Свирепо взревев еще раз, я помчался прямо на щиты и выставленные вперед копья.
С такими-то лапищами разогнаться нетрудно. Люди ждали тупого тарана, и Сельфина предсказуемо залила между нами каток.
Она хорошо знала, что делала. Прочные древки копий упирались в пол. Изменить траекторию и тем более затормозить на льду практически невозможно.
Я и не стал этого делать. Копья проткнули бы меня, как жука. Вместо этого я оттолкнулся и прыгнул.
Жесткие надкрылья на спине разошлись в стороны, выпустив из-под себя тонкие слюдяные крылышки. Подъемная тяга слишком мала, но большой высоты и не нужно. Скорости хватит с избытком.
Атаки сверху никто не ждал. Я перелетел через копья и рухнул прямо на головы ошеломленных врагов. Они всё еще находились под дебаффом от рыка, а мое бронированное тело уже вертелось волчком. Острые рога входили в живую плоть, как нож в масло.
Кровь била фонтаном. Должно быть, со стороны бой выглядел так, будто люди попали под взбесившийся миксер. В тесноте мясорубки никто так и не сумел достать меч. Куски распоротых доспехов летели вверх и далеко в стороны.
Сельфина ничего не могла сделать, опасаясь выжечь своих. Временный иммунитет к магии ложится только на три-четыре цели, а без него она бы их просто поджарила.
А через минуту вешать резист стало уже не на кого. Я удовлетворенно сопел, восседая на горке мертвых человеческих тел. Грозная шестилапая тварь оказалась не по зубам даже элите «Нью-Лайфа».
Скрестив на груди руки, Сельфина молчала. Оцепеневшая Анечка так и сидела в стороне на полу. Расширившимися глазами она потрясенно переводила взгляд с «мамочки» на меня.
– Браво! Ты не разочаровал, милый! – Сельфина хлопнула в ладошки. – Другого и не ждала. А теперь, любовь моя, этот цирк надо заканчивать!
Еще статное женское тело грациозно прогнулось, начиная свой танец. Я хорошо помнил, чем он закончится, и отчаянно рванулся вперед, гребя по трупам шестью лапами.
Стихия воздуха!
Сельфина оставалась единственной, кто ею владел. Из-за уникальности школы эти спеллы сохранили первоначальную и потому непревзойденную мощь. Я вспомнил слухи, что такой же архи-элемент достался после Цитадели еще нескольким игрокам. Все они бесследно пропали. Люди подозревали, что их исчезновение неслучайно, но только подозрениями всё и закончилось. Открыто обвинить Сельфину в убийстве никто не решился.
Конечно же, опять опоздал. Несколько стремительных воронок из ветвящихся молний поймали меня еще на полпути к цели. Лапы свело судорогой, и я кубарем покатился к ножкам магички. Беспомощно лежа на полу, я мог лишь слабо дрыгать лапками, точно перевернутый на спину жук. Остаточный электрический заряд тихо потрескивал, парализуя нейронные связи. Кора головного мозга традиционно уязвима даже к слабому электричеству.
– Не мучай себя, любимый, – промурлыкала Сельфина. – Не напрягайся попусту. Для паралича достаточно лишь поддерживать этот дебафф. Скоро ты заснешь и всё забудешь. А проснется опять Зергель. Не могу на тебя даже злиться. К счастью, есть на ком отыграться…
– Начинайте! – скомандовала она кому-то.
– Мама, не надо! – Анечка повисла у нее на плечах.
– Ты позоришь меня, дрянь! – Сельфина отбросила ее размашистой звонкой пощечиной.
Мои веки тяжелели и стали закрываться. Я проваливался в тупое темное забытье, но успел увидеть, как на спину Сельфине прыгнула Аня, нанося ей удар за ударом.
«Я не ты, мама! Не ты! Не ты!» – крики и предсмертный хрип слышались уже как бы издалека.
Картинка медленно гасла, словно кто-то мудро и милосердно притушил свет. И это хорошо. Я не хотел видеть, что будет дальше.
Глава 16
Где-то монотонно и страшно выла сирена. Какое-то время я считал собой этот звук. Кроме него, в темноте ничего не было. Теперь же будто образовалась трещина, через которую стал возвращаться внешний мир, угрожая затопить светом и суетой комфорт безмыслия. Разум словно собирался из рассыпанных мелких частей, склеенных небрежно и наспех. Собирался медленно и неохотно.
Теперь я всё помню. И мне придется открыть глаза.
Как оказалось, несколько глаз. Всё еще тело рогатого жука. С шерстью, как ни странно. И оно надежно привязано к холодной твердой поверхности. Скорее всего, стол. Точно на таком же лежала Фэй в голограмме. Значит, ее держат где-то рядом.
Но почему никого нет, дверь в коридор распахнута и воет сирена?
Мебель разбросана, приборы разбиты, на стенах кровавые пятна и полосы, но трупов не видно. Похоже на классический зомби-апокалипсис, как его представляли в конце двадцатого века.
Сансара запустила эвент? Решила разнообразить средневековье более поздним кошмаром? Или у Анечки окончательно снесло крышу, и Раздушевитель кромсает всех, кого она встретит?
Разберемся. Надо выбираться и найти Фэй. Или уже не Фэй?
Эта мысль принесла с собой страх и отчаяние, а мне нужны силы. Я не оставлю любимую даже после перепрошивки. Она обязательно всё вспомнит. Получилось у меня, получится и у неё. Надеюсь, процесс еще можно остановить или обратить вспять.
Стиснув клыки, я вспомнил последнюю команду Сельфины. Кажется, она мертва. Конечно, если Раздушевитель работает. Ее искренне жаль. Жаль и Аню с навязанной одержимостью. Всех жаль. Даже людей. Ведь виноваты не они, а… кто?
Их желания, заблуждения, «кураторы», мир? Кто виноват-то?
Я попытался пошевелить лапами, но ничего не почувствовал. Согнув шейные сочленения, скосил нижнюю пару глаз, пытаясь рассмотреть, что там не так.
Лап не было! Мне их отрезали, превратив в беспомощную мохнатую тушку, привязанную на столе брюхом вверх!
А чего еще ожидать от людей? После устроенного побоища их можно понять. Если получится умереть, то реснусь на кладбище уже в нормальном теле.
Я еще раз попытался вытянуть шею, чтобы поддеть веревки рогами. Нет, не достать. Там стальные тросики, которые не перепилить даже зубами.
Раскачать стол и перевернуться? Разбиться о пол насмерть едва ли получится, но вдруг там найдется что-нибудь острое?
Задумка удалась, но положение «безногой черепахи» она никак не улучшила. Мы со столом просто поменялись местами. Только теперь он был уже сверху. Зато я увидел нечто особенное: полуголый лысый мужчина сидел на полу в позе лотоса.
Шульц! Живой. И снова в цепях. А скорее, с цепями. Непохоже, чтобы он был связан.
Какое-то время ушло на то, чтобы успокоиться и несколько раз открыть и закрыть три пары глаз. Призрак не исчезал. Мало того, я чувствовал исходящий от него жар. Он точно настоящий.
– Это ты сделал? – мои рога показали на стены с размазанными кровавыми полосами.
– Джай этого не делал, – Шульц открыл веки. Глаз там не было. И мозга, видимо, тоже. Внутри черепа полыхало, и пустые глазницы вылизывало красными язычками огня. – Джай пришел только к тебе.
– Он освободит меня? – с надеждой спросил я, завороженный зрелищем.
– Нельзя освободить то, что не было связано. Ты не выучил прошлый урок. Джай уже говорил тебе это!
Существо медленно подняло руки. Его цепи превратились в лозы и обросли цветами. Через секунду они завяли, но аромат остался.
– Отличный фокус! Я так не умею! – разозлился я, яростно скребя пол рогами.
– Все умеют… – проворчал Шульц. – Нужно лишь вспомнить. Нас ограничивает не тело, а ум! Не внешние объекты, а привязанность к ним!
– Уже вспомнил! Я не Зергель. Я лорд Хануван!
Проблемы самоидентификации меня больше не трогали. Тут других навалом.
– Глупец! – раздосадовано крякнул Шульц. – Ты снова ошибся. Эти бесчисленные имена и тела никогда не закончатся! Попробуй еще раз. Смотри не на них! Внутрь, не наружу. И делай так, пока не увидишь.
– Что? Что не увижу? – недоуменно переспросил я. На ребусы нет времени!
– Пока ничего не увидишь! – хором ответили тысячи голосов из его рта. – Вот это и есть Ты. Ничто. Но только до тех пор, пока вновь не самообозначишься мыслью.
– Ладно. Как-нибудь, на досуге…Скажи хоть, что происходит! Кто это сделал? – смирившись, я вновь показал на стены, пытаясь выжать из него что-то полезное.
– Аня. Ты звал ее так. Она мстит за тебя и себя, неся людям смерть, – равнодушно заявил Шульц. – Их Раздушевитель работает. Но совсем не так, как они представляли. Скопировали технологию, не понимая, на что она опирается. Кинжал убивает, но на освободившееся место пришли «тени». И они стремительно разбегаются по обоим мирам.
– Что за «тени»? – не понял я.
– Существа Нижних Миров, – коротко пояснил Шульц.
– А вы, значит, из Высших? Человечество погибнет, а вам всё равно? – поразился я его безразличию.
– В мире нет ничего постоянного. Рано или поздно всё исчезнет. А потом снова появится. Этот Цикл завершен. Сегодня ты поймешь это.
– Как же достали твои загадки! – раздраженно чертыхнулся я. Этому странному существу лишь бы по мозгам катком проехать. – Почему нельзя выражаться ясно и внятно? Так, чтобы даже я понял?
– Потому что ты ошибаешься, как только что-либо «понимаешь», глупец! Истину нельзя выразить в словах и концепциях. Она запредельна мысли и рассудку… – прошелестели обезличенные голоса со всех сторон, словно за Шульца ответила комната.
– Спасибо, «понял». Как найти Фэй? Где она? – спросил я, возвращаясь к самому важному. С концом света разберусь, как только спасу любимую. Не раньше.
– Фэй? Она везде, «два-в-одном»! – рассмеялся Шульц и стал таять, сжимаясь в ослепительно яркую точку. – Ограниченность и связанность всегда внутри, а не где-то снаружи!
– Стой! Стой, сволочь! – я дернулся к нему, но лишь бессильно погремел металлическими ножками стола на спине.
Свежий запах озона и распустившиеся цветы прямо на каменном полу. Чертов фокусник ускользнул в обычной для себя манере. Ну а мне-то что делать?
«Вспомни себя… вспомни себя…» О чем это он? Ну что же, проверим!
Я зажмурился и сжал зубы, откусив язык. Дикая боль раскаленной иглой обожгла мозг. Пасть тотчас заполнилась кровью.