– Эвон, спой мне что-нибудь, – шепчет на ухо.
– Что? – переспрашиваю, хотя отлично слышала, что он сказал. Отстраняюсь от парня и встаю. – Давай ты ляжешь спать, а завтра будем петь. – Сажусь с другой стороны и стягиваю второй рукав. Снова, не спросив, наклоняется в мою сторону, только теперь кладет руку мне на затылок, зарываясь пальцами в волосы. И снова губы возле меня. Обжигают кожу. Не могу сказать, что это неприятно, но он сейчас возможно с кем-то меня путает.
– Я хочу сейчас, что-нибудь. Спой. – Выворачиваюсь, выскальзывая из полуобъятий, и смотрю на парня. Веки полуопущены. Он сейчас уснет. Надо скорее его раздеть и уложить спать.
– Как ты себя чувствуешь? Не плохо? – Больше всего боялась, что ему станет плохо. Начнутся все эти необратимые процессы в организме. И потом кому-то все это надо будет убирать.
– Мне всегда плохо. Всегда больно, – опускает голову, касаясь моего лба своим. В любой другой ситуации я бы, наверное, поддалась на все эти провокации, но сейчас этот запах алкоголя отталкивает и отрезвляет.
– Почему? – замираю, дожидаясь ответа.
– Меня никто не слышит, – объяснять ему сейчас что-то бесполезно, как и слушать пьяные разговоры.
– Райт, давай ты ляжешь спать, я помогу раздеться, а завтра это обсудим. – Чувствую, как снова утыкается мне в шею, ведет по ней гладкой щекой и отделаться от парня все сложнее. Даже интересно, он понимает, что перед ним я, а не Стелла, например? Игнорирую все эти его неосознанные действия и расстёгиваю рубашку. Пуговица за пуговицей. Случайно касаюсь пальцами кожи. Черт. Настоящая пытка. Никто никогда так настырно меня не трогал.
Злой и агрессивный всегда вдруг стал мягким и податливым как подтаявший пластилин. Могу лепить и делать, что хочу. Расстегиваю скорее все пуговицы и запускаю руки под ткань. Скольжу быстро по обнаженной по плечам, скидывая рубашку вниз.
– Эвон, – шепчет на ухо, распространяя странные импульсы по телу. Черт, все-таки понимает, что перед ним я. Запускает руку под майку, скользя пальцами по коже. Сглатываю шумно. Это уже лишнее. Упираюсь руками в грудь и аккуратно отстраняюсь.
– Райт, перестань. – Но мои слова так и растворяются в темноте. Нащупываю манжету и расстегиваю пуговицу. Черт, это выглядит сейчас со стороны странно и нелогично. Я его раздеваю, его руки шарят по моему телу. А я просто хочу все это поскорее закончить и сбежать.
Отстраняюсь, чтобы не смотреть. Эвон, не смотреть. Не смей разглядывать полураздетого парня. Быстро стягиваю рубашку и снова выскальзываю из объятий. Координация явно нарушена и он только и успевает сделать попытку меня остановить. Брюки! О, Мадонна. Пусть спит в брюках. Я не буду их снимать. А то он точно все не так поймет.
– Райт, давай ложись.
– Полежи со мной, – говорит вполне серьезно, облокачиваясь на колени и упираясь головой в руки.
– Какое полежи, – возмущаюсь. – Мне надо идти. – Подталкиваю его за плечи, чтобы лег на кровать, но он успевает ухватить меня и тянет за собой. – Что ты делаешь, Райт? Отпусти, – повышаю голос, пытаясь вырвать руки, но все равно приземляюсь на него.
– Не хочу, – говорит очень медленно.
Торможу, останавливаясь, так и не достигнув его. Райт отпускает мои запястья. Смотрю в полуприкрытые глаза. Могу делать в эту минуту, что хочу. Могу поцеловать. Могу прикоснуться. Только завтра об этом пожалею. От того, что будет продолжать издеваться. Поэтому выбор сделан еще в начале всего этого стриптиза. Упираюсь в кровать коленом, чтобы подняться, но парень улавливает мой жест и, резко поднимает руку, обхватывая меня за шею, и так же быстро притягивает к себе.
Впивается в губы. Жадно исследует. Насыщает мои легкие алкоголем. Все происходит моментально, и я не успеваю сообразить, как отвечаю на поцелуй. Черт. Может и не придется никогда так больше целоваться. Внутри всё скручивает, когда он кладет вторую руку на попу и сжимает ее.
Канарские бизоны… Райт скользит дальше, проникая ладонью между ног.
Искуситель, вот что ему нужно?! Набираюсь сил и отталкиваюсь от него, разрывая поцелуй. Пытается удержать, но я настроена решительно и сбрасываю с себя руки. Быстро увеличиваю расстояние между нами. Райт приподнимает голову, понимая, что не вернусь и откидывается затылком на кровать.
Рассматриваю в полумраке парня. Хорош. Соблазнительно хорош. Но такой засранец. Крутит девушками, как жонглёр. Снова украл поцелуй. Не спросив разрешения. Не давая надежды.
– Эвон, можешь принести воды, жутко хочу пить? – вздыхаю, понимая, что лучше я, чем он попрется сам и где-то завалится.
– Сейчас, – иногда мне кажется я слишком добрая. Как бы ко мне не относились, все равно пыталась сделать хорошее в ответ. Не бросить. Хотя знала, что завтра не стоит ждать ответной благодарности.
Поднимаюсь наверх. Наливаю целый стакан воды, захватываю еще бутылку из холодильника на утро и таблетки от головной боли. Вернувшись, ставлю все на тумбочку рядом с кроватью. Райт лежит на покрывале и уже спит.
– Райт, – тихо зову, чтобы убедиться, что спит. Не реагирует. Ладно, Эвон, давай, ты сможешь пройти и это испытание. Наклоняюсь, расстёгиваю ремень, пуговицу и ширинку. Представляю, что я просто переодеваю Джейка. Обхожу парня и тяну за низ брючин. Немного усилий и освобождаю его от брюк, которые теперь не помнутся. Складываю и вешаю на стул. Накрываю его краем покрывала и оставляю одного.
– Спокойной ночи, надеюсь, ты завтра ничего не вспомнишь. Иначе мне лучше не попадаться на глаза. – Говорю в тишину и оставляю одного.
Глава 29. Эвон
Нарезаю помидоры, чтобы сделать завтрак. Утром нашла сообщение от Мэтта. Обиделся, что сбежала и намекнул, что не поверил в сломанный каблук. Слышу, как Райт выходит из душа и замираю. Единственное мое желание сейчас это не встретиться с ним. Какая неудача, что у него совсем другие желания.
– Спасибо за воду и за таблетки, – слышу за спиной. – Ты меня спасла.
– Не за что, – бросаю на него короткий взгляд и тут же возвращаюсь к своим помидорам. Кубинские щелезубы… Хоть бы он сейчас оделся и причелся, а не стоял бы сексуально-взлохмаченный. В этих неприлично низко посаженных брюках на бедрах. Мог вы и вытереться лучше, чтобы не вытертые капли воды теперь не проступали маленькими влажными пятнышками на футболке.
– Угу, – бурчу себе под нос, мечтая, чтобы ушел и не смотрел так на меня.
– Я сделал вчера что-то не так? – Ага. Ты много вчера сделал не так. Сначала моя подруга, потом пьяное тело, распускание рук. Прокручиваю вчерашний вечер пока не чувствую, как подходит ко мне и, уперев руки в столешницу, становится позади. – Ладно, не придумывай сейчас ничего. Я все помню. – Замираю, шумно сглатывая. И что теперь, что он помнит? – Но это ничего не значит. – Ухмыляюсь в ответ, понимая, что я правильно вчера поступила, что не поддалась на его провокацию.
– Поэтому ты сейчас стоишь и прижимаешься ко мне? – Язвлю и подвигаюсь ближе к столу, чтобы отстранится от него. – Как же твоя девушка? Ревновать не будет?
– Видела ее? Красивая, правда? – шепчет на ухо. Дразнит меня. Меня! Хочет, чтобы показала, что злюсь и ревную. А я наоборот сжимаю зубы, чтобы не показать, что меня это задело.
– Я не рассматривала. Но напиваться при девушке это отстойно.
– Я расстроился, что ты сбежала. Хотел вас познакомить. – Мы как будто говорим о разных вещах. Я пытаюсь застыдить, что он так себя вел при ней, он же все разговоры сводит ко мне.
– Хм, зачем мне знакомится с твоими девушками?
– Например, – делает паузу, – мы могли бы развлечься втроём.
– Идиот, – толкаю его локтем в ребра, чтобы держал дистанцию.
– Оу, может и дурак, но это ты не упустила вчера возможность раздеть меня.
– Райт, отпусти. Посягать на твою честь я не собиралась.
– Но хотела.
– Нет, не хотела, поэтому и ушла. Отойди, мне надо закончить завтрак. – Беру нож и на часть нарезать помидоры. – На тебя готовить?
– Да, только не пересоли. Толкаю его плечом, чтобы отошёл, но нож соскальзывает и по касательной проходится по указательному пальцу.
– Черт.
– Что? – заглядывает через плечо. Не спрашивая берет мою руку и, включив кран с прохладной водой, опускает под струю мой палец. Уверенно открывает шкафчик наверху, точно знает, где искать. Достает какую-то коробку. Вынимает бутылочку, бинт пластырь. От неожиданности даже замираю. Он может помогать?
Промакивает порезанный палец бинтом, обрабатывает антисептиком и прикладывает кусок стерильной салфетки и фиксирует пластырем. Также молча убирает всё назад и кидает взгляд на недоделанный завтрак, потом на меня.
– Ладно, – смягчается и по губам скользит лёгкий намек на улыбку. – Ты вчера помогла меня, сегодня я помогу тебе. – Споласкивает нож от крови. – Что делать? – Кивает на недорезанные овощи. Не верю и жду подвоха.
– Я сейчас передумаю, – ухмыляется уголком губ, наблюдаю за моим ступором.
– Дорежь помидоры, – заикаясь, указываю на красные дольки, – и перемешай.
Я одной рукой открываю шкафчик и, достав масло, наливаю на сковороду. Включаю плиту. Пожалуй, все, что я могу сделать одной рукой. Боковым зрением наблюдаю, как вбивает туда яйца, всё перемешивает и выкладывает на скороду. Делает меньше огонь и накрывает крышкой. Чтоб в стороне, не зная, куда себя деть и что делать.
– Чем я могу помочь? – спрашиваю теперь уже я, когда он начинает мыть посуду.
– Садись, сегодня я все сделаю сам.
– Чтобы ты был нормальным, тебя что, надо подпаивать накануне алкоголем?
– Думаешь, я сейчас нормальный? – Приподнимает уголок брови, наблюдая за моей реакцией.
– Похоже на то. – Сейчас или никогда. Могу узнать всё и остановить это. Или сделать ещё хуже. – Райт, почему ты так со мной? Я тебе ничего плохого не сделала.
Смотрит. Долго и мучительно смотрит, решаясь что-то сказать.
– Значит, сделала, – от неожиданности раскрываю рот, пытаясь собрать всё в кучу.
– Ты о чем? Да мне есть, что скрывать, Но к тебе и твоей семье это никак не относится.