В мирное время эта система работала скверно из-за самоуспокоенности расплодившегося чиновничества. К 1980 году их насчитывалось более 18 млн человек. Модные в то время барды Сергей и Татьяна Никитины с юмором, а скорее с сарказмом, пели на слова Эльдара Рязанова:
Мы не пашем, не сеем, не строим,
Мы гордимся общественным строем.
Мы бумажные важные люди,
Мы и были, и есть, мы и будем.
Наша служба трудна изначально,
Надо знать, что желает начальник.
Угадать, согласиться, не спорить
И карьеры своей не испортить…
И так далее в подобном ключе. С народом чиновники не советовались, когда вводили войска в Афганистан по инициативе в первую очередь Андропова и Устинова, когда ликвидировали СЭВ и Варшавский договор, портили отношения с КНР, пытались изменить течение рек или насаждали кукурузу в северных районах, где она погибала. Это все дрова, наломанные и брежневским «застоем», и перестройкой, и реформами без реформ.
И еще несколько штрихов из «застоев» разных лет. Стоимость хлеба колебалась от 5 копеек за сдобную булку весом 330 граммов до 16 копеек за буханку черного или 22 копеек за плетенку-халу. И это при средней зарплате в 66 рублей в 1961 году и 120 рублей в 1981 году. Хлеба было вволю. Он был настолько доступен и дешев, что в деревнях хлебом из магазина селяне откармливали свиней и кур в домашних хозяйствах. Помнится из детства на Украине, как в домотканых радюгах и с торбами за плечами, полными ржаных буханок, радостные крестьяне возвращались курными шляхами в места своего обитания — села, деревни и хутора.
Это был даже не «застой», а 1950-е послевоенные годы. В 1970-е крестьяне уже жили намного легче. Колхозы и совхозы, особенно миллионеры, создавали оазисы своим труженикам. Парк легковых автомобилей в сельской местности рос быстро и устойчиво, особенно среди механизаторов.
Электрификация страны, стартовавшая с платформы плана ГОЭЛРО, набирала темпы. Уже к 1980 году производство и потребление электроэнергии в Советском Союзе выросло в 26,8 раза по сравнению с 1940 годом. Тогда как в США за тот же период выработка на электрических станциях увеличилась только в 13,67 раза. Это к вопросу о лозунге «перегоним». Как видите, случалось, и перегоняли.
В 1960 году объем промышленной продукции СССР по сравнению с США составлял 55 %, а через двадцать лет, в 1980 году, — уже более 80 %.
К 1970-м годам по обеспеченности врачами СССР занимал первое место в мире: число врачей приблизилось к 900 тысячам, а вся армия работников медицины составляла 6 миллионов человек.
Образование и наука всегда были в СССР чем-то вроде светской религии. В годы «застоя» они окончательно сделались доступными основной массе населения.
В эти же годы рядовой человек не покупал жилье, а получал даром от государства или предприятия, отстояв, правда, какое-то время в очереди на квартиру. В малых городах и селах получали участок под застройку и строились. Также можно было приобрести и кооперативное жилье за деньги. Санитарная норма была невелика — 9 квадратных метров на человека.
К 1980 году Советский Союз занимал первое место в Европе и второе место в мире по объемам производства промышленности и сельского хозяйства.
И все же застой без кавычек существовал за счет снижения темпов роста экономики. Если в 8-й пятилетке (1966–1970) среднегодовой прирост составил 7,5 % и в 9-й — 5,8 %, то в 10-й он снизился до 3,8 %, а в 11-й составил около 2,5 %. При этом рост населения СССР составлял в среднем 0,8 % в год.
СССР не мог обеспечить ожидаемых темпов роста жизненного уровня народа, как и провести интенсивное техническое перевооружение производства. Начиналось постоянное и все усиливающееся отставание от Запада в развитии наукоемких отраслей. С 1947 года, с появлением в США первых ЭВМ, в Советской России началась очередная научно-техническая революция. Но бюрократическая система с директивами «сверху» не смогла принять и понять инициатив «снизу». Внедрение всякой качественно новой продукции или новой технологии в СССР затягивалось на десятки лет, тогда как в развитых индустриальных странах эти задачи решались в течение нескольких лет. К началу 1980 годов в промышленности было автоматизировано только 15 % предприятий. Андропов по этому поводу говорил, что господство ручного немеханизированного труда — это великое зло.
Срок построения коммунизма, назначенный волюнтаристом Хрущевым к 1980 году, был в дальнейшем заплеван. Интересен анекдот тех лет, придуманный, наверное, хрущевским «шестидесятником»:
«Поезд идет в коммунизм. Вдруг остановился: рельсы кончились.
Сталин:
— Расстрелять машинистов! Расстрелять путейщиков! Посадить проводников!
Поезд мчится дальше в коммунизм. Опять остановился.
Выходит Хрущев:
— Снять рельсы позади состава и класть впереди!
Поезд поехал и снова остановился…
Выходит Брежнев:
— Товарищи! Надо раскачивать вагоны и делать вид, что мы быстро едем!»
Но это был уже поздний Брежнев с избытком покровительства, телефонным правом, разочарованиями, идеологической зашоренностью, блатом, халявой, со страной, в которой никто и никуда не торопился, где была ценна прочность семьи, где были тайны и секреты, где, увы, была запойность, но и теплое тесное общение…
Как писал Андрей Буровский:
«Мы в упор не видели, не ценили всего хорошего, что было. Плохое знали и обсуждали. А вот хорошее… Знали ли мы, сколько жилья строится в стране? Конечно, знали, невозможно было не замечать этих строек. Но мы не ценили этого, не замечали. Мы фыркали:
— А сколько должно строиться?!
Кому должно? Нам? Мы-то были уверены, что мы такие чудесные…
Мы были избалованные дети. Мы привыкли, что о нас заботятся, И, как это свойственно подросткам, мы «точно знали», как должны себя вести и что должны делать начальники — единственные «взрослые» советского мира, принимавшие важные решения…»
И снова возникают вопросы переосмысления.
Умник как-то заявил, что массовое восприятие истории глубоко порочно. Толпа хочет видеть в прошлом яркие сцены «крутизны» вроде голливудского боевика со стрельбой, кровью, бесстрашием. Ведь и в кино, и на ТВ сцены разрушений и стрельбы — самые зрелищные и кассовые. Но Великая Россия создавалась не великими потрясениями, а мирным созиданием. К примеру, в царствование Александра II освободили 28 % россиян — а сколько шума. Зато при Николае I без всяких революций освободили почти в два раза больше — никто не ликует. Наоборот, проклинают, как «душителя свобод» и «махрового реакционера». А возьмите брежневское правление, ославленное как «эпоха застоя». И правда — ни рек крови, ни гор трупов, ни голода, ни хаоса — скука! Но именно в эти годы построена треть всего жилого бесплатного фонда России!
Именно при Леониде Ильиче, писал А. Буровский, впервые удалось досыта накормить, одеть, вылечить, дать образование не кучке избранных, а всему народу!
Именно в брежневскую эпоху мы начали освоение космоса, стали лидерами НТР, серьезно потеснили США во всем мире…
И это — «застой?!» Побойтесь Бога! Это величайшая, счастливейшая, самая созидательная, успешная и благословенная эпоха нашей истории!
Гд е это сейчас? Куда подевалось? Наверное, его проглотил хищный российский капитализм с жадным олигархатом впереди…
Вот уж истинно — что имеем не храним, потерявши — плачем.
Предатель-палач Алекс Лютый
Коллаборационист Александр Юхновский, сотрудник тайной полевой полиции ГФП-721 Алекс Лютый, примерный советский гражданин Александр Мироненко — три абсолютно несовместимых образа сошлись в одном из самых жестоких нацистских карателей, который лишь по случайности был изобличен.
70-е годы прошлого века… Как стремителен бег времени. Автор, приехав на родину предков из Москвы в город Ромны Сумской области, встретился со своим коллегой по чекистскому ремеслу — начальником местного РО УКГБ. Мы сидели в его небольшом кабинете и говорили о разных сторонах жизни. Здесь же автор впервые услышал имя предателя Юхновского, который служил в этом городе переводчиком сначала при штабе 2-й танковой группы Гудериана, а потом в штаб-квартире тайной полевой полиции ГФП.
— Москва до недавнего времени забрасывала нас запросами по Юхновскому. Этот предатель и палач оставил здесь и в других местах немало кровавых следов.
— Он жив, его разоблачили, почему так долго скрывался от правосудия?
— Да, поймали в Москве, чисто случайно, хотя часто случайность есть результат закономерности. Провидение находит людей с грехами и наказывает их за это. Уже судили…
С тех пор автора заинтересовала история с Юхновским. Он стал собирать материалы по нему, чтобы понять, как предателю удалось легализоваться в нашем обществе и коптить небо в течение 30 лет. Но все по порядку.
Александр Иванович Юхновский родился в 1925 году в селе Зеленом Шепетовского округа Волынской губернии УССР. Отец Юхновского — Иван Юрьевич был в прошлом петлюровским офицером и украинским националистом. Дед Юхновского был священником и выступал за создание незалежной Украины. Его внук быстро освоил кроме родного украинского языка — русский, польский и немецкий. Писал патриотические стихи. Семье Юхновских удалось избежать репрессий и в 1938 году переехать на восток Украины в город Ромны.
После начала войны Иван Юхновский сформировал из надежных людей местную полицию, куда пристроил и своего сына, писавшего недавно «патриотические вирши». Служил Александр под псевдонимами Хлыст и Алекс Лютый немцам преданно, получив знак отличия для восточных народов 1-й степени без мечей. Да, мечей у него не было, он носил за пазухой камень ненависти к своей Родине и кинжал, который готов был всякий раз воткнуть ей в