– Зачем?! – я забыла об очередном магнитном замке.
– Чтобы ты узнала его лучше. Попробуешь через месяц сказать, что он просто машина.
– Но… но это неудобно для жизни. В своей комнате я хочу отдыхать, а не общаться с кем-то!
– Ничего страшного. Ник и Майя живут вместе, как жили в последние три года. И вряд ли ты в мегаполисе могла похвастаться более комфортными условиями. Так что не придирайся, Ината. Я хочу, чтобы вы подружились, а способа быстрее придумать не могу.
– Подружились или переспали?
– Одно другому не мешает, – он не улыбался, наверное, уже сосредоточился на каких-то цифрах на аппаратуре. – Уходи.
Что ж, еще раз меня просить не пришлось.
Глава 10
Оторвала пластырь с бедра, нервно смяла и выбросила вместе с неприятными ассоциациями. Спешно приняла душ и переоделась в запасной комбинезон, этот унесла в пункт выдачи вещей, где меня мгновенно снабдили еще двумя – с улыбкой и «на всякий случай». Неудивительно, что «случаев» порчи одежды тут предостаточно. Прачечная находится на третьем уровне, передали грязное – получили чистое, никаких забот. Пробирки из лабораторий отправляют туда же, то есть первые уровни в этом плане обслуживают четвертый и пятый. Вот только уборщики с третьего уровня сюда не поднимаются, а ведь во всех коридорах и лабораториях идеально чисто. Скорее чтобы отвлечься, я задалась этим вопросом, но ответа так и не придумала – никого я со швабрами и тряпками не увидела, а в личных комнатах убираются сами жильцы. Мне это еще на третьем уровне объясняли: дело вовсе не в экономии трудовых ресурсов, их как раз хватает, а в том, чтобы личное пространство человека, как последняя гавань для его эмоций и переживаний, не нарушалось. Хочет человек выращивать цветы на подоконнике, как Джек, – пожалуйста. Хочет собирать фантики от сладостей и обклеивать ими стены – никто не запрещает. Он может соблюдать идеальную чистоту или бросать мусор на пол, лишь бы ему самому было комфортно. Мнимая, но очень необходимая, видимость господства над своим маленьким мирком.
За всеми этими мыслями невольно вспомнилось и мое «личное пространство». Меня снова передернуло, а любопытство к организации быта исчезло. Я вернулась к себе и принялась усиленно ждать Тоя, с которым мне придется сосуществовать. Однако он не являлся. Сходила на обед, а затем и на ужин, вернулась – а его нет! Быть может, мистер Кинред передумал, а я сама над собой рассмеялась: почти весь день прождала, вместо того чтобы почитать или посмотреть фильмы, которые круглосуточно показывают в видеозале. Не пришел он и на следующий день, и через день. И меня вообще никак не трогали, что уж совсем расслабило.
И, как со мной часто случается, когда я окончательно успокоилась и прекратила ждать, поздно вечером третьего дня в дверь тихо постучали. Спала я в одних трусиках, никакой дополнительной «домашней» одежды не выдавалось. Потому быстро проснулась и начала натягивать комбинезон.
– Войдите, – ответила, еще не застегнув все магнитные замки.
Я знала, что это Той. У начальства вообще нет привычки стучать и дожидаться ответа, с сотрудниками я познакомиться не успела – или хотя бы не успела познакомиться с ними в той степени, когда ко мне могут завалиться так поздно. ИИ вошел, как-то совсем неловко улыбаясь и не глядя на меня. Бросил стопку постельного белья и полотенец на стул возле двери.
– Все-таки решили довести дело до конца… – не удержалась я. – Не буду врать, что рада.
– Ината, – он говорил, изображая интерес к обстановке, которая вряд ли могла его чем-то удивить. – Я не буду просить извинения за вторжение. Хотя бы потому, что в этом решении участия не принимал. Пожалуйста, не переноси мнение о нашем шефе на меня.
– Я не переношу, Той. Точнее, пытаюсь, – я замешкалась. – Но я думала, что ты переедешь… с мебелью.
Он улыбнулся, сразу поняв намек – пустых шкафов-то в комнате предостаточно:
– О кровати не распорядились. Вероятно, сэр решил, что мы и на одной уместимся. Но я буду спать на полу, не волнуйся. Представляю, как невинной девушке некомфортно было бы рядом с мужчиной. Или я для тебя не мужчина?
– Прости, – непонятно за что извинилась я. Наверное, это и был исчерпывающий ответ на его вопрос. Он не мужчина – он совершенство, но бездушное и неживое. Чтобы сгладить неловкую паузу осознанно переключилась на другой вопрос: – Так ты умеешь спать? Я не обижаю тебя своим любопытством?
Он рассмеялся тихо, бархатно.
– Не сплю. Перезагружаюсь. Но внешне это выглядит как сон. Ладно, Ината, ты можешь раздеваться и укладываться спать, а я…
– Раздеваться? – я вновь напряглась.
– Ты собираешься теперь спать в комбинезоне? И зачем твое стеснение, если я уже видел тебя голой, а ты меня? И особенно при том условии, что я не мужчина, а что-то наподобие тех устройств, что моют окна на верхних этажах.
Казалось, он иронизирует, но я и в этом не была уверена. Решила, что он так скрывает настоящую обиду на мое отношение, потому и заставила себя произнести:
– Это не совсем так…
– Не ври. Нам жить бок о бок каждый день, так хотя бы давай не будем друг другу врать. Я считываю все физиологические реакции тела – ты не видела во мне мужчину, когда я тебя целовал и ласкал. Уж тем более не видишь сейчас. И ты имеешь на это право. Потому раздевайся и живи так, как жила до моего появления здесь. Ведь ты бы не стеснялась перед устройством для мытья окон? – он прервал мое возражение легким жестом. – Все, Ината, уже поздно. Спи, а я в душ и попытаюсь тебе не мешать – сегодня и всегда.
На меня нахлынула новая волна интереса:
– Ты принимаешь душ?!
Его смех мелодичный, мягкий, искренний. Совершенный. Теперь стало понятно, чем он принципиально отличается от человека, – люди настолько идеальными не бывают.
– Я еще и потею, Ината. И в туалет хожу, моя пищеварительная система устроена по аналогу человеческой. Надеюсь, это не станет препятствием для нашей дружбы?
Ответа он не дождался, ушел в душевой отсек. А я улеглась на кровать в комбинезоне. Полежала минут пять, анализируя свои эмоции, затем встала и разделась. Я действительно не стеснялась Тоя. Он говорит, смеется, шутит, но я ведь знала, что все это прописано в нем Кинредом. Той сказал о дружбе, но и дружба с ним невозможна. Даже возобновить отношения с Майей и Ником кажется более естественной задачей: те хотя бы ненавидят по-честному, от всей души. Маленькие девочки иногда разговаривают с куклами, а те, если имеют встроенные программы, маленьким девочкам отвечают. Но у меня не было кукол в детстве, потому и не создалось привычки говорить с предметами. Рано или поздно он собьет меня с мысли этой человеческой естественностью, и я забуду о том, что он робот. Лучше поздно, ведь именно этой неизбежности мистер Кинред и ждет.
Утром я застала Тоя устроившим себе лежанку на полу. Он лежал на спине с закрытыми глазами, и я не имела представления, бодрствует он или все еще «перезагружается». Мысленно посоветовала себе не быть грубой с ним, но и не выпускать из головы, что он просто машина. Приняла душ и причесала волосы, не особенно заботясь о шуме. Той спросил, не открывая глаз:
– Ты собираешься на завтрак?
– Да. Доброе утро, Той. Тебя для компании не зову – ни разу не видела ИИ на третьем уровне.
– Нам нельзя выходить из пятого.
– Понятно, – мой голос звучал так же равнодушно, каковыми были и эмоции. – Ты сказал «нам». Здесь много ИИ?
– Не знаю, имею ли право открывать эту информацию. Потому лучше промолчу, – он посмотрел на меня снизу своими пронзительными голубыми глазами, и я руку бы дала на отсечение, что ему весело.
– Понятно, – повторила я и направилась к двери.
– Ината, – услышала вслед. – Советую идти по лестнице.
– Там столько пролетов! – я удивилась предложению. – До обеда хоть доберусь?
– Доберешься. Подожди минуту, я покажу тебе путь.
Я настраивалась не быть грубой, потому пожала плечами и отвернулась, давая ему возможность натянуть комбинезон. Научный факт: ИИ одевается за семь секунд, включая все магнитные застежки.
Той показал мне направление к лестнице, на которую дверь открывалась тоже с помощью отпечатка ладони. Он так спешно скользнул за мной в открывшуюся дверь, что я невольно рассмеялась:
– Подожди! Так ты потому хотел пойти, что без меня на эту лестницу не мог попасть? Через сколько часов меня уволят?
Он уже спешил вниз:
– Глупости, Ината! Пятый уровень тянется на несколько пролетов, я пока еще не вышел с его территории. Но в одном ты права: именно на эту лестницу я бы не попал без тебя. Мне можно спускаться только на лифте, там встроенная программа, она не позволит мне пройти дальше, даже если бы я захотел – а я не захочу.
Я бежала за ним, не зная, то ли смеяться обману, то ли переживать о последствиях:
– Той, подожди! А если кто-то узнает? Ты специально меня проверял, или это мистер Кинред дал тебе такое задание? Но я не нарушала правила по своему выбору! Это не считается!
Я буквально врезалась в него на очередном пролете, потому что ИИ резко остановился.
– Никто тебя не уволит, потому что никто не узнает, что я спустился не на лифте. Вон туда, – он указал в сторону какого-то узкого прохода. – Идем, я кое-что покажу.
Я осмотрелась: лестница вела дальше вниз, справа начинался коридор – примерно такой же, как на моем ярусе, а этот проход вел влево. Буркнула недовольно:
– Такое ощущение, что ты здесь прекрасно ориентируешься, Той.
Он обернулся ко мне и глянул с удивлением:
– Конечно, ориентируюсь. Так ты идешь?
Оказалось, что проход ведет к открытому балкону – стоило только пройти несколько метров, свернуть… и перепрыгнуть с парапета до перекладины. В лицо ударил ветер. Черт, а ведь я больше месяца не бывала на свежем воздухе. Перебралась вслед за Тоем на широкий балкон, села на площадке рядом, прямо на пол. Сам он вообще спустил ноги вниз. Здесь безопасно – высокие решетки защищают от падения, но мне повторить было боязно.