А до этого времени, я решила заняться стиркой. Лесли подтвердила, что я могу постирать в кладовке, там есть и дополнительная сушилка. Собрав по дому белье, отнесла его в подвал, разбирая по цветам.
Рука сама тянется к телефону, когда разбираю одежду Райта. Делаю несколько снимков и отправляю ему с подписью: “может мне тоже кое-что твое продать и заработать?”
И я, и он знаем, что я не буду ничего такого делать. Но одно то, что я, как он говорит, залезла на его территорию, взбесит его жутко.
“Рискни”, – тут же получаю ответ.
“Уже рискнула, когда залезла твою территорию”.
Думала, что ответит что-то, но он молчал. И это было плохо. Слишком подозрительно его молчание. Как бы он не натворил чего. Уже двести раз пожалела, что написала. Вот чего хотела добиться? Привлечь внимание? Или подразнить и показать какая я теперь крутая и умею отстоять себя. Ведь знаю же, что еще многого не знаю. И надави он сильнее на болевые точки, расколол всю мою уверенность как скорлупу от ореха. Оголив ядро. Сделав уязвимой и хрупкой. Снова.
C волнением каждый раз проверяла телефон, чтобы не увидеть что-то, что снова может выкинуть. Сама же заходила в клетку ко льву, и сама же этого потом боялась. Но он так и не написал больше ничего. И сейчас я выглядела глупо. Лучше бы он психовал и ругался. Или злился. Но не молчал. Словно обиделся. Не могла выносить этого. Никогда. Чтобы на меня обижались. Чтобы в воздухе всё время висела чертова недосказанность. Всё равно кто бы ни был на этом месте. Даже Райт.
Загрузила стирку и пошла посмотреть, где Джейк. Он рисовал в гостиной и очень обрадовался, когда появился Мэтт. В них на самом деле видела братьев. У Райта были свои причины вести так себя со своими родителями и мальчиком, хотя малыш и не был виноват в том, что появился в этой семье.
– Готовы? – кивает Мэтт, держа Джейка на руках.
– Да, конечно. – Захватываю по легкой кофточке себе и мальчику. Выходим из дома и отправляемся на прогулку пешком.
– Эвон, откуда ты появилась? Твое появление прям покрыто тайной, – спрашивает Мэтт, раскрывая мороженое и усаживаясь рядом на скамейку. Чувствую, откуда веет бриз его вопросов.
– Неважно, – наблюдаю за Джейком, бегающим по площадке. – Расскажи лучше о себе. Ты говорил, что учишься на юридическом?
– Да.
Мы перебросились еще парочкой фраз, но разговор не клеился. Мэтт каждый раз пытался что-то выяснить обо мне. У меня совершенно не было желания раскрываться перед ним.
Мне даже показалось, что он разочаровался во мне и больше гулять с нами он не будет. Слишком уж я не хотела подпускать его к себе.
Когда вернул нас домой, быстро попрощался и уехал. Не поняла больше дело во мне или в том, что ничего не рассказала о себе. Готовлю к обеду пасту, параллельно жарю картофель фри и наггетсы. Его молчание настораживает, и поэтому просто хочу как-то сгладить свою шутку.
Накормив Джейка, отправляю его наверх, сама быстро убираю посуду, накладываю Райту еду, накрываю другой тарелкой, чтобы не остыло и оставляю записку. Знаю, что Кевин не придет, поэтому смело оставляю персональную еду для этого придурка.
Сама же иду укладывать Джейка спать и потом к Мануэлю, чтобы продолжить наши уроки.
Глава 17. Райт
Ехал домой после занятий уставший и вымотанный. Надо было бы заехать и куда-то перекусить, но было лень. Хотелось просто поесть и отдохнуть. Дома, скорее всего опять будут эти долбанные овощи. Но сегодня готов был даже на них. Лишь бы скорее оказаться дома.
Сначала Белоснежка со своими фотками и раскопками в моей одежде. Шутки про то, что тоже что-то продаст. Но я так был занят, что даже не мог толком сказать ей что-то тормозящее ее фантазию.
Еще и Мэтт с этой своей дружбой с няней отвлекал. Мне было все равно, что они там делают. Было плевать, чем занимаются. Просто не хотел терять друга? Чтобы девчонка стала между нами. А если они вдруг начнут встречаться, то мне придется уйти в сторону. Отстать от нее.
Роняю дружбу на асфальт,
Как ртуть она скользит.
Черт. Понимаю, что снова стихи лезут в голову. Просыпается когда-то уснувшее вдохновение. Включаю подворотник и торможу на обочине. Открываю рюкзак, лежащий на пассажирском сидении, и достаю записную книжку.
Нет, не ртуть, что-то более живое и ценное… Как кровь.
Она, как кровь внутри кропит.
По капле день за днем я теряю часть себя. Потому что занимаюсь не тем, чем хочу. Теряю тех, кто мне дорог. И раз за разом собираю себя снова.
Опять собрать в один сосуд.
Увы, не хватит сил.
Мэтт, не хочу терять нашу дружбу. Но сегодня первый день отчётливо понимаю, что уже в меня вонзаются шипы девчонки, что прорезались, когда она появилась в доме.
Хотелось сделать ей больно и заставить уйти из нашего дома. Потому что даже ненависть уже не помогала. Она была везде. Чертова девчонка была везде. Даже не подозревая об этом.
Перо ручки касается матовой бумаги, и рука медленно выводит ровные буквы, соединяя их в слова. Отрываю руку от бумаги, прикусывая торец перьевой ручки, и еще раз перечитываю то, что просто выдало подсознание.
Нельзя мечтать убить другого,
Нельзя заставить полюбить,
Нельзя с огрызком вместо сердца
Продолжить безмятежно жить.
Вся моя злость теперь выливалась в стихи. Бумага впитывала всё. Принимала меня любым. С нетерпением ждала, когда страниц блокнота коснётся дневной свет и еще один лист будет заполнен мной. Моей темнотой и холодом.
Захожу в дом и даже настораживаюсь сначала. Полная тишина. Ни звука. Ни Джейка, ни его няни. Окидываю взглядом столовую и цепляюсь за записку на столе. “От Белоснежки”. Ухмыляюсь и подхожу к накрытой тарелке.
Пять минут назад хотел выпроводить ее из дома, а сейчас распирает любопытство, что там. Приоткрываю, заглядывая внутрь. Картофель фри и жареная курица. Невольно расплываюсь в улыбке. Неужели сделала что-то, что не входило в ее обязанности. Хотя, она могла купить и заказать. Беру один ломтик и кидаю в рот. Желудок тут же отозвался на поступившую пищу приятным урчанием. На самом деле вкусно. И, судя по тому, что всё не так сильно посолено и вкус отличается от kfc, всё же делала сама.
Простая картошка фри способна стереть плохое настроение? Зачем она делает это? Зачем хочет быть хорошей для всех? Я ведь не оценю.
Прохожу к раковине, мою руки и, не переодеваясь, сажусь за стол. Небольшой кусочек курицы тает во рту. Скорее всего, не оценю. Уже сомневаюсь, что хочу заставить ее оставить дом. Возможно, я даже не буду цепляться к ней пару дней.
Облизываю большой и указательный пальцы, доедая последний кусок. Черт, голодный человек может натворить глупостей, сытый никогда потому, что сначала ему надо поспать. Быстро ополаскиваю тарелку и убираю в шкаф.
Переворачиваю ее записку и пишу ответ. Оставляю всё там же на столе.
Спускаюсь к себе и ложусь отдыхать. Просто надо выспаться.
Глава 18. Эвон
Спускаюсь по лестнице в подземелье. Так и не привыкла. Каждый раз жди какого-то подвоха или укора, насмешки. А он любил это и продолжал мастерски делать. Будто в детстве заложили ненавидеть всех женщин.
Заглядываю в открытую дверь его комнаты, но никого не застаю. Слышу гулкие удары обо что-то где-то в стороне. В следующей комнате. Я ведь так никогда и не была там. Не заходила на его территорию. Не лезла, как он просил, в его жизнь.
Делаю несколько тихих шагов и замираю, замечая парня. Райт занимается спортом. Тело обтягивает как вторая кожа черное компрессионное белье. На голове плотная тонкая шапочка. На руках боксерские перчатки. Забываю, как глотать и дышать, наблюдая, как он энергично двигается. Агрессивно молотит по груше, раскачивая черный кожаный мешок. Страх скользит по телу от его силы и скорости. Сковывает каждую мышцу тревогой.
Знаю, что кто-то ждёт ответа от него по телефону, который держу в руках. Но язык свело судорогой и я просто не хочу прекращать это зрелище. Возможно, никогда больше не увижу его таким. Открытым и надежным. Вся его сила сейчас направлена против мнимого противника. Он готов избить любого, кто встанет у него на пути.
– Насмотрелась? – спрашивает парень, останавливаясь, но не поворачиваясь ко мне. Карибские дятлы. Он меня заменил. Еще и видел, что я долго стою и пялюсь.
Разворачивается, скидывая наушники.
– Райт, – делаю вид, что не наблюдала за ним и тем более не слышала его реплику. – Ты можешь ответить по телефону? – Протягиваю ему трубку. – Звонят по поводу твоего отца. – Зубами отрывает липучку, зажимает перчатку между локтем и телом, стягивает ее, и берет трубку домашнего телефона.
– Да, – немного хрипловатым голосом, еще не восстановив толком дыхание, отвечает, поглядывая на меня. Сдаюсь под напором дымчатого взгляда и отвожу глаза. – Я не в курсе, но передам отцу. – Продолжает разговор, а я рассматриваю его тренажерку. Оказывается помещение в подвале без дверей это мини тренажерный зал. Мини я бы назвала его только из-за небольшой площади. На самом деле тут достаточно много спортивного оборудования. Большой тренажерный комплекс, турник, боксерская груша. Запах кожи и спортивного азарта витает в воздухе. – Оставьте номер телефона, он вернется вечером и перезвонит вам. – Райт отходит в сторону, что-то записывая, а я понимаю, что тело соскучилось по физической нагрузке. Раньше часто куда-то ходила, потом совсем это забросило. Но он, конечно же, откажет мне в возможности потренироваться.
– Держи, – окликает парень и протягивает телефон. Забираю, но не ухожу. Изгибает бровь, молча спрашивая, что еще мне надо. Спросить? Или не надо? В глазах не вижу ненависти, скорее интерес. Можно попробовать. Как учил Мануэль. Уверенно и спокойно.
– Райт, у тебя такой впечатляющий тренажерный зал. – Молчит, слушая, к чему я веду. С трудом проглатываю слюну, больно скользящую по горло. – Можно у тебя позаниматься? – Киваю на тренажеры.