А вот когда в 1944–1945 годах Верховный Главнокомандующий СССР вместе с союзниками договаривался о разделе всей Европы, критики СССР все, как по команде, замолчали. Как же критиковать, если в разделе континента принимали участие первые лица США, Франции и Великобритании, олицетворявшие западную демократию.
Вот уж правда, не следует обижаться на человека, который будучи мало знаком с нами отзывается о нас дурно: его нападки относятся не к нам, а к призраку, созданному его воображением. Но я все же считаю, что западные писаки приберегли «отзываться о нас дурно» для более подходящего случая, прекрасно понимая, что союзнические отношения не долговечны.
Это была красноречивая формула двойных стандартов в действии. Промолчали критиканы Сталина даже тогда, когда СССР присоединил к себе немецкий Кенигсберг. Сработал старый принцип — победитель имеет право на территорию побежденного противника.
Своими действиями Сталин хотел решить ряд важных задач. Во-первых, отодвинуть госграницу в западном направлении; во-вторых, освободить от польского и германского порабощения население западных областей Украины и Белоруссии, входивших еще недавно в состав России; в-третьих, оттянуть начало войны, которая уже грохотала лязгом гусениц и коваными сапогами солдат вермахта на просторах центральной Европы.
Таким образом, СССР ограждал себя от одновременного нападения немцев и японцев. А то, что Гитлер все равно напал бы на Советский Союз, никто не сомневался — он обладал почти всеми экономическими ресурсами Европы. На него работала вся ее промышленность и самое главное — дешевая рабочая сила. И, наконец, это он на одном из совещаний накануне войны изрек программную фразу:
«Мы должны покончить с русскими, пока за это не взялись другие!»
Таких охочих борцов, стремящихся побороться с Россией, в то время было много. Немало их будет и в будущем!
Благодаря пакту, надо признаться честно, Гитлеру не удалось в полной мере неожиданно напасть на СССР, хотя на бытовом уровне и существует расхожее мнение о чуть ли не абсолютной внезапности нападения.
Многие советские граждане, и в особенности военные, ожидали войны со дня на день. 06 этом прямо говорят честные мемуары участников тех событий. Признаки передислокации воинских частей вермахта вдоль наших новых границ фиксировали советские пограничники и органы госбезопасности.
С массой материалов этого периода в виде сообщений, докладных записок, ориентировок, указаний и писем дотошный читатель может ознакомиться в сборнике документов «Органы государственной безопасности СССР в Великой Отечественной войне», том 1 «Накануне», Книга первая (ноябрь 1938-го — декабрь 1940 года).
Но вернемся к теме. У немцев был иной сценарий.
Уже 12 сентября 1939 года в объединенном командовании вермахта серьезно рассматривались варианты окончательного решения польского вопроса — создания самостоятельного государства в Галиции — Польской Украины. Для этого с помощью ОУН*, находившейся под крылом Абвера, планировалась серия акций: организация мятежей и массовых выступлений в защиту «самостийности»; оказание вооруженного сопротивления как польским, так и советским войскам.
Не отсюда ли начался катынский след? В некоторых статьях последнего времени прямо пишут о переодетых в польскую форму оуновцах… Но данную тему мы рассмотрим ниже.
Итак, выгоды от подписания пакта были внушительными. Именно этим объясняется тот факт, что в СССР даже самые суровые критики сталинской политики никогда не пытались отрицать целесообразности соглашения, заключенного в Москве. И только партийные перевертыши и предатели-говоруны эпохи горбачевской «перестройки» и ельцинских «реформ без реформ» позволили себе исходить желчью по этому документу — пакту Молотова-Риббентропа.
Особенно старались два махровых в прошлом партократа: один — военный политкомиссар в звании генерал-полковника Волкогонов, а другой — гражданский партиец-ленинец, бывший член Политбюро ЦК КПСС Яковлев.
Они, видите ли, прозрели только после развала Советского Союза, а до этого ничего крамольного в политике Кремля того периода не видели, как ничего не слышал о голоде на Украине бывший заместитель первого секретаря КП Украины по идеологии пан Кравчук, когда он был еще товарищем.
Как же это бессовестно и низко!
Но вернемся к событиям осени 1939 года. 10 сентября Молотов пригласил к себе посла Германии Шуленбурга и заявил ему, что в условиях разваливающейся на куски Польши Красная армия должна прийти на помощь украинцам и белорусам, которые стали объектом германской агрессии…
14 сентября войска Красной армии получили приказ о наступлении. На следующий день в 4.20 Военный совет Белорусского Особого военного округа, преобразованного заранее в Белорусский фронт, издал боевой приказ № 1, в котором говорилось:
«…Белорусский, украинский и польский народы истекают кровью в войне, затеянной правящей помещичье-капиталистической кликой Польши с Германией.
Рабочие и крестьяне Белоруссии, Украины и Польши восстали на борьбу со своими вековечными врагами — помещиками и капиталистами. Главным силам польской армии германскими войсками нанесено тяжелое поражение.
Армии Белорусского фронта с рассветом 17 сентября 1939 года переходят в наступление с задачей содействовать восставшим рабочим и крестьянам Белоруссии и Польши в свержении ига помещиков и капиталистов и не допустить захвата территории Западной Белоруссии Германией.
Ближайшая задача фронта — уничтожить и пленить вооруженные силы Польши, действующие восточнее литовской границы и линии Гродно — Кобрин».
Аналогичные приказы о переходе в наступление были отданы из Москвы Военным советам Ленинградского военного округа, Калининского военного округа и Киевского Особого военного округа.
Начальникам Белорусского, Ленинградского и Киевского пограничных округов НКВД была отправлена директива № 16662 наркомов обороны и внутренних дел «О порядке взаимодействия пограничных войск и Красной армии».
А еще, 8 сентября, согласно приказу № 001064 наркома внутренних дел Л.П. Берии, началось быстрое формирование пяти оперативно-чекистских групп численностью 50–70 человек каждая — в Киевском, и четырех групп по 40–55 человек — в Белорусском особых военных округах.
К каждой группе прикреплялся батальон в 300 бойцов из состава пограничников. Цель была одна — способствовать налаживанию новой власти в освобождаемых городах, в том числе и ведением борьбы с бандитскими и террористическими вылазками недобитых вояк Войска Польского и поднявших голову галицийских националистов — бандеровцев и других ветвей оуновцев.
Последние не только выступали с воинствующими заявлениями, но и уже начали действовать.
17 сентября в 3.15 утра польскому послу в Москве В. Гжибовскому была вручена нота советского правительства, В которой говорилось:
«Польское государство и его правительство фактически перестали существовать. Тем самым прекратили свое действие договоры, заключенные между СССР и Польшей. Предоставленная самой себе и оставленная без руководства, Польша превратилась в удобное поле для всяких случайностей и неожиданностей, могущих создать угрозу для СССР.
Поэтому, будучи доселе нейтральным, советское правительство не может более нейтрально относиться к этим фактам…
Ввиду такой обстановки советское правительство отдало распоряжение Главному командованию Красной армии дать приказ войскам перейти границу и взять под свою защиту жизнь и имущество населения Западной Украины и Западной Белоруссии».
Польская кампания Красной армии в сентябре-октябре 1939 года показала, что несмотря на радушную встречу наших воинов местным населением остатки разбитой польской армии оказывали иногда яростное сопротивление, и это происходило при отсутствии управляемости частями в силу бегства за границу варшавского правительства.
Боевые столкновения отмечались также между частями Красной армии и вермахта. Путались под ногами и группы оуновцев, которые серьезного сопротивления армейским частям оказать не могли, но терроризировали местное население и будоражили тыловые подразделения. Были жертвы и с той, и с другой стороны.
И все же в ходе этих действий СССР получил территорию в 196 тыс. кв. км. Она составляла чуть более 50 % общей площади Польши. В СССР влилось около 13 млн человек. Устанавливалась госграница между Германией и Советским Союзом, что было закреплено специальным договором.
Кроме того, был подписан специальный протокол о переселении немцев, проживающих в сфере советских интересов, в Германию, а украинцев и белорусов — в СССР из территорий, подконтрольных немцам.
Вот как отмечал это событие уже упоминаемый выше офицер генерального штаба Сухопутных войск вермахта Ф. Меллентин:
«В соответствии с соглашением, подписанным в Москве 26 августа, русские войска / 7 сентября вступили в Польшу, а наши войска оставили Брест и Львов, отойдя на заранее установленную демаркационную линию. Несмотря на блестящую победу над Польшей, многие из нас испытывали опасения, связанные с широким распространением советской власти на запад».
Выходит, Сталин был прав при подписании пакта и присоединении западных земель бывшей Российской империи к СССР, чего не скажешь о «волкогоновых» и «Яковлевых», а также им подобных «потрошителях и марателях» нашей истории.
28 сентября правительства Германии и Советского Союза сделали совместное заявление:
«После того как Германское Правительство и Правительство СССР подписанным сегодня договором окончательно урегулировали вопросы, возникшие в результате распада Польского государства, и тем самым создали прочный фундамент для длительного мира в Восточной Европе, они в обоюдном согласии выражают мнение, что ликвидация настоящей войны между Германией, с одной стороны, и Англией и Францией с другой стороны, отвечала бы интересам всех народов.
Поэтому оба Правительства направят свои общие усилия в случае нужды в согласии с другими дружественными державами, чтобы возможно скорее достигнуть этой цели. Если, однако, эти усилия обоих Правительств останутся безуспешными, то таким образом будет установлен факт, что Англия и Франция несут ответственность за продолжение войны, причем в случае продолжения войны Правительства Германии и СССР будут консультироваться друг с другом о необходимых мерах».