием предпосылок по устранению угрозы открытия реальных фронтов прогермански настроенными правительствами, то есть «нейтральными» государствами: на Дальнем Востоке, естественно, – Японией, на Кавказе – Ираном и Турцией, в Средней Азии – Афганистаном.
На развитие многолетней ситуации в пользу советской стороны в отношениях Москвы и Токио сказалась эффективная и слаженная работа трех советских ведомств – Наркомата иностранных дел (НКИД), Наркомата обороны (НКО) и его военной разведки, ОГПУ-НКВД с его внешней разведкой.
Разведывательное обеспечение работы НКИД и военных операций НКО способствовало успешным действиям Красной армии в дни боев с японцами у озера Хасан (1938) и на Халхин-Голе (1939), а в делах дипломатических – при заключении с японцами пакта о нейтралитете (апрель 1941 года).
Дальневосточное направление разведработы в преддверии агрессии Германии против СССР становилось особенно тревожным с точки зрения безопасности этого фланга Союза в грядущей войне на наших западных границах. То есть требовалась акция тайного влияния, которая объективно не позволила бы японцам развернуть военные действия на советском Дальнем Востоке.
В основе проведения разведывательной операции «Снег» учитывались два момента: противоречия между США и Японией в ЮВА и наличие реальных возможностей нашей разведки в среде чиновников американского правительства. Советская сторона рассчитывала, что борьба двух держав за влияние в этом регионе должна закончиться военной конфронтацией, потому что американцы придерживались нетерпимой позиции в отношении расширения японской агрессии в ЮВА и на Тихом океане.
Наша разведка ускорила ход событий в интересах советской стороны, обострив отношения двух держав до грани военного столкновения. Нападение японцев на военно-морскую базу США в Пёрл-Харборе на Гавайских островах в декабре 1941 года навсегда похоронило надежду Германии на войну с СССР на два фронта. Япония была уже не в силах открыть фронт на дальневосточном направлении, четвертый по счету после боевых действий в Маньчжурии, ЮВА и на Тихом океане.
Таким образом, реализация советской разведкой операции «Снег» (1940–1941) привела к дезорганизации стратегических планов Японии в отношении военных действий против СССР. Эту операцию стратегического значения, остававшуюся вне поля зрения историков войны и спецслужб, с точки зрения автора, следует рассматривать в качестве пролога к секретным «переговорам» с Германией о перемирии в феврале 1942 года. Прежде всего потому, что в них прослеживается «один почерк» – чрезвычайная скрытность даже для будущих поколений.
Весь опыт внешнеполитической деятельности советской стороны показывал, что в окружении СССР находились явно враждебные ему государства и так называемых «нейтральных» стран просто не существовало. Даже традиционные европейские «нейтралы» Швеция и Швейцария, не выступая открыто с прогерманских позиций, поставили свои промышленные возможности на службу Третьему рейху. От оккупации их спасла Красная армия, ибо по планам Гитлера после победы в Сталинградской битве эти страны подлежали поглощению немецким Третьим рейхом.
Активные будни в работе советских зарубежных ведомств наступили не 22 июня 1941 года, а уже 1 сентября 1939 года. Было понятно: надо спешить, времени осталось в обрез.
Тревожные сигналы поступали фактически изо всех служб, работающих по Германии. За нарочито скупыми строками сообщений усматривалось предупреждение Москве: страна в опасности, пора готовиться к отпору, выводите войска на передовые… В общем, не убаюкивать себя надежами на твердое слово фюрера «всей германской нации» и пакты, которые Третий рейх уже не однократно рвал и попирал железной пятой танковых колонн.
С момента оккупации Польши разведка постоянно информировала руководство органов госбезопасности и через него командование советских вооруженных сил о военно-стратегических планах и оперативных разработках Германии и ее сателлитов, о сосредоточении немецких войск у наших границ, вооружении и запасах стратегического сырья…
На «японском направлении» просматривалась реальная опасность военного вторжения Квантунской армии на нашу территорию и открытия тем самым дальневосточного советско-японского фронта. Это привело бы к резкому ослаблению наших вооруженных сил на западном, советско-германском фронте, открытие которого ожидалось в первой половине 1941 года.
И потому следует несколько подробнее остановиться на вышеупомянутой операции «Снег», о которой стало кое-что известно лишь в девяностые годы прошлого столетия.
Операция «Снег» (1940–1941). Возможно, как ни в какой другой акции тайного влияния, наступательный характер действий разведки госбезопасности сказался в уникальной операции по инициированию начала военной конфронтации между США и Японией. Причем случилось это в особо важное для советской стороны время – в период трудностей начального этапа Великой Отечественной войны.
Операция «Снег», классическая по уровню воздействия на другое государство, возникла в недрах американского направления внешней разведки НКВД в 1939 году.
Через влиятельного консультанта в американском правительстве, в виде двух меморандумов Белого дома в адрес Токио, было реализовано требование о выводе японских войск из ЮВА и Маньчжурии. Ультиматум японской стороной не был принят, и Страна восходящего солнца атаковала главную военно-морскую базу США на Тихом океане – Пёрл-Харбор.
В основе задуманной разведкой госбезопасности операции учитывалось два основных момента: противоречия между Японией и США и разведывательные возможности в американском правительстве.