– Мануэль, я не представляю, как это возможно. Всё равно все сводится к нападкам друг на друга. Как можно терпеть, когда на тебя наговаривают то, чего нет на самом деле.
– Не надо терпеть. Если человек говорит правду, просто согласись с ней, если он говорит неправду, просто согласись, если он говорит какую-то ересь, значит, согласись с невероятным.
– То есть я должна согласиться с тем, что, например, овощи не полезны или не вкусны.
– Да, знаешь тушеные овощи порой бывают недосолены или недоварены, поэтому не очень вкусные.
– То есть я должна согласиться с тем, что хот-доги полезны?
– Ты должна согласиться с той критикой, которая в тебя сыплется. Я понимаю, сейчас тебе сложно это принять и перестроится. И, если это не контролировать, все равно будет автоматически идти реакция, которой ты пользовалась всю сознательную жизнь. Ты сегодня Эвон приготовила ужасный завтрак.
– Я? Я не готовила.
– Неправильный ответ, – машет головой из стороны в сторону. – Давай по-другому. Ты будешь критиком, а я тебе буду отвечать.
– Что я должна критиковать?
– Да все, что тебе не нравится.
– Мануэль, мне неудобно.
– Давай, я же разрешаю.
– Ну ладно, только не обижайтесь.
– Давай-давай, смелее. Это всего лишь тренировка. Пофантазируй. Начни с того, что я хожу неделю в одной рубашке.
– Хорошо, Мануэль, да вы неделю ходите в одной рубашке. Она уже воняет.
– Ты права. Тоже слышишь этот запах пота?
– Конечно, слышу. У вас что, нет чистой одежды?
– Есть.
– Тогда почему вы ее не наденете? Почему ходите в этом тряпье?
– Ты права, надо бы ее переодеть.
– Посмотрите на свои волосы, вы все время лохматый.
– Ты права. Мои прически не отличаются аккуратностью.
– А ваши ногти. Когда вы их стригли последний раз?
– На прошлой неделе.
– Неужели приятно ходить с грязными ногтями? – Мужчина смотрит на свои аккуратно подстриженные ногти.
– Нет, не приятно.
– Так подстригите их.
– Хорошо.
– Вы всегда говорите хорошо, но никогда не делает этого.
– Возможно, вы правы, делать дела своевременно, а не откладывать было бы очень удобно.
– И вообще, знаете это не красиво обманывать свою семью, на счет инвалидного кресла? – слова вылетают из меня раньше, чем я соображаю, что ляпнула.
– Возможно, ты права, – не уходит от ответа Мануэль, подмигивая.
– Возможно? Да вы нагло обманываете всех. Когда они узнают, не думаю, что обрадуются вашей лжи.
– Возможно, ты права. Ложь – это плохо.
– Вы так спокойно об этом рассуждаете, и я понимаю, что вы не сделаете этого.
– Ты права.
– Я думала вы честный человек, а вы обманщик.
– Я понимаю, почему ты думаешь.
– И почему же?
– Ты отвлеклась. Ты должна только критиковать. Пока.
– Простите, Мануэль. Я понимаю, что у вас на это есть свои причины, и я не хочу в это лезть, и знать лишнее.
– Ты права. Тебе не нужно это знать. Я хочу, чтобы ты потренировала это.
– Опять на Райте?
– Ну, больше кандидатов я не вижу.
– Он уехал.
– Да, я знаю, когда вернется, тогда продолжишь. Есть и другие уловки. Но сейчас, я хочу, чтобы ты отработала эту технику. Прочувствовала ее.
– Хорошо. Я постараюсь. Но с ним спорить очень тяжело.
– Ты права, спорить тяжело, поэтому я призываю тебя не спорить, а соглашаться.
– Мануэль, – выдыхаю, решаясь спросить. – А куда он уезжает на все выходные?
– Он сам не говорил тебе? – Отрицательно качаю головой. – Если он не говорил, значит, не хочет, чтобы кто-то знал.
– Но вы знаете?
– Знаю, – кивает, отводя взгляд в сторону. Улыбка сползает с лица, погружая его в какие-то свои воспоминания. – Если он захочет рассказать, то ты узнаешь об этом.
– Я поняла. Я пойду?
– Да иди. И жду отчет, когда поговоришь с ним.
– Я боюсь, что у меня может не получиться.
– Просто не забывай. Не отрицать, не защищаться, не контратаковать. Соглашайся. Даже, если он говорит бред.
Глава 25. Эвон
Как резко он пропал, так же резко появился рано утром в воскресенье, когда мы завтракали. Но что-то в нем поменялось. Он просто не замечал меня. Делал вид, что меня нет. Чувствовала себя на самом деле прислугой. Незаметной и бесшумной. Должна была радоваться этому. Выдохнуть наконец. Спокойно работать дальше. Успокоиться и наслаждаться.
А мне было хреново. Полдня полного игнора меня. Я не привыкла к такому. Особенно это выделялось на фоне остальных, когда с ними он был показательно мил и общителен. Поставил меня на уровень ниже. Прислуга. Няня. Никто.
Что за странная черта характера. Когда человек тебя ненавидит и откровенно это показывает, хочется сбежать и стать для него никем. Невидимкой. Когда же он сам начинает тебя полностью игнорировать, превращать своими мыслями в стеклянный предмет. Такой же прозрачный и незаметный. Становится еще хуже. Невыносимо противно. Даже не от того, что он так делает, а от того, что я не понимаю, почему так.
Что я такого сделала?
В четверг мне показалось, что с ним можно нормально общаться, а потом он тут же все крушит. Разрывает ниточки, что могут как-то наладить хоть какое-то подобие дружбы. Даже не дружбы, просто нейтрального общения.
К вечеру ничего не изменилось. Мне надо было выполнить упражнение Мануэля, а Райт молчал. Ни слова критики. Точнее вообще ни слова.
Приходилось про себя отвечать, думая о том, что он мог бы сказать. Идти к нему и нарваться точно не хотелось. Зато у нас есть общая территория в виде ванной. Пожалуй, самое время для того, чтобы посетить ее. Спровоцировать? Только ради тренировки. Беру свои вещи и спускаюсь вниз. Но на первом этаже в гостиной я замечаю Лесли, Кевина и Джейка, смотрящими телевизор. Ванная пустая. А значит, тренировка на сегодня окончательно отменяется.
Захожу в ванную и, всё ещё злясь на парня, кладу свои вещи.
Раздеваюсь и принимаю душ. Как бы ни старалась выкинуть это из головы, не могла. Мысль жестко засела в голове. И, пусть и не сейчас, но я все же хочу понять, что не так. Почему ко мне такое отношение.
Выключаю воду и приоткрываю двери душевой кабинки. Протягиваю руку и снимаю с крючка полотенце. Промакиваю волосы и случайно задеваю шампунь, с грохотом летящий мне под ноги. Разворачиваюсь, поднимая и ставя его не место. Вытираю лицо, шею, грудь.
– Вау, – слышу за спиной голос Райта. Черт. Как он тут оказался. Еще и рассматривал меня сзади. Боже видел меня раздетой. Резко разворачиваюсь, закрывая полотенцем все участки тела, что можно.
– Ты что творишь? Идиот! – захлопываю перед ним полупрозрачную дверь.
– Тут было открыто, я зашел. Раз уж ты всё равно выходишь, я подожду.
– Мне надо одеться.
– Ты мне не мешаешь, не волнуйся.
– Зато ты мне мешаешь. Райт, пожалуйста, выйди.
– Давай, так. Ты выходишь из душа, а я туда зайду и закроюсь. Будешь тут спокойно одеваться, а я там мыться.
– Ладно, – оборачиваюсь плотно в полотенце, проверяю, чтобы все было закрыто. Придерживаю его рукой, чтобы не дай Бог еще раз не сползло. Открываю дверь и тут же закрываю одной рукой глаза, а второй с шумом ее захлопываю. Райт передо мной раздетый. Не то, что полураздетый. Полностью обнаженный. Слышу заливистый хохот. Ему смешно? Придурок.
– Ты зачем разделся? – кричу из-за двери.
– Знаешь ли, ходить в одежде в душ несколько странно. Давай выходи, а то мне холодно.
– Я не выйду. Оденься.
– Дьявол. Ты что людей голых не видела.
– Нет, – ляпаю на автомате. Даже не подумав, что за этим последует от него.
– Можешь рассмотреть, я разрешаю.
– Райт, перестань, пожалуйста.
– Тогда выходишь или придется принимать душ вдвоем. – Вцепившись в полотенце, часто дышу. Зажмуриваюсь и открываю дверцу. Дьявол, что сидел на плече подначивал приоткрыть глаза и еще раз взглянуть на него. Но здравый смысл твердил, что обнаженный мужчина – это грех. В темноте переступаю через бортик и опускаю одну ногу на пол. Держусь за стенку, чтобы не упасть, и полностью выхожу из кабинки.
– Заходи, – произношу, всё ещё прикрыв глаза ладошкой, чтобы не сорваться и не подсмотреть.
– Точно не хочешь со мной? – шепчет где-то совсем рядом. Одна фраза проникает в меня. Этот его сногсшибательный шепот. Разгоняет по телу мелкую дрожь. Замираю. Боюсь дышать. Боюсь открыть глаза. Боюсь представить его обнаженным. Одни боюсь. И не одного “могу”. Своей все еще влажной кожей чувствую его жар и похоть. Играет? Как всегда. Только теперь игра из детской "давай-ка я тебя обижу" превратилась во взрослую "давай-ка я тебя соблазню".
И, когда к тебе в жизни всего пару парней предлагали погулять. А тут такой открытый и наглый намек на что-то большее, устоять сложно. Контролировать же свое тело невозможно. Низ живота свело в приятной и болезненной удавкой. Перетянуло все внутренности, заставляя поддаться искушению.
– Ты такая соблазнительная, когда стесняешься, – снова шепот. Совсем рядом с ухом. Мне даже кажется, он касается меня губами. Задевает какие-то эрогенные зоны на ухе.
И пустота… Шум закрывающейся дверцы и включившего следом потока воды заполняет ванную. Только сейчас осмеливаюсь открыть глаза. И сделать, наконец, вдох. Часто и шумно дышу, глотая жадно воздух. Не могу прийти в себя.
Гоню чертовы образы его тела. Но я видела его. Видела все. Даже то, чего раньше никогда не видела.
Дьявол! За что мне это. Первый мужчина, которого я увижу обнаженным, должен был быть, как минимум моим мужем или женихом. Но никак не Райт. Скидываю полотенце и быстро натягиваю трусики. Пижамные шорты и футболку. Не оборачиваясь, забираю свои вещи и выскакиваю оттуда.
Дура. Захотела внимания? Получи.
Плюхаюсь на кровать, прикрывая веки. Погружаюсь в темноту, а перед глазами парень. Распахиваю глаза, чтобы прогнать чёртовы образы обнаженного тела. Я не видела. Я ничего не видела. И я не хочу это ещё раз увидеть.