Сжимаю губы и разворачиваюсь. Обида охватывает. Душит горло, стягивая его ненавистью. Пытаюсь успокоиться и часто дышу. Но вспоминаю его глаза и взгляд. Совсем не такой, что был днем. Другой. Холодный и пронзительный. Ни грамма того азарта, что был, когда танцевала. Смахиваю ладошками выступающие слезы.
Напряжение в этом доме зашкаливает сильнее и сильнее. Я словно поднимаюсь на воздушном шаре все выше и выше. И при этом знаю, что в какой-то момент он лопнет и взорвется. Я упаду так сильно, что разобьюсь. Разобью остатки уверенности, гордости, человечности.
Мне надо исчезнуть из этого дома. Если бы не Джейк бросила бы все и сейчас же забрала вещи и покинула дом.
Пытаюсь не думать об этом. Спрашиваю у мальчика, вкусно ли. Даже у самой аппетит пропал. Как можно жить в одном доме с человеком, который тебя просто ненавидит. Презирает и готов при любой возможности выставить на улицу. С которым ты не знаешь, чего ждать. Каждое слово, словно пуля может выстрелить в тебя. Убить всё положительное, что есть.
Глава 23. Райт
Ворочался и никак не мог уснуть. Знаю, что ответил ей слишком жестко. Смотрела и умоляла не делать этого. Но я знал, что будет дальше, если это не остановить. Она будет везде. Каждая вещь будет напоминать о ней, вытеснять другие воспоминания. А потом она уйдет.
Оставив меня опять наедине с болью. Двойной болью. Снова кто-то стянет колючей проволокой сердце. Причиняя каждым уколом немыслимую тоску. Когда хочется сдохнуть от одной только мысли. Всё это уже приходил и не хочу заново.
Поднимаюсь в столовую, чтобы выпить воды и заглядываю в холодильник. То, что приготовила мне, так и стоит. Не съела и не выкинула. Выглядит чертовски аппетитно. Достаю тарелку и ставлю в микроволновку, чтобы разогреть. Приятный аромат бередит желудок. Забираю разогретую еду и сажусь за стол.
Она действительно сделала это специально для меня. Хотела задобрить и расположить? Или просто ничего не вкладывала в это? Просто приготовил то, что я попросил, догадываясь, что я не выполню ее просьбу в ответ. Никогда.
Доедаю последний кусочек и, убрав тарелку в посудомойку, выключаю свет.
Дьявол. Чувство какой-то паршивости на самого себя съедает. Не надо было так с ней. Она ведь ничего не сделала. Сейчас, ночью, когда отпустила злость, что была днем, захотелось извиниться. Объяснить всё я ей не мог.
Она пошла и приготовила, позвала меня и написала. Ничего не просила взамен. Догадывалась, что я ничего и не сделаю из того, о чем она говорила. И всё равно выполнила мою просьбу.
Выдыхаю и, сворачивая на лестницу, поднимаюсь.
Иногда мне хочется на все плюнуть и кого-то убить. Не физически. Морально. Причинить боль. Обидеть. Довести до слез. Потому что у самого неимоверно внутри пусто. Выжжено все. Остался только пепел, жутко покрывающий чувства.
Делаю несколько шагов по лестнице вверх. Сейчас хочу тишины и спокойствия. Хотя бы на каких-то пару минут. Нужен тот, кто может заткнуть собой каждую мою гнилую нишу. Бесшумно поднимаюсь на второй этаж. В коридоре темно, но я легко ориентируюсь, так как знаю этот дом идеально.
Первая дверь направо. Темная полоска из-под двери указывает, что она спит. Не стуча приоткрываю дверь. В нос сразу же бьет цитрусовый аромат. Уже давно заметил, что она обожает именно его. Хотя всегда сам относился к ним нейтрально, но сейчас этот запах уже стойко ассоциировался с ней. Будила этим во мне уснувшие рецепторы.
Глаза постепенно привыкают к темноте, и различаю силуэт. Девушка лежит на боку, подогнув одну ногу к себе и скинув одеяло в сторону. Подхожу к кровати и упираюсь руками в матрас по обе стороны от ее ног. Не хочу будить.
Просто насладиться этим спокойствием и безмятежностью, что веет от нее. Мягко дышит и даже не догадывается, что я тут. Склоняю голову, тяжело выдыхая. Сгибаю руки в локтях и наклоняюсь ниже. Приближаюсь к коже и вдыхаю ее. Медленно сводит с ума. Провожу кончиком носа по коже на ноге. Осторожно останавливаюсь, проверяя, разбудил или нет. Но она никак не реагирует. Уже бы выдала себя, если б обнаружила меня.
Один раз. Всего один раз.
Плавно касаясь губами. Дьявол, что я творю, но уже не могу остановиться. Как наркотик подсаживает на себя, даже не подозревая. Чувствую, как успокаиваюсь, и она заполняет сейчас потребность в ком-то. Понимают выше, огибая колено, и скольжу по бедру. Футболка закасалась, открывая вид на темные трусики. Но сейчас мне нужно не её тело, мне нужна она.
Просто ощущение её рядом. Когда не пытается что-то изменить во мне. Нейтральна к моим поступкам и словам. Ложусь рядом, утыкаясь в шею. Опять этот аромат. Сладкий апельсин. Поднимает настроение и заставляет улыбнуться. Оставляю лёгкие поцелуи, мечтая окунуться и забыться. Черт, не должен этого делать, но скольжу по контуру лица к губам и бережно захватывая нижнюю губу.
Мягкая и бархатистая. Передвигаюсь на верхнюю и прохожусь по ней. Такие девственно приятные. Они не сладкие и ничем не пахнут, но шелковистые и безумно чувственные. Их не хочется засасывать и прикусывать. Их просто хочется касаться. Нагло пользуюсь тем, что спит и ни о чем не догадываясь, продолжаю красть поцелуи. Замираю, когда понимаю, что начинает отвечать, невинно дергая губками. Дьявол. Неужели разбудил?!
Что она теперь подумает? Открываю глаза, но вижу, что ее закрыты. Она спит. Думает, что ей снится это. Эта мысль возбуждает и я теряю контроль. Углубляю поцелуй, цепляясь ее языка. Интересно, что ей снится? С кем она целуется во сне? Кровь закипает от ревности, что это может быть кто-то другой. Не хочу ее разбудить и легонько целуя в губы последний раз и отстраняюсь. Кладу невесомо руку на шею, прижимая к себе, и касаюсь губами лба.
– Прости меня, но я не могу по-другому, – шепчу еле слышно.
Аккуратно, чтобы не разбудить, поднимаюсь и оставляю одну. Выхожу в коридор и прислоняюсь затылком к стене. Надо уехать на выходные. Не видеть ее. Забыть. Вырвать из мыслей. Стереть. Смыть. Задушить.
Спускаюсь к себе, понимая, что в голове крутиться очередное стихотворение. Так хотелось, чтобы это чувство вдохновения вернулось. Чтобы любое событие отзывалось рифмами. Но теперь боюсь этого. Всё крутиться вокруг девчонки и, если она исчезнет, вместе с ней исчезнет и всё это.
Просто должен проверить это.
Глава 24. Эвон
Потягиваюсь, проснувшись, и вспоминаю сон. Не помню точно, что там было, но сначала что-то расслабило, а потом стянуло в какой-то приятной истоме. Ощущения рождались где-то внутри. Что-то запретное и противоречивое.
Провожу кончиками пальцев по губам, двигаюсь к шее. Тело начинает ныть, требуя от меня чего-то. Сминаю грудь и это эхом отдается между ног. Не понимаю, что со мной происходит и с чего вдруг это желание.
Лежу в кровати и жду, когда проснётся Джейк. Хотя, на самом деле тяну время и не хочу встречаться с Райтом. Он и не догадывается, насколько больно он делает мне. Каждым словом, действием, взглядом. Безосновательными и беспочвенными. Подрывал мою уверенность и стойкость. Сопротивляться ему было сложно. Как и устоять против желания давать поводы.
Когда слышу, как Джейк зовёт меня, вынужденно поднимаюсь. Натягиваю юбку и футболку и иду к нему. Вместе чистим зубы и идем завтракать. Заглядываю для начала в холодильник и не нахожу там тарелку со вчерашней едой для Райта. Заглядываю в мусорку – тоже ничего. И только в посудомоечной машине я нахожу грязную тарелку.
Съел?! И как бы вчера не была обижена на него, улыбаюсь. Понимаю, что я все равно переиграла его.
Интересно, он ушел уже или нет?! Не хотелось с ним столкнуться. Нахожу предлог, чтобы Джейк сходил к парню и спросил кое-что. Но как я и догадывалась, Джейк вернулся и сказал, что в комнате – никого.
Время до вечера пролетело незаметно. Мы с Джейком отнесли еду Мануэлю, убрали в доме, Уборка большого дома, поддержание его в надлежащем виде – крайне сложное дело. Как вообще Лесли справляется со всем одна. Я только сейчас начала об этом задумываться. В доме, где живет одна женщина и четыре мужчины разных возрастов от пяти до шестидесяти, безумно сложно всё успевать и контролировать. Но она как-то справляется. Не все хотят этого контроля и игнорируют его, но по большому счету все равно всё держится на ней.
Приготовили обед, встретили Лесли из аэропорта. Детская непосредственность и искреннее восхищение огромными железными машинами, подкупали любого. Мы обошли весь аэропорт, рассмотрели в окна все возможные самолёты.
Счастливая Лесли обнимала и прижимала к себе сына, сидя за столом.
– Я в тебе не ошиблась, Эвон, – отпивая кофе из кружки, обратилась ко мне. – Ты молодец. Я звонила Кевину, Мануэлю и даже Райту. Все сказали, что дома порядок.
– И Райт? – неосознанно переспрашиваю, вспоминая события этих дней.
– С большего да. Он был недоволен, конечно, моим меню.
– Недоволен не то слово. Поэтому я отошла от вашего меню и готовила ему то, что он хотел. – Волнуюсь, что она может это не одобрить.
– Ну и молодец. Мне неудобно напрягать тебя, выготавливать каждому что-то особенное и его любимое, но… спасибо тебе. – Заранее извиняясь, заглядывает в глаза. – Цеплялся к тебе?
– Немного, но… – хотела рассказать про Мануэля, как помог мне, но потом решила, что лучше это опустить. – Я учусь находить компромиссы. – Так хотелось узнать, что еще он говорил обо мне, но спрашивать было неудобно. Хотелось услышать хотя бы одно положительное слово. Понять, что всё не зря.
– Эвон, тебе, наверное, нужен выходной?
– Нет, всё нормально, я не устала, правда, – улыбаюсь ей. Если она отправит меня куда-то из дома на выходные, придется ночевать на вокзале. Домой я не вернусь.
– Хорошо, но если тебе нужен будет выходной, только скажи. – Киваю в ответ. Но знаю, что он мне вряд ли понадобится.
Вечером Райт так и не появился. Была вероятность, что он прошел незаметно и сидит у себя в комнате, но это было сомнительно. Хотя и не давало покоя. Куда делся?! Искала повод спуститься вниз и узнать дома он или нет. И, когда Лесли предложила отнести кое-какие вещи в подвал, я тут же вызвалась помочь. Комната парня была закрыта, когда я проходила мимо. Отнесла вещи и, возвращаясь назад, всё же негромко постучала к нему. Вот, если бы он сейчас открыл мне, то даже не знаю, что ответила бы. Но никто не открыл.